– Боишься волков? – не отрывая взгляда от казни, которую вершили звери, прошептала она. – Нам не сбежать?

– Это волки Уйки, – Зоран мотнул головой.

Слова должны были успокоить, но Руслану затрясло еще сильнее. Уйка способна и на такое?

– Я просто… не могу идти.

– Тебе нехорошо? – Руслана встревоженно завертелась на руках Зорана, попыталась вырваться, но тот не отпустил.

– Нет. Просто… Ноги будто не слушаются.

В тот же миг он отступил назад. Легко и свободно. Попробовал пройти вперед, но опять замер. Точно натолкнулся на незримую стену.

– Не получается переступить порог, – не своим голосом вымолвил Зоран.

Руслана взбрыкнула и все-таки вырвалась из рук стража. Тело плохо слушалось, ее шатало, но охотница всего в один шаг пересекла порог и оказалась на улице. Она изумленно остановилась на крыльце и уставилась на порог.

– Мел…

Белая черта тянулась между косяками. Ерунда для человека. Непреодолимая стена для ведьм и духов.

Горящая изба стала тюрьмой для Зорана-полукровки.

Даже покидать родной дом было не так горько, как смотреть сейчас в глаза Зорана. Сбегая из Хрусталя, Руслана лелеяла надежду, что скоро вернется. Видя же боль, исказившую лицо Зорана, Руслана знала – та отпечатается в сердце на всю жизнь.

Зоран попятился от порога, неверяще качая головой. Плечи ссутулились так, что грудь казалась впалой. Шея согнулась под весом головы, полной темных дум.

– Что это значит? – повторял он раз за разом, и голос его становился тише и тише.

Зоран таял на глазах. Боль еще далекого, но неминуемого осознания испепеляла изнутри. И Руслана горела вместе с ним.

– Зоран, нет, – она попыталась стереть меловую линию ногой, но та не поддавалась. Тогда девушка порхнула обратно в избу. Огонь дыхнул удушливым жаром, и охотница покачнулась. Она почти ухватилась за руку Зорана, но осела, ослабнув. – Куда ты?

– Этот порог заколдован. Я найду другой выход. Найду, найду…

– Нет, стой! Ты же погибнешь! Там все в огне!

Зоран метался с отчаянием, с каким случайно залетевшая в дом птица пытается вырваться на волю. Руслана даже представить боялась, что сейчас происходит в его голове. Зоран ведь видел, что меловая полоса на пороге – преграда лишь для него.

А он знает… Наверняка знает, что это значит.

– Зоран! – Руслана закашлялась от дыма, и только это отрезвило юношу.

Он снова оказался в сенях, обнял задыхающуюся Руслану и подтащил ее к двери.

– Стой. Не выталкивай меня. Без тебя не уйду.

Она сорвала с шеи ладанку – подаренный матушкой оберег с родной землей, который все это время прятался под одеждой. Развязала веревку и вытряхнула землицу на порог.

Хоть бы получилось, хоть бы вышло!

– Что ты делаешь? Зачем?

– Пойдем за мной, – Руслана потянула Зорана за руку. Сама легко переступила меловую черту и взмолилась, чтобы точно так же за ней вышел и Зоран.

Родная земля прервет меловую линию. Станет мостиком через преграду. Она – сильнейший оберег, который помогает путникам всегда возвращаться домой.

И как бы сильно Руслана ни желала вновь оказаться с родителями за одним столом в любимом доме, еще больше она хотела, чтобы Зоран выжил.

– Получилось, – его голос пробился сквозь свист вьюги. И от того, как в нем смешались радость и опустошенность, хотелось выть волком.

Несмотря на весь ужас, что творился во дворе, взгляд Русланы был устремлен лишь на Зорана. Огонь посреди глубокой ночи светил ярче солнца, подчеркивая каждую крохотную перемену в лице стража.

И в этот миг взрослый Зоран так сильно походил на мальчика из лесного видения – потерянного, грустного и одинокого, – что Руслана не выдержала. Он не должен страдать. Не должен думать, что его отверг весь мир.

«Я с тобой», – сказала она руками, что обвились вокруг сильного, но дрожащего тела.

«Я не отвернусь», – прошептала беззвучно, прижавшись щекой к его груди.

Но Зоран не обнял ее в ответ, не сказал ни слова. Лишь сердце его, часто стуча, кричало, разрываемое болью.

Ни один волк не бросался на них, а метель обходила стороной. Руслана не видела Уйку, но знала, что она смотрит и помогает. Охотница вскинула глаза к небу, затянутому непогодой. Там ли Уйка? Пляшет ли среди снежинок на гребне ветра?

– Уходим, – сухо приказал Зоран, когда послышался топот копыт.

Руслана вскинула голову, боясь увидеть, что на них несется вооруженный палач. Может, даже сам Пламень. Но конь скакал к ним без наездника и остановился ровнехонько перед хозяином.

– Князь! – Руслана, не веря своим глазам, коснулась темной гривы. Осмотрела здоровое тело, на котором не было ни единой раны.

– Потом поздороваетесь. – Зоран подсадил Руслану на коня, запрыгнул следом и ударил скакуна по бокам: – Но!

Князь неудержимым ветром сорвался с места. Скакал без страха прямо между волков, что новой серой волной мчались к пылающей избе. Беглецам в спины летели проклятия и стрелы, но каждую из них сбивала ледяная пурга.

Зоран молчал, направляя Князя к лесу. И только рука, что крепко обвивала талию Русланы, выдавала его волнение. Ладонь чуть дрожала, а Зоран обнимал охотницу так крепко, что было сложно дышать.

Руслана нерешительно коснулась его руки, но не встретила сопротивления и тогда накрыла ладонь Зорана своей. Пусть знает, что она на его стороне.

Тепло его кожи согревало окоченевшие руки, которые щипало от ран. Руслана старалась дышать глубоко и размеренно, чтобы и Зоран невольно успокоился. Хотя бы немного.

И действительно, скоро пальцы стража перестали дрожать, а хватка его уже не была столь грубой. Дыхание замедлилось, но сердце, эхо которого Руслана чувствовала спиной, билось все так же быстро.

Она хотела сказать ему, что все будет хорошо, что случившееся ничего не поменяет в жизни Зорана… Но знала, он ей не поверит.

Поэтому Руслана делала единственное, что сейчас могло поддержать Зорана, – не отнимала ладони от его руки.

Так она и уснула, когда усталось и чужое тепло взяли свое.

Глава 13

Лето посреди зимы

Солнечный луч, ласкающий теплом, дразнил Руслану сквозь закрытые веки. Она заворочалась, перевернулась на бок и тогда окончательно проснулась. Кожу лица жгло от свежих ран. Ткань под щекой мигом промокла.

Кровь?

Руслана распахнула глаза, попыталась сесть, но кто-то поймал ее за плечи.

– Лежи, – приказал нависший над ней Зоран. Он мягко опустил Руслану обратно на худую подушку и чистой тряпицей утер ее щеку.

Лицо защипало еще сильнее, и Руслана скривилась. В нос ударил знакомый, с новыми нотками, аромат