– Я буду скучать по тебе, Ковбой. – Мы стояли возле стойки регистрации в аэропорту Остина. И даже находясь так близко друг к другу, мне уже казалось, что его нет. Он выглядел отстраненным, как будто пытался увеличить дистанцию между нами.

– Не. У тебя все будет хорошо. Пройдет день-другой, и ты даже не вспомнишь моего имении. Кто такой Броуди? – он передразнил мой голос.

Я попыталась рассмеяться, но вышло неубедительно.

– Почему так тяжело расставаться? – И под этим я подразумевала, почему так тяжело расставаться с тобой.

– У тебя все будет замечательно. Ты Шайло Леру. Суперзвезда. Ты сияешь так ярко, малышка. Чертовски ярко. – Он приподнял мой подбородок и нежно поцеловал, но вскоре отстранился. – Тебе пора идти. Иначе опоздаешь на рейс.

– Броуди. У нас все получится. Я в этом уверена.

– Мы так не договаривались, Шай. Моя жизнь проходит в Техасе, твоя – за его пределами. Мы знали это с самого начала. И согласились провести вместе шесть недель. Без сожалений.

– Все меняется.

Он отступил на шаг, увеличивая расстояние между нами, и помотал головой.

– Не усложняй ситуацию. Просто развернись и уходи.

Я проглотила ком в горле. Он прав. Зачем затягивать прощание? Вот только мне не хотелось оставлять его таким образом. Мне хотелось услышать, что у нас есть шанс для совместного будущего и он сделает все, что в его силах, дабы мы были вместе. Однако он не произнес ни слова.

– Что, если…

– Для нас нет никакого «если». Ты рок-звезда. Я просто ковбой-засранец, пытающийся сохранить крышу над головой. Мне нечего тебе предложить.

– Как ты вообще можешь такое говорить?

– Мы повеселились, и теперь все закончилось.

– Так что, это конец?

– Да. – Он одарил меня своей очаровательной улыбкой Броуди Маккалистера и повторил мои же слова. – И это была безумная поездка, малышка. – Он подкрепил свои слова сексуальным подмигиванием, и я возненавидела его за это.

В глубине души я знала, что он хотел продолжить наши отношения так же сильно, как и я. Я открыла рот, готовясь оспорить его бесцеремонный ответ, но он прижал два пальцами к моим губам, останавливая меня.

– Иди и займись тем, для чего рождена. Переверни мир с ног на голову. Пусть твои жертвы не будут напрасны.

Затем он повернулся и зашагал прочь, оставив меня стоять у стойки регистрации с болью в сердце размером с Техас.

Вернись. Вернись. Вернись.

Но он даже не обернулся посмотреть на меня. Ни разу. Просто продолжил идти, пока не вышел за дверь, унося с собой огромную часть моего сердца.

Какой же дурой я была, думая, что мы преодолеем любые преграды.

В очередной раз я нырнула в чувства с головой и осталась одна.

Глава двадцать шестая

Шайло

На следующее утро я встретилась с Лэндри в кофейне на Мелроуз-плейс. Мне не хотелось идти в дом, который они делили с Дином, а поскольку Бастиан находился в Европе, мне также казалось неправильным приглашать брата в чужой дом. Когда я вошла в кафе в средиземноморском стиле с белой штукатуркой и вьющимся по стенам плющу, Лэндри уже ждал меня за столиком на тротуаре под черно-белым зонтом. Увидев меня, он встал и ждал, пока я подойду к нему, а затем заключил в объятия.

– Я скучал по тебе.

Я крепко зажмурилась, чтобы сдержать слезы.

– Я тоже по тебе скучала.

Он отпустил меня, и мы сели друг напротив друга за маленький столик из кованого железа. Волосы у Лэндри были не такими черными, как мои, а голубые глаза скрывались за солнцезащитными очками «Рэй-Бэн Вэйфэрер». Мы были настолько похожи, что с первого взгляда походили на брата и сестру. Его темные волосы были коротко подстрижены, и у нас была одинаковая улыбка. Мы оба взяли больше от мамы, чем от Ретта.

– Выглядишь великолепно, – сказал он мне.

– Ты тоже. Серьезно. – Брат надел цветастую рубашку на пуговицах, которую бы в жизни не выбрал в подростковом возрасте, и потертые шорты цвета хаки. Я не видела его с января, когда пригласила на церемонию вручения «Грэмми». Что оказалось большой ошибкой. Как раз таки Бастиан вытащил «Акадианский шторм» из небытия и помог нам добиться успеха, и, когда пять лет назад мы выступали на разогреве во время его мирового турне, Лэндри боготворил землю, по которой тот ступал. Теперь же он презирал его. Так что атмосфера во время премии гудела от напряжения и враждебности вместо ожидаемой мною радости.

Лэндри забарабанил пальцами по столу, вероятно, отбивая ритм из своей головы. Сколько я себя помню, это был верный признак того, что Лэндри нервничал. Я заглянула под стол, и, конечно же, он дергал ногой. Это натолкнуло меня на мысль, что это не просто дружеский обед или шанс наверстать упущенное после пяти месяцев разлуки.

Прежде чем я успела задать вопрос, к нашему столику подошел официант. Лэндри заказал буррито и холодное пиво, а я – эспрессо на газированной воде с апельсиновой цедрой и омлет. Теперь я находилась за пределами Техаса и изо всех сил старалась не думать о том, что делает Броуди в эту самую минуту.

– Готова к завоеванию Европы? – с улыбкой спросил Лэндри, когда официант ушел.

– Вполне уверена, что она уже завоевана. Несмотря на волнение, я в предвкушении тура. – Что правда. Я соскучилась по выступлениям и с нетерпением ждала возвращения на сцену.

– Тебе не из-за чего нервничать. Ты влюбишь их в себя.

Я любила его за подобную поддержку. Мы немного поболтали, пока не принесли еду, но так и не сказали ничего важного.

– Гас ушел из группы.

Я уставилась на него, думая, что ослышалась.

– Что? Но Гас… с чего ему уходить?

– Он просто не выдержал.

– Боже. Прости, Лэндри. Ты в порядке?

– Честно, я совсем не удивился. Он давно планировал покинуть группу. Но да, было неприятно. Однако мы уже нашли ему замену. Ноэль сказал, что остается.

Ноэль был клавишником, который присоединился к нам во время моего последнего тура в составе «Акадианского шторма».

– Ты нужна нам, Шай.

Я открыла рот, чтобы возразить. Но он поднял руку.

– Просто выслушай меня. Я не пришел сюда, чтобы просить тебя вернуться в группу. Вот только Дин… ему нужны перемены. Он невероятно талантлив. И ты знаешь насколько.

Я прекрасно это знала, но также знала, как он мог погубить всех вокруг. Его талант уступал место его взрывоопасному характеру.

– Одному из нас пришлось уйти, Лэндри. Пойми это. Конечно… я