Наши силы были на исходе. Патроны тоже. А вот твари истребляться никак не желали. От визга и воплей и от приказов звенело в ушах. Я укладывала одного монстра – а на его месте возникали три.

На подмогу кошмарам поспешили гоблины в своем естественном обличье. И эти гадкие малявки заполонили все вокруг. Пришлецы брали исключительно грубой силой, теснили нас назад и вправо, к Барьеру. Наш отряд, почти прижатый к Барьеру, соединился с тремя армейскими Магами и их отрядом. Неприятель наступал, гнал нас назад, а мы терпели поражение. И, судя по тому, что я слышала по общей связи, не один наш отряд – отступали все. Гоги с магогами уже готовились свалить башню: без Искры некому было их слепить и отвлекать. Башня вот-вот рухнет – а вместе с нею и две секции Барьера. И воинство пришлецов хлынет в брешь, а мы окажемся не в силах сдержать их натиск. Все Охотники Пика брошены в бой. Никакого резерва не осталось!

И только я подумала, что хуже уже быть не может, как стало еще хуже.

У меня под ногами прогремел взрыв. Я стояла плечом к плечу с Гвоздем и Ретро – и вот меня уже подбросило, как мячик, куда-то на десяток футов вверх, а потом на пару десятков назад. Двойной Щит Молота и Гвоздя исчез. От ужаса я вообще ничего не соображала, и если бы не Гончие, я бы свернула шею или сломала хребет. Но стая собралась внизу и приняла меня на свои сдвинутые Щиты. Из меня вышибло дух, связь прервалась, и внезапно оказалось, что мы с Гончими стоим в окружении пришлецов. Надо сказать, весьма многочисленных.

Пришлецы сомкнули кольцо. Дико озираясь, я с трудом поднялась на ноги. Вокруг были одни чудовища, очень много, сотни и сотни. А нас было всего двенадцать – и ни единого Охотника рядом. И даже ни одного военного.

Монстры как будто удивились нашему внезапному появлению в их рядах.

Я сжала автомат и попыталась изобразить уверенность. По-моему, ничего не вышло.

Пришлецы мерили меня взглядами. Кто-то из них откровенно скалился. Кто-то облизывал клыки.

Мы попятились к Барьеру. Гончие встали полукругом, защищая меня, и приготовились к драке.

Но не успели пришлецы на нас накинуться, как раздался спасительный стрекот. Винтокрылы! И довольно низко – чудища даже задрали головы.

Винтокрылы ровным строем спускались с небес по ту сторону Барьера, и их утробы исторгали бесчисленных Псаймонов. Десятки, сотни Псаймонов сыпались из транспортов – и тут же выстраивались в боевой порядок на своей стороне Барьера.

Это вообще что?

Озадаченные таким поворотом событий, пришлецы на мгновение застыли.

Псаймоны, точно связанные незримыми узами, как по команде склонили головы. Получилось довольно зловеще.

И у пришлецов поехала крыша.

По-другому и не скажешь.

Я с отвисшей челюстью таращилась по сторонам. А пришлецы, насколько хватало глаз, начисто забыв обо мне, бесновались, как очумелые. Кто-то бухался наземь, стискивая голову руками, лапами или когтями. Кто-то яростно царапал сам себя, выдирая целые куски плоти, и падал то ли бездыханный, то ли мертвый. А скажем, гоги и магоги, долбившие башню, и с ними еще некоторые обратили свои мощные орудия против союзников.

А нас словно и не было.

Псаймоны… Это, должно быть, Псаймоны! Они как-то проникли в сознание к тварям, и те посходили с ума. И принялись истреблять друг друга! «Ой, боги-все-какие-есть! – пронеслось в моем отупевшем мозгу. – Мы же спасены!»

Я тряхнула головой, сбрасывая оцепенение. И мы потащились вперед, к своим. Слева разорвалась сигнальная ракета, и голос Кента в наушниках произнес:

– Охотники! Все ко мне!

Это приказ, решила я. И ломанулась навстречу Кенту через весь этот дурдом, через орду спятивших пришлецов. Патроны у меня закончились, и автомату пришлось послужить дубинкой. Но монстров мы все равно не интересовали. Нам нужно было лишь расчистить себе проход. Если кто-то из пришлецов оказывался рядом с Гончей, я сбивала его с ног, а Гончие его приканчивали. Мои руки одеревенели, ноги как свинцом налились. Я словно пробиралась по пояс в топкой грязи, и каждая клеточка моего тела вопила, что она устала и не может двигаться дальше. А ведь я одолела лишь полпути до того места, откуда Кент уже послал вторую ракету. Я видела ближайшего неприятеля, на расстоянии шести дюймов – больше моя голова воспринимать отказывалась.

У меня на пути встала сияющая фигура Жителя. Его Щиты отшвырнули Гончих в стороны. Он опустил Щиты, и я хотела врезать ему как следует прикладом, но он схватил меня за плечи и сильно встряхнул. Я невидящим взором уставилась в его лавандовые глаза, а он что-то мне орал.

Тот самый Житель-Волхв…

– Перестань грезить наяву, пастырь! Смотри! Узри, что мы делаем! Смотри, как мы сливаемся, и могущество течет через нас! У могущества есть источник! – прокричал Житель и, прежде чем я раскрыла рот, бацнул в неизвестном направлении.

Его лицо так и стояло у меня перед глазами. А между тем Гвоздь прорубился ко мне. Он где-то раздобыл боевой топор – наверное, отнял у тролля. И хотя топор не был из холодного железа, Гвоздь и так с ним отлично управлялся, расчищая путь ко мне.

– Что это была за фигня?! – гаркнул он в наушниках.

Я покачала головой.

– Забей! – проорала я. – Нам надо к Кенту!

Я все еще была в таком помутнении и потрясении от встречи с Жителем, что вообще не видела ничего вокруг и забыла добавить свой Щит к Щиту Гвоздя. А надо было это сделать. Потому что внезапно Гвоздя ударила в грудь стрела-молния. Точнее, в Щит на уровне груди.

У меня замерло сердце.

Гвоздь отлетел куда-то в сторону и исчез, погребенный волной пришлецов. Побелев от ужаса, я обратила ошалелый взгляд туда, откуда прилетела молния.

И взгляд мой уперся в Аса.

Но это был какой-то новый Ас. За обоими ушами у него виднелись вплетенные в волосы перья и бусины. Голову венчал гребень из ярко-красного конского волоса. На нем был багряный кожаный камзол до пят и с открытой грудью, а еще до неприличия узкие штаны, заправленные в сапоги из багряной кожи. Обнаженные бицепсы стягивали широкие золотые повязки, а на шее красовалось массивное золотое ожерелье.

И в его взгляде полыхала такая ненависть, что я невольно попятилась.

Ас был не один. С ним был Житель-Волхв, на этот раз дикий – с дредами, бусинами, одетый в кожаные лохмотья. В руках Волхв держал посох, как мне показалось – целиком из хрусталя. Посох слабо светился зеленым, и таким же светом горели глаза у Аса.

Я ухитрилась прикрыться Щитом – и Ас ударил в меня стрелой-молнией. Я пустила Щит вращаться, поэтому молния, вместо того чтобы отбросить меня назад, улетела в гущу толпы и скосила с полдесятка пришлецов.

Асу, похоже, было плевать. С искаженным ненавистью лицом он метал и метал молнии, но они, вскользь задев мой Щит, испепеляли новых и новых пришлецов. Гончие быстро прибавили свои Щиты к моему, и в Аса полетел ответный салют. Мои молнии, ударяясь о его Щит, шипели.