– Несмотря на все то, что здесь случилось?

– Если младший Манчини сделал это в качестве извращенной мести за попрание доброго имени своего отца, то старший Манчини появится. И если эти преступления никак с ним не связаны, то он тоже появится.

Брайант даже не попытался вылезти из машины.

– В чем дело? – спросила Ким, нажимая на дверную ручку.

– А ты помнишь, как старший следователь по делу Йоркширского Потрошителя зациклился на письмах и аудиопосланиях от Джека из Уирсайда[59], в то время как настоящий убийца продолжал убивать?

Ким нахмурилась, не уверенная, что понимает, что он имеет в виду.

– Брайант, я иду по следу гребаных вещественных доказательств! – воскликнула она. – Чего ты от меня хочешь? Чтобы я проигнорировала тот факт, что у нашего парня есть мотив, возможности и средства и что криминалисты смогли связать его обувь с первой жертвой? Боже, да если прокурор будет в отпуске, я сама готова выступить обвинителем! – Она помолчала, стараясь успокоиться. – Что, черт побери, с тобой происходит? Почему тебя не устраивают прямые улики?

– Ната Мэнселл говорила что-то о выборе. Что она, по-твоему, имела в виду?

– Да что угодно, – Ким пожала плечами. – Выбор женатого мужчины в роли любовника, выбор стороны при фальшивом обвинении, выбор того, что она съела на завтрак… Откуда, черт возьми, мне знать?

– Ты сама всегда говоришь мне, что абсолютно все имеет какое-то значение, так почему же не хочешь его узнать?

– Но только не игнорируя данные криминалистической экспертизы, которые просто кричат о причастности Манчини.

– Да, может быть, ты и права… – Сержант наконец выбрался из машины.

– Скорее всего, – огрызнулась инспектор, уязвленная его сомнениями.

Какого черта он от нее ждет? Чтобы она вошла в кабинет Вуди и объявила о том, что решила проигнорировать все улики, потому что те появились слишком вовремя и бьют прямо в точку? Хотя, вспомнила Стоун, Брайант ничего такого не говорил. Но он так думал. Он или сам натолкнул ее на эту мысль, или эта мысль уже давно не давала ей покоя. Что именно, Ким так и не решила. Вуди действительно надо проверить ее на вменяемость, если на этой неделе он будет решать, способна ли она выполнять свою работу.

«Гребаный Брайант и его заклинания», – выругалась про себя инспектор, подходя к входной двери.

– Сержант, – обратилась она к офицеру, дававшему указания двум констеблям.

– Мэм? – удивленно ответил тот.

– Если вы еще не дали одному из ваших подчиненных указания занять место рядом с полицейским у ленты, то сделайте это сейчас. В Холлитри полицейские не дежурят поодиночке, – сказала Ким и прошла внутрь.

По нему было видно, что он все понял, и она успокоилась.

Митч встретил их на пороге кухни, протянув им синие бахилы.

– Что-нибудь нашли? – спросила инспектор, нагибаясь, чтобы их надеть.

– Для начала сделали предварительный осмотр всех помещений с акцентом на спальню, где искали одежду, и на кухню, где искали ножи, – объяснил Митч. – Но пока ничего не нашли, если не считать приличной коллекции мягкой порнухи.

Ким постаралась скрыть свое разочарование.

– Не возражаешь, если мы немного осмотримся? – спросила она.

– Конечно, но только ничего не трогайте, инспектор, – криминалист улыбнулся.

– Поняла. – И Стоун направилась в гостиную.

Пройдя на середину комнаты, она осмотрелась. В ней практически не было места для мебели. Диваны придвинуты к стенам, между ними – кофейный столик, который легко можно было достать с любого из них. Помимо музыкального центра и телевизора, в комнате почти ничего не имелось. По крайней мере, ничего, представляющего интерес. Уродливый цветок почти увял и свесился на сервант.

Детектив прошла к двери, ведущей в крохотную ванную. Слева от нее оказалась узкая коробка душа. Вдоль дальней стены расположились стульчак и раковина, между которыми стояла корзина для мусора.

Ким открыла дверь душа и заглянула внутрь.

– Командир, а знаешь…

– Все чисто, – заметила Ким, закрывая дверь. – Слишком чисто. Здесь ведь живут двое мужиков. А судя по комнате Джованни, он далеко не аккуратист.

– Но один из них – профессиональный уборщик, – напомнил ей Брайант.

– Именно. Вот только скажи мне, как часто ты смотришь детективы в свое свободное время? – спросила Ким, проходя дальше, туда, где места хватало только на одного человека.

Осмотревшись, инспектор чуть не подавилась.

– А свою теорию про профессионального уборщика ты можешь рассказать стульчаку, – сказала она, отворачиваясь.

Небольшой шкафчик, висевший на стене, Стоун открыла, подцепив пальцами верхний край зеркальной дверцы и стараясь не дотрагиваться до нижнего, которым обычно пользуются гораздо чаще. В нем она обнаружила обычные вещи: зубные щетки, два разных тюбика пасты, бритвенные принадлежности и мыло. Закрыв его, посмотрела на корзину для мусора, наполовину заполненную обрывками туалетной бумаги, поверх которой лежала пара пустых упаковок.

Она взглянула на Брайанта, который, почти не скрываясь, смотрел на часы.

– Ладно, Брайант, я тебя услышала…

И замолчала, потому что зазвонил ее телефон.

– Пенн… – произнесла она в трубку.

– Только что прибыл адвокат Манчини, босс.

– Уже едем, – ответила Стоун и разъединилась.

Остановившись в прихожей, она уже готова была признать свое поражение, как вдруг заметила нечто в проволочной мусорной корзине.

Нахмурившись, инспектор отступила на шаг. Наклонившись, она смогла рассмотреть среди кучи обрывков бумаги синий латекс.

– Позови Митча, – велела Ким сержанту, не отрывая глаз от находки, на тот случай если она вдруг исчезнет.

Брайант позвал, и Митч появился практически мгновенно.

– Я здесь, – отрапортовал он.

– Ты говорил, что вы уже были здесь? – спросила Ким, выпрямляясь.

– Первичный осмотр от порога на случай, если что-то бросится в глаза… а-а-а, вижу, – сказал криминалист, глядя туда, куда указывал палец инспектора. – Луи! – крикнул он. – Мешки!

Домик был маленький, и Луи появился практически сразу же, сжимая в руке несколько мешков для вещественных доказательств. Он выжидающе посмотрел на Ким, и та отступила в прихожую.