жизни врага, но они также знали достаточно о морали солдат под своим командованием, чтобы понимать, что они не будут долго стрелять по безоружным толпам своих сограждан.

И снова А12 был прав. Через несколько месяцев после его предупреждения, 12 марта 1920 года, группа реакционеров, Freikorps Ehrhardt Brigade[109], «которые уже были нацистами во всем, кроме названия», как выразился Себастьян Хаффнер, прошли под Бранденбургскими воротами и захватили контроль над правительственными учреждениями в Берлине[110] [3]. Их символом была свастика, а посланием – «Евреи вон!» [4].

Во время переворота мюнхенские нацисты отправили Адольфа Гитлера на самолете в Берлин для установления связи с лидерами. Но к тому времени, когда Гитлер добрался до города, террористы уже потерпели неудачу. 18 марта их войска отступили из Берлина, по пути отстреливаясь из пулеметов. Как и предсказывал Белл осенью, сил нацистов было достаточно, чтобы только захватить страну на короткое время, а не контролировать ее.

Но, невзирая на неудачи, реакционеры продолжали свои приготовления, такие как использование ополчений для обучения молодежи Германии как бойцов для будущей войны. Как писал Белл в конце 1919 года, нынешнее население страны боеспособного возраста устало от войны. Таким образом, «реакция направляет всю свою энергию на то, чтобы пленить воображение следующего поколения». Им нужно было воспитать молодых людей, которые станут будущими солдатами, и научить их вести огонь по безоружным толпам столько, сколько потребуется для победы. Белл предупреждал о первых ростках движения, которое в 1926 году Гитлер переименовал в Гитлерюгенд. Это была еще одна идея, которую фюрер популяризировал под своим именем, не являясь ее автором.

Несмотря на всю будущую опасность, Белл понимал, что тайные нацисты 1919 года не просто ждали завтрашнего дня. Они знали, что «вооруженные силы могут оказаться нелишними в решающий момент», и усердно работали над созданием своей секретной армии. Поэтому план А12 предусматривал роспуск экстремистских формирований. Но это была самая легкая часть его двойной схемы, направленной на то, чтобы навсегда уничтожить реакционеров.

Вторая и более сложная часть заключалась в том, чтобы Великобритания организовала финансовую помощь демократической Германии для восстановления производства на фабриках и трудоустройства граждан. В противном случае террористические организации распались бы только для того, чтобы возродиться под новыми именами. Но если немецкая экономика будет процветать, молодые люди предпочтут стабильную работу, не связанную со смертельным риском.

Эта часть плана Белла была более сложной, поскольку устоявшийся экономический порядок гласил, что британскому правительству необходимо резко сократить расходы после накопления огромных долгов, связанных с войной. Белл добавил к своему внушительному списку обязанностей должность экономиста. Он выступал за исключение из этого порядка: Британии следует временно увеличить расходы, советовал он, несмотря на дефицит, чтобы позволить важному торговому партнеру снова начать функционировать. Тогда Германия сможет выплатить репарации из будущих прибылей, а Великобритания выиграет от наличия дружественного торгового партнера в лице инновационного промышленного государства.

План Белла перешел на следующий этап. Хедлам-Морли, его союзник на Силезских переговорах в Париже, попросил его возглавить усилия Министерства иностранных дел по спасению Германии от краха. Задача Белла заключалась в том, чтобы заручиться поддержкой в сфере частного финансирования, а Хедлам-Морли, в свою очередь, будет лоббировать правительство.

Белл знал, что Британия недостаточно богата, чтобы действовать в одиночку. Но у него были знания и связи, чтобы возглавить международную работу. Частные лица будут обеспечивать финансирование, а правительства гарантируют защиту от убытков. Демократическая Германия, настаивал Белл, выберет спасение. Успех начинания был очевиден. В Германии были простаивающие фабрики, высококвалифицированные рабочие и многие из лучших исследователей в мире. Стране просто нужны были деньги, чтобы снова начать работать.

Между тем правительство Германии с радостью согласилось бы на любые разумные реформы, направленные на спасение страны. Благодарность людей, убежден Белл, будет неизмеримой и долгоиграющей. Альтернатива – сохранение статус-кво – будет означать «временную и неохотную демонстрацию мира под нашим диктатом». Это, в свою очередь, накажет демократию Германии, усилит экстремистов и станет прелюдией к войне.

Момент уже приближался к худшему варианту. Образованные классы медленно обращались к реакционерам и их обещаниям восстановить порядок. Вскоре «никакие запоздалые свидетельства готовности жить и давать жить другим не смогут изменить тенденцию политических настроений».

Премьер-министр Роберт Борден поддерживал мирный план Белла с декабря 1918 года. И со временем А12 убедил растущую группу людей, включая, по-видимому, и С. (Белл написал Хедлам-Морли об одобрении неназванного человека, который только что получил «выдающуюся награду» за военно-морскую разведку. Вероятно, это был Камминг, недавно назначенный рыцарем-командором.)

Белл работал усерднее, чем когда-либо, чтобы выполнить свое поручение по спасению Германии и Европы от разрушения. Его дневниковая запись в понедельник, 8 декабря, окруженная пустыми страницами, гласит: «ОТЧАЯННАЯ РАБОТА». Он делал подробные записи в своем дневнике даже во время жестокой весенней гражданской войны в Берлине.

Его предложение о финансовой реконструкции Германии и Европы появилось в прессе 16 января 1920 года в согласованном выпуске. Белл сохранил версию Daily Telegraph[111] среди своих личных бумаг. Заголовок: «УГРОЗА ДЛЯ ЕВРОПЫ: СЕРЬЕЗНЫЕ ОПАСНОСТИ ФИНАНСОВОЙ СИТУАЦИИ». Globe была столь же серьезна: «НА ГРАНИ КАТАСТРОФЫ». Газета Daily News сообщила: «БОЛЬШАЯ ОПАСНОСТЬ МИРУ».

Громкие заголовки на первый взгляд не соответствовали статьям. Разве война не интересна, а финансы не скучны? Белл предложил инвестиционным классам героический поворот. Они станут лидерами нового рыцарства, протягивая руку помощи побежденным противникам, а не грабя их. Но для того, чтобы частное финансирование что-то сделало, требовалась поддержка правительства, потому что отчаянное положение Германии можно было разрешить только с помощью государственно-частного партнерства.

Лорд Роберт Сесил из Министерства иностранных дел был согласен с планом Белла. Его светлость обратился к прессе и британскому правительству с предложением создать международную финансовую комиссию, чтобы спасти Европу от гибели. Это был последний, лучший шанс избежать Второй мировой войны. Подписанты из Великобритании были исключительно влиятельными людьми, среди них Герберт Асквит, бывший премьер-министр Великобритании; сэр Доналд Маклейн, лидер оппозиционной Лейбористской партии; лидер профсоюза железнодорожников Дж. Г. Томас; а также председатели, директора и партнеры Банка Англии, Lloyds и Barclays.

Между тем британские орудия составили лишь одну батарею в полномасштабном штурме. Влиятельные люди США (включая Герберта Гувера и Джона П. Моргана [5]), Франции, Нидерландов, Швейцарии, Дании, Швеции и Норвегии тоже подписались. Это был моральный эквивалент войны. В совместном письме Сесила говорилось: «Перспективы в настоящее время мрачны… Только если мы признаем, что пришло время, когда все страны должны помогать друг другу, мы можем рассчитывать на восстановление нормальных условий и конец нашего нынешнего зла… [Н]ельзя терять время, если хотим предотвратить катастрофу». Как