готова помочь тебе, но, пока ты играешь в группе с Дином, я не представляю, как это возможно.

– У тебя же нет пока никого, кто мог бы выступить на заключительном этапе твоего тура.

Я уставилась на него, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Позволь выступить нам.

О боже. Нет. Ни за что на свете.

– Лэндри… ради тебя я бы согласилась… и ты это знаешь, но… – я помотала головой, – не могу.

– Шай, ты развалила группу, и теперь мы пытаемся собрать осколки воедино. Ты у нас в долгу.

У меня отвисла челюсть. Мне, черт побери, не верилось, что он только что это сказал.

– Я у вас в долгу? Ух ты. Говоришь в точности как Ретт.

– Да брось. Я совсем на него не похож. В отличие от него, я всегда был рядом с тобой.

– И я всегда буду благодарна тебе за это, но твоя просьба… – я помотала головой, – выходит за рамки.

– Помоги мне. Помоги группе.

– Я не могу… это даже не от меня зависит. Мои менеджеры не согласятся.

– Чушь собачья. Ты обладательница «Грэмми». Твой альбом стал хитом продаж. Ты их дойная корова, Шайло. Они работают на тебя, а не наоборот. Если ты скажешь им, что это твое желание, они из кожи вон вылезут, чтобы сделать тебя счастливой.

Я не была в этом так уверена. Не говоря уже о том, что мне не нравился его тон или просьба.

– Я долго собиралась с силами начать все сначала, Лэндри. Мне пришлось так много работать, чтобы преодолеть весь тот ад, через который Дин заставил меня пройти. И не только меня. Неужто ты забыл, как он поступил с тобой и Гасом? Почему ты все еще защищаешь его?

– Потому что я в долгу перед ним. И ты тоже.

О боже. Невероятно.

– Мы заплатили по заслугам. Мы оба пытались помочь ему, но что получили в ответ? От него одни неприятности, Лэндри. Он не изменился и легко утянет тебя за собой. Как и всегда. Как ты можешь быть настолько слеп, что не видишь этого? Ты ему ничего не должен.

– Неужели ты правда не понимаешь? Ты даже не представляешь, что он для нас сделал.

Я выдавила из себя смешок.

– Я в курсе, что он для нас сделал. И ничего хорошего из этого не вышло.

– Это был я. Именно я занимался запрещенкой. Я это придумал и взялся за работу, когда ты еще училась в старших классах. У нас не было денег, Шай. Ни единого гребаного цента. Неужели ты правда думаешь, что я подарил бы тебе гитару «Фендер» на семнадцатилетие, зарабатывая копейки? Или их хватило бы, чтобы оплачивать еду и счета, которые оставила Ма-Ма? Ты все время говорила о поездке в Лос-Анджелес, и я хотел подарить ее тебе. Как и Дин. Он знал, что у тебя есть все данные, чтобы стать звездой. Все знали. Из-за чего, по-твоему, Бастиан Кокс дал нам такой шанс? Из-за тебя.

– Ты… – Я помотала головой. – Я тебе не верю. Я бы узнала об этом. Это не мог быть ты. Ты работал на двух работах…

– Нет. Вначале да. Но они платили гроши. Дин взял всю вину на себя. Он отбывал мой срок.

Я помотала головой.

– Нет. Быть того не может. Ты же не думаешь, что я поверю в это?

– Это гребаная правда, – процедил он сквозь зубы. – Дин знал, что если вмешается, то все повесят на него, так что старался держаться подальше.

– Если это правда, тогда почему никто никогда не упоминал об этом раньше? У тебя были годы, чтобы рассказать мне об этом. Почему решил сейчас? Почему рассказал только сейчас, Лэндри?

– Привет, детка.

При звуке его голоса я сжала челюсти, собираясь с духом, прежде чем повернуться и посмотреть на Дина. Он выглядел прекрасно. Его карие глаза были ясными, а не как раньше – опухшими и воспаленными. Каштановые волосы были идеально уложены, чем придавали ему презентабельный вид. На нем была чистая белая футболка, рваные черные джинсы и мотоциклетные ботинки. Он выглядел как рок-звезда. Как парень, побывавший в аду и вернувшийся обратно. В его грустной улыбке светилась надежда, как будто он боялся, что я пошлю его куда подальше. Каждый раз я попадалась на эту чертову улыбку.

– Что ты здесь делаешь?

Стоило догадаться, что они устроят мне засаду. Что мой брат не захочет встретиться для просто дружеской беседы.

Не дожидаясь приглашения, Дин придвинул стул рядом с моим.

– Ты не отвечала на мои звонки.

– Мне больше нечего тебе сказать.

Он кивнул.

– Не виню тебя в этом. Ты прекрасно выглядишь.

– А ты выглядишь как ходячая проблема.

– Потому что так оно и есть. Но я не собираюсь доставлять тебе неприятности.

– Ты просто просишь об одолжении. Большом одолжении.

Подошел официант, и мы замолчали, не желая, чтобы нас подслушивали. Он убрал тарелки и принял заказ Дина – двойной эспрессо, – а затем ушел. После этого Дин наклонился ко мне и сказал:

– Но ты в силах его выполнить. Я умоляю тебя. Помоги нам еще разок.

«Акадианский шторм» раньше организовывал собственные туры, а теперь они просили выступить у меня на разогреве.

– Раз твоя музыка такая здоровская, почему бы тебе не пойти в студию и не выпустить новый альбом? Организовать промоакцию и тур. Для этого я тебе не нужна.

– Ты рассказал ей о Гасе? – спросил он Лэндри, и тот кивнул. – Я все испортил. Знаю. Я сжег так много мостов. Послал к черту не тех людей. Теперь нам нужно начать все с нуля и постараться сделать все правильно.

Его слова напомнили мне о Броуди, когда тот рассказал мне об издевательствах над лошадьми, с которыми работал. Он тоже начинал все с нуля и не торопился, иначе вся тяжелая работа пошла бы насмарку.

– Я знаю, что мы расстались, – сказал Дин. – Знаю, что ты ни за что на свете не примешь меня обратно. Но сейчас дело в музыке. И когда-то давно ты верила в меня. Мне это нужно, Шай. Это нужно Лэндри. Если ты не можешь сделать это ради меня, то сделай хотя бы ради него. Пожалуйста.

Его голос звучал искренне. Меня так и подмывало рассказать ему, что его дочь очень похожа на него. Что она любит петь и у нее его карие глаза-хамелеоны и улыбка с ямочками на щеках. Но та часть меня, которую он слишком часто обжигал, не давала мне ничего сказать.

– Ты хотя бы подумаешь