Два Голиафа не простили своего унижения.

14

Терроризм и коммунизм

Большевистский терроризм начинается с отмены всякой свободы печати и завершается системой массовых расстрелов.

Карл Каутский. Терроризм и коммунизм

У Британии был вопрос, на который А12 должен ответить. Как могли 100 000 хорошо вооруженных немецких солдат обстрелять Ригу артиллерийским огнем и покрыть ее пригороды отравляющим газом?

Если ответственность несла официальная Германия, это приведет к войне. То, что за зверствами стояло правительство, казалось очевидным выводом, учитывая сложную логистику, связанную с перемещением и снабжением вторгшейся армии. Но Белл сообщил, что такая интерпретация неверна. Вторжение в Балтику, писал он в штаб, было поддержано «немецкими военными элементами и происходит за спиной и против воли правительства». Это означало, что Союзникам следует нацелиться на мятежную фракцию и оставить немецкую нацию в покое.

Как оказалось, у Белла было перехваченное письмо, которое могло изменить ход истории. Это произошло через шесть дней после того, как он подал свой первый отчет о Балтике. Британия склонялась к тому, чтобы обвинить в нападении Германию и возобновить приостановленную Великую войну. Но письмо драматическим образом оправдало страну. Частное письмо от немецкого офицера в Балтике, в котором он сообщал своей семье дома, что его войска идут в атаку без разрешения правительства.

На следующий день история Белла появилась в газетах [1]. Сущность феноменологии – доказательства, и письмо было доказательством невиновности Германии. Добровольная работа Белла в качестве адвоката демократии увенчалась успехом, и Союзники объявили его клиента невиновным. Альтернативой был смертный приговор: возобновление блокады привело бы к гибели многих невинных немцев.

Союзники поняли, что вместо того, чтобы атаковать саму Германию, им следует нанести точечный удар по реакционерам в Восточной Европе [2]. Нацисты этого не ожидали. Они думали, что Союзники нападут на Германию, а их оставят мародерствовать на востоке.

К понедельнику, 13 октября аргумент Белла о невиновности Германии стал редакционной политикой британских газет. Наказание должно соответствовать преступлению. Новая блокада всей страны была слишком жестокой. Но официальная Германия, настаивал Белл, должна взять на себя ответственность за подавление повстанцев. На следующий день реакционеры отступили перед контратакой стран Балтии.

Нацисты, объяснил Белл, обманывали не только правительство Германии. Переброска их войск из Германии в Балтику происходила прямо под носом у армий Союзников, даже в оккупированной Рейнской области. Необходимо срочно узнать как. Неужели офицеры Союзников ничего не подозревали? Или кто-то был соучастником? И если да, то почему?

Вторжение в Балтику потребовало впечатляющей организации. 100 000 немецких солдат было необходимо продовольствие, деньги, оружие, боеприпасы и пропуска. Нападение было еще более впечатляющим, поскольку произошло почти в полной секретности. 3 октября, еще до начала боевых действий, Белл сообщил, что крупные военные отряды проходят через склады немецкой армии, например в Грауденце, откуда эшелоны с оружием и боеприпасами направляются на восток. Министерство в Берлине ничего об этом не знало, пока Белл им не рассказал. Как только они узнали, что происходит, они попытались перекрыть поток.

Прагматизм Белла был направлен на решение проблем, а не просто их описание. Все правительственные партии, как знал Белл, были «чрезвычайно обеспокоены» тем, что репрессии Союзников обрушатся на всю Германию в качестве наказания за действия меньшинства, а это означало, что они стремились помочь Беллу перекрыть поток денег, без которого наемники зачахнут. С помощью разведданных один из его хорошо осведомленных информантов, заместитель министра иностранных дел Германии, начал раскрывать источники финансирования Павла Бермондта (иногда его называют Бермондт-Авалов), белогвардейца, номинального лидера армии, вторгшейся в Ригу [3]. То, что российский наемник был выбран командующим преимущественно немецких войск, казалось частью уловки, призванной отвлечь внимание от реального характера нападения.

Тем временем повстанческие немецкие войска во главе с расистскими националистами, одержимыми жаждой мести, пересекли Инстербург и Мемель с разрешениями, подписанными их командирами. Единственный способ не дать подкреплениям достичь Балтики, советовал Белл, – это временно приостановить все пропуска. Генерал Малкольм подхватил это предложение и в середине октября представил его Министерству иностранных дел. Недопущение немецких наемников на фронт путем отказа им в пропуске означало, что основным силам не хватит подкреплений для продолжения боя.

Вербовка нацистами продолжалась несколько месяцев, и ни Союзники, ни официальная Германия этого не заметили. Белл объяснил, что тайная подготовка секретной армии стала возможной благодаря остаточной власти старого режима. На бумаге демократия свергла правительство кайзера в ходе Ноябрьской революции. Но год спустя демократическое правительство Германии оказалось обедневшим и неэффективным. В стране по-прежнему было много маленьких военных вотчин. И если местный военно-политический руководитель был реакционером, он мог легко вербовать солдат для балтийской авантюры неофициально.

Немецкая полиция обнаружила одну балтийскую вербовочную организацию, действовавшую в отеле Hotel de Russie в Берлине, и сообщила об этом в военное министерство. Там, как объяснил Белл, это «замяли», очевидно, поджигатели войны. Носке, министр обороны, и Альберт Гжесинский, заместитель государственного секретаря прусского военного министерства, были «полностью обмануты своими офицерами во всем, что касалось реакционных движений».

2 октября, за шесть дней до начала нападения на Ригу, заговорщики наконец отказались от секретности и начали вербовку открыто. Это была отчаянная гонка для переброса войск на передовую к предстоящей битве. Планом балтийских армий, предупреждал Белл, была «полная оккупация этих земель как основа для победоносного наступления в Германии и России с окончательным союзом двух стран, в который надеялись вовлечь Японию и т. д.». Рига была лишь началом следующей Великой войны, и нацисты уже в значительной степени определились с командой, в составе которой они будут ее вести.

В то время как британские военные чиновники работали над планом, чтобы помешать захватчикам в Риге с помощью снарядов и пуль, Белл работал над своим планом, нацеленным на более крупный заговор. Он знал, что для функционирования милитаристов необходимы деньги. Если их финансирование иссякнет, восстание погибнет. Наемные войска откажутся наступать под огнем противника бесплатно. А12 сообщил МИ-6, что ему «удалось вызвать серьезную обеспокоенность» в Берлине по поводу источников финансирования Бермондта. Немецкая демократия оказалась достаточно умной, чтобы прислушаться к советам Белла.

10 октября Белл сообщил, что так называемая Западная добровольческая армия имеет годовой запас боеприпасов для войны в Балтике и достаточно денег, чтобы продержаться несколько месяцев. Немецкий офицер, участвовавший в операции, но затем с отвращением уволившийся, рассказал, что «офицеры, отвечающие за военные магазины в Германии, отправляли в Балтику всевозможные военные грузы».

Белл узнал, что немецкие промышленники были еще одним источником средств Бермондта. Они давали деньги в ожидании заполучить богатую промышленность