Мэтт тоже проиграл своему сопернику, но в целом их команда осталась в победителях. В тот же день сквошисты проиграли ребятам из Андовера, при этом Ахмед оказался на втором месте в турнире среди игроков запаса. Бен не стал даже просматривать распечатку состава команды Андовера по сквошу, и без того зная, что всех их успел побить в юниорском чемпионате.

Ахмед вернулся в комнату в длинном халате — с уже настолько отросшими волосами, что после душа они висели мокрыми прядями, — и выложил на стол два галстука. Пурпурный в золотую полоску и пурпурно-зеленый с узором пейсли. Решая, какой из них надеть, Ахмед вскрыл скотч на коробке краем пластмассовой линейки. Изнутри он извлек длинную, до середины бедра, дубленку с белым мехом внутри и трехдюймовыми роговыми застежками, продевавшимися в кожаные петли.

— Категорически нет, Ахмед.

— Что?

— Такое здесь ни в коем случае нельзя носить. Тебя же изведут в этом пальто, чел.

— Нет, что ты, это замечательная вещь! — Ахмед раскрыл сложенную открытку, тоже лежавшую в коробке. — Отец прислал мне это из Испании.

— Однозначно нельзя.

Судя по лицу Ахмеда, ему невыносимо было встретить неодобрение Бена.

— Это замечательное пальто, — продолжал настаивать он.

Взяв такси, они отправились в магазин мужской одежды в придорожном торговом центре в пятнадцати минутах езды от школы.

— Поверь, такая куртка, как у меня, намного лучше тебе сослужит, когда выпадет снег. — Бен показал, что на его куртке рукава скроены так, что, когда поднимаешь руки над головой, линия пояса не задирается.

— Но у меня настолько длинное пальто, что, когда поднимешь руки, оно лишь чуточку приподнимается.

Бен стал объяснять, как работает мембранная ткань, как она дает влаге выходить наружу, но не пропускает внутрь снег и дождь.

— Но ведь она такая тоненькая, в ней никак не может быть тепло! — пощупал Ахмед рукав висящей на вешалке куртки.

Бен стал объяснять ему про слои утепления, сказал, что Ахмед может в зависимости от температуры прицеплять подстежку или поддевать флиску.

— Но тогда, получается, мне надо будет купить три куртки вместо одного моего пальто!

Ахмед мог позволить себе десяток курток и не особо при этом разориться, но Бен ему ничего не ответил. Вместо куртки Ахмед купил себе перед уходом дюжину самонагревающихся грелок для рук.

* * *

На следующий вечер после тестов по биологии Бен позвонил домой, желая убедиться, что отец в состоянии будет до конца года выслать чек на нужную сумму. Отец ответил, что все вроде бы складывается удачно, но муниципалитет перенес слушания по перезонированию земель на первое марта. Причем голос у него звучал перепадами, точно у подростка. И Бен понял, что от отца здесь просто ничего не зависит.

«Ну и ладно», — подумал Бен. Если в школе до конца года примут определенное решение, то дома он со своей учебой как-нибудь уж разберется.

Ночью Бен проснулся от ощущения тесноты из-за жара в батареях. Он подошел к окну и увидел, что на улице идет снег, причем такой сильный, что казалось, он глядит сквозь намыленное лобовое стекло в автомойке. Бен распахнул окно, и перед его глазами сразу стали возникать снежинки, на мгновение успевавшие явить миру свою индивидуальность, прежде чем смешаться с общей массой в лилово-сером полумраке.

Бен оставил в окне небольшую щелку, чтобы чуть освежить воздух в комнате, а когда уже проснулся окончательно, обнаружил, что на подоконник нанесло кучку снега в четыре дюйма высотой. Он выглянул наружу, пейзаж был однообразно белым. Сквош-корты выглядели так, будто были сделаны из белого поролона. На Драконе красовался снежный бугорок, и теперь его свежеотполированная поверхность уже не казалась такой голой.

Если откинуть подробности, то в школе Бену сразу стало как-то легче существовать. Накануне он разминулся плечом к плечу с Мэнли Прайсом, после чего чуть не сотню ярдов ощущал на себе его пристальный взгляд. Когда ему придется забрать документы, все это уже не будет иметь никакого значения.

Развернувшись от окна, он увидел, что Ахмед поднимается с постели, как всегда с сонными глазами и сморщенным лицом, и Бена невероятно обрадовало то, что его сосед сейчас увидит снег впервые в жизни. Тот встал на ноги в своих пунцовых боксерах и сонно протопал за ванными принадлежностями, намереваясь пойти умываться, даже не представляя, что творится за окном.

— Эй, Ахмед, иди-ка посмотри, что тут.

— На что посмотреть?

— За окно выгляни.

Ахмед подошел поближе. Изумление на его лице отразилось даже сильнее, чем Бен ожидал.

— Да оно же все тут накрыло!

С подчеркнутой жаждой приключений они стали натягивать на себя зимние вещи, и Бен на сей раз даже не возражал против нелепой дубленки Ахмеда или его широченной русской кроличьей шапки-ушанки, которую тоже прислал ему отец. По крайней мере, у соседа имелись добротные сорелевские[39] ботинки с толстой и рельефной черной подошвой.

Когда они вышли из общежития, оказалось, что не меньше двух десятков ребят ошалело резвятся во дворе. Бен с Ахмедом, прокладывая себе путь, направились к капелле, при этом Ахмед то и дело подхватывал жесткими рукавицами рыхлый невесомый снег и подбрасывал в воздух. Дорога была достаточно натоптана, чтобы пропустить один автомобиль, однако на идущей вдоль нее пешеходной тропе виднелась лишь пара строчек припорошенных снегом следов. Когда они оба увязли ногами в снегу, Бен потянул Ахмеда за руку за собой.

Наконец они перешли через главную дорогу и оказались на лужайке перед капеллой — на этой девственно-белой мини-Сахаре. Ахмед устремился по снежной целине, взвихривая за собой снег, и Бен, чуть поотстав, стал пробираться рядом. Когда дошли до дверей церкви, они увидели самое лучшее, что только может обрадовать взор четырнадцатилетних мальчишек: ректорский канцелярский бланк, где черным маркером было написано: «По причине снежного шторма объявляются выходные».

А значит, ни экзаменов по латыни, ни борьбы.

— Тоже мне новость! И так уже все знают, — фыркнул Фитци, когда они вернулись к себе в общежитие, чтобы всем об этом рассказать.

Теперь им надо было придумать, чем заняться. Хатч с Эваном стали договариваться с Россом Халлардом и Ричем Дебреттом — двумя неприступными на вид пятиклассниками, обитавшими в одном общежитии с Хатчем, — которые собирались пойти к горе с лыжным трамплином, чтобы там покататься на санках. Хатч велел Бену побыстрее собираться, потому что, мол, идти туда по меньшей мере двадцать минут и старшие не очень любят, когда какие-то новички их тормозят.

В комнате отдыха корпуса Хоули Леон и Хайдео достали «Чужих», и вскоре фильм появился на экране домашнего кинотеатра.

— Тебе обязательно надо это посмотреть, — сказал Бен Ахмеду. — Классное кино.

— Кино можно посмотреть в любой день, — возразил Ахмед. —