природы есть откровение божества. Однако при всей расплывчатости своих религиозных и моральных воззрений Шлейермахер все-таки не сделал того шага, на который отважились другие романтики, искавшие в религии прежде всего эстетические элементы. В протестантизме красота почти совсем отсутствует, а потому естественно было искать ее в средневековом католицизме или даже на Востоке, где, по язвительному замечанию Гейне, братья Шлегели нашли свои средние века[92].

К раннему кругу романтиков тяготели люди разных занятий и призваний. Братья Шлегели, старший Август и младший Фридрих, — ученые-филологи, литературные критики, искусствоведы, публицисты, Фридрих Вильгельм Шеллинг — главный идеолог новых направлений в философии, создатель философии природы, Фридрих Шлейермахер — философ и теолог, Генрих Стеффене — геолог и философ, Иоганн Риттер — физик, Фридрих Гюльзен — физик. Собственно поэтом в этом объединении был только Людвиг Тик, равнодушный к философии, редко отступавший в сторону филологии и критики. Он писал драмы, стихотворения, сказки, новеллы. Новалис, по своему призванию поэт, отдавал должное и философской мысли, позволяя себе здесь всяческую прихоть, философская мысль присутствовала и в его художественных произведениях. Оба Шлегеля притязали на художественное творчество, бывшее не слишком обязательной добавкой к их критическим и теоретическим трудам. Вершина Августа Шлегеля как поэта — переводы. Он впервые дал немцам настоящего Шекспира после не очень удачных опытов Виланда.

Романтики искали изящества, а через него — точности и вседоступности. Более других в этом преуспел Август Шлегель, самая ясная голова среди романтиков. Именно за ясность слова и мысли позднейшие историки литературы, считавшие, что запутанность и есть дар свыше, позволяли себе его третировать. Без его лекций по литературе Европа так и не постигла бы, что такое немецкий романтизм. Фридрих Шлегель, автор многих романтических идей, открыватель целых романтических миров, по натуре своей был вождем. Он писал тяжеловесно, но подчас очень дерзко и остроумно. Вначале Фридриха Шлегеля воодушевляли античность и немецкая философская мысль, в литературе он был близок к идеям Французской революции. Позднее, в годы проживания в Париже, он стал изучать персидский язык и санскрит. Гомер, Аристотель, Гёте, Фихте, Форстер, Кондорсе, Древняя Индия — таков диапазон увлечений этого литератора. В нем жили разные личности: крупный ученый, революционный агитатор и пропагандист, бескорыстный философ и журналист, ищущий сенсаций и скандалов.

В иенском кружке были заметны женщины — Каролина Михаэлис, жена Августа Шлегеля, за которым она последовала в Иену, ставшая потом женой Шеллинга, и дочь Мендельсона Доротея Фейт, верная жена Фридриха Шлегеля. В кружке всегда держался культ Каролины, хотя она не писала ни стихов, ни прозы, если не считать литературных опытов, брошенных в самом начале. Она не создала собственных философских систем и не толковала чужих. Зато романтики относились к ней как к замечательному феномену жизни и культуры, требующему разгадки. Она была чародейкой бесед и писем, кратких замечаний, трех-четырех заключительных фраз, которыми произведению или человеку, как считали романтики, выносится окончательный приговор. Больше, чем другие, она развенчала Шиллера, который своей незавидной репутацией среди романтиков более всего обязан именно ей — «Люциферу в юбке», как он ее прозвал. Она порицала Шиллера как вычурного поэта, подменяющего живую жизнь и живые личности комментариями к ним[93]. По мысли романтиков, творя, вы состязаетесь с природой, комментируя, вы сразу же оказываетесь позади нее.

Доротея Фейт также играла большую роль в деятельности романтического кружка. Женщины вносили в него атмосферу непосредственности, то, чего так нехватало их ученым друзьям-мужчинам. Женщины боролись с педантством, которого немало было и у романтиков — антипедантов по своим программным принципам. Романтика была пронизана идеей синтеза всех искусств друг с другом. На долю женщин выпадал самый ответственный синтез: культуры с жизнью как таковой. Романтики ушли бы еще далее от мира, в котором остались все прочие люди, без этого женского участия. Великим талантом в области личного общения обладала женщина более молодого поколения — Беттина, сестра Брентано, жена Арнима, позднее издавшая серию замечательных книг.

«Территориальная революция»

С начала века Германия пережила три волны реформ, вызванных Французской революцией и Наполеоном. Первая волна привела к политической модернизации, которая началась с созыва имперской депутации в 1803 г. В последующие три года она продолжилась на основе статей Пресбургского мира 1805 г. и акта о создании Рейнского союза в 1806 г., а летом того же года привела к тому, что из почти 1800 государственных единиц осталось всего три десятка, образованных на развалинах Священной Римской империи.

В Германии Наполеон преследовал цель усилить Пруссию в противовес Австрии и создать небольшое число зависимых средних по размерам государств, достаточно сильных, чтобы быть ценными союзниками, но слишком слабых, чтобы проводить независимую от Франции политику. Основным средством достижения этой цели стала «территориальная революция», осуществляемая путем секуляризации и медиатизации (от лат. medius — средний). Секуляризация предполагала ликвидацию духовных владений; медиатизация лишала мелких светских правителей политической власти без отчуждения их личной собственности.

В 1803–1806 гг. было упразднено более 300 небольших государств и несколько сот владений имперских рыцарей. Эти территории были распределены между более крупными германскими государствами. Первоначально предполагалось, что порядок осуществления компенсаций должны выработать сами германские князья во главе с императором. С этой целью была создана особая имперская депутация рейхстага. Но неоднократные попытки принять приемлемое для всех, в том числе и для Наполеона, решение закончились безрезультатно. В феврале 1803 г. был принят русско-французский план компенсаций. Таким образом были ликвидированы одно светское и два духовных курфюршества, 19 имперских епископств, 44 аббатства и 45 из 51 имперского города. Своих правителей сменили целых 10 тыс. кв. км духовных владений с 3,2 млн. жителей, что составляло седьмую часть населения империи. Из духовных княжеств уцелело перебравшееся в Регенсбург курфюршество Майнцского архиепископа и эрцканцлера империи. Кроме того, секуляризации не подверглись древнейший духовно-рыцарский орден иоаннитов, или Мальтийский, и Немецкий орден. От множества имперских городов эпохи барокко остались лишь Гамбург, Бремен, Любек и Франкфурт-на-Майне, некоторое время также Аугсбург и Нюрнберг. Правители, экспроприированные в правобережной рейнской Германии, сохранили свои личные и сословные права, а некоторые получили постоянную ренту или новое владение. Понесшие урон монархи Баварии, Гессен-Касселя, Бадена и Вюртемберга нашли способ недорого и даже с выигрышем одолеть бедствие. В обмен за уступку французам Рейнской области они получили соразмерное возмещение за счет тех, кто не имел ни силы, ни защитников — мелких князей и графов, собственников духовных, городских и рыцарских владений[94].

С этого времени ужасающая территориальная раздробленность Германии ушла в прошлое. Число имперских территорий и городов сократилось с 314 до 30, не считая 300