в доктора Фила [38]. Жаль, что ты ни хрена не смыслишь в том, что говоришь.

Он выдавил из себя смешок.

– Я знаю тебя. Причем большую часть своей жизни. Как думаешь, где бы я был, если бы не боролся за Лилу? Я был бы несчастным ублюдком, все еще цепляющимся за свою уязвленную гордость, не более. Неужели ты веришь, что не заслуживаешь любви? Или же ведешь себя так только потому, что та девчонка облапошила…

– Не смей, черт побери, так говорить, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Ладно. Ладно. – Джуд поднял обе руки. – Забудь, что я сказал. Я перешел границу. Ты заслуживаешь счастья. И, судя по тому, что я видел, за Шайло стоит бороться.

Высказав свое мнение, Джуд отошел от грузовика, и я уехал, прежде чем он успел сказать еще хоть слово. От поездок в придорожную закусочную ничего хорошего не выходило. Однако его слова попали точно в цель. Меня бесило, когда брат оказывался прав.

Я зашел в свой пустой дом, достал из холодильника пиво и включил телевизор. Пробежавшись по каналам и не найдя ничего, что хотелось бы посмотреть, я выключил его и пошел навестить лошадей в последних лучах вечернего солнца.

На прошлой неделе я выгнал Дакоту на пастбище вместе с Кайенн и ее малышкой Феникс, и ей вроде как понравилась их компания. Сейчас же, явно почувствовав мое присутствие, она подняла голову и, посмотрев на меня, медленно направилась к забору. Лошадь склонила голову, и я погладил ее лоб и за ушами. Потребовались месяцы, чтобы Дакота доверилась мне и позволила вот так прикасаться. Теперь ей нравился мой массаж.

– Зачем такой девушке, как Шайло, у ног которой лежит весь мир, такой парень, как я? – спросил я Дакоту, поглаживая ее шею длинными плавными движениями, мысленно возвращаясь в другое время и в другое место.

– Иисус не любит тебя, парень. Здесь никто не поможет тебе и не услышит твои молитвы. Так что тебе лучше выполнять мои приказы и держать рот на замке.

Я пинался, кричал и бил кулаками. Его ремень оставил на моей коже рубцы. Мужчина засунул мне в рот грязную тряпку, чтобы заглушить крики.

– Мне нравятся дерзкие подростки. С ними веселее.

Никто так и не услышал моих молитв.

– Привет, братишка.

Голос Риджа вывел меня из задумчивости. Какого черта я сейчас это вспомнил? Я провел рукой по лицу, пытаясь стереть воспоминания. Затем повернул голову, чтобы посмотреть на брата, и сощурился при виде его разбитой губы и синяка на скуле.

– Ты подрался?

Он пожал плечом.

– Ничего страшного.

– С кем и почему?

– Не важно.

– Для меня важно. Кто-то доставляет тебе неприятности?

– Не волнуйся об этом. Я могу постоять за себя в драке. Я занимаюсь этим всю жизнь.

Мы с Риджем родились и выросли борцами. Можно вытащить кого-то из паршивого окружения, дать ему хороший дом, приложить все усилия, чтобы сделать его жизнь лучше, но невозможно стереть прошлое или изменить историю, как бы сильно того ни хотелось.

– Не хочешь поговорить об этом?

– Нет.

Его взгляд был прикован к лошадям на пастбище.

– Думаю, ты нужен ей, чувак. – Сначала мне показалось, что он говорит о Дакоте. Но с ней все было в порядке. – Не знаю, что у вас там была за сделка, и все же она делала тебя счастливым. Это ведь важно, не так ли?

С этими словами он повернулся и пошел прочь. Отойдя от меня на пару метров, Ридж развернулся и зашагал спиной вперед. Я предположил, что он собирается еще что-то сказать о Шайло, что, похоже, было горячей темой этого вечера.

– Скорее всего, тебе скоро позвонит Патрик.

– Почему?

– Я уволился. – Он вновь развернулся и зашагал прочь.

Я потер переносицу и направился за ним.

– Что произошло?

– Не беспокойся об этом. Я найду другую работу. В любом случае я не горел желанием работать на него. И в футбольную команду, черт возьми, тоже не собираюсь. Командные виды спорта – не мое. Как только окончу школу, уеду из этого захолустного городка. Техас – отстой.

Я схватил его за руку и развернул к себе.

– Не хочешь рассказать мне, что, черт побери, произошло, что заставило изменить твое мнение обо всем этом?

Он уставился на меня с каменным выражением лица.

– Виновен, пока не доказано обратное, верно?

– Да о чем ты говоришь?

– Ридж. – Я взглянул на Патрика, который направлялся к нам. – Не хочешь рассказать мне, какого черта ты так себя повел?

– А ты не хочешь рассказать мне, почему первым обвиняют белого парня-отброса из бедного района?

Патрик упер руки в бока.

– Мне пришлось допросить всех.

Ридж выдавил из себя смешок.

– Да неужели? Поэтому ты автоматически предположил, что это сделал я. Ты обвинил меня перед всеми на стройплощадке. К черту все. С меня хватит. – Он зашагал прочь, расправив плечи.

– Подожди. – Патрик схватил его за руку, останавливая. – Не мог бы ты сказать мне, откуда у тебя взялись деньги на покупку всего того звукового оборудования, которое доставили сегодня утром?

Звуковое оборудование? Вот это новость. Патрик каждое утро забирал Риджа на работу, так что, должно быть, именно тогда он его и увидел.

Ридж стряхнул его руку.

– С удовольствием. Не твое собачье дело. Я сказал, что ничего не крал. Я бы в жизни ничего не украл у своей семьи. Тебе стоило поверить мне на слово. Этого должно было хватить. Но ты такой же, как и все остальные.

Ридж удалился прочь, и я не попытался его остановить. На этот раз он имел полное право уйти. Я свирепо посмотрел на Патрика. Мои зубы, казалось, вот-вот треснут от того, как сильно я сжал их.

– Какого хрена ты так с ним поступил? – процедил я сквозь зубы.

Он скрестил руки на груди.

– Ты знаешь, откуда у него деньги?

– Нет. – Хотя у меня имелось кое-какое предположение. – Но тебе следовало поверить ему на слово. Довериться ему.

– В прошлом он уже воровал. К тому же он сын Шелби, до мозга костей. Выглядит точь-в-точь как она.

Как будто это оправдывает его поведение. Я помотал головой, испытывая отвращение к этому разговору.

– Теперь я вспомнил, каково было расти под твоей крышей. Забавно, но Кейт никогда не заставляла меня чувствовать себя маменькиным сынком, в отличие от тебя.

– Эй. Это несправедливо. Я растил тебя так же, как своих сыновей.

– Продолжай убеждать себя в этом. Никогда ты ко мне не относился так же. И