уцелевших рыцарских владений, которые состояли из одних границ и, по едкому выражению известного историка Бартольда Нибура, «валялись повсюду, словно мумии». Вюртемберг же вдвое увеличил число подданных, а Бавария даже в три раза. Средние германские государства, увеличившие с помощью Франции свои владения, видели свое будущее только в тесном союзе с Наполеоном, который осенью 1804 г. совершил поездку по Рейнской области и был встречен населением с неописуемым ликованием.

В то время как начались эти мероприятия, выравнивание немецкого политического ландшафта получило новый толчок благодаря итогам Пресбургского мира 26 декабря 1805 г., которым Наполеон победоносно завершил войну Франции против третьей коалиции. Вслед за первым последовал и второй этап государственного переустройства Германии. После того как Наполеону удалось привлечь — несмотря на их обязательства по отношению к империи — крупные южногерманские государства в качестве союзников к походу 1805 г., они были вознаграждены дальнейшими приобретениями. Бавария и Вюртемберг стали суверенными королевствами. Бавария тотчас присоединила Аугсбург и Нюрнберг.

«Территориальная революция» покончила с раздробленным миром германских государств. Вместе с имперским рыцарством, имперскими городами и князьями-епископами исчезли те силы, которые видели в империи и императоре гарантию собственному существованию. Секуляризация и экспроприация церковных владений как имперского, так и местного характера совершались по примеру конфискации церковных владений во Франции и во всех германских государствах без исключения, причем католические Австрия и Бавария действовали не менее решительно, чем протестантские государства. А принятый в ноябре 1810 г. прусский эдикт о секуляризации гласил, что все духовные владения, независимо от конфессии, становятся «государственным имуществом», как это уже произошло «во всех соседних государствах».

Секуляризация и медиатизация, в целом прогрессивные акты: они способствовали уменьшению раздробленности Германии — осуществлялись, однако, в первую очередь в интересах Франции. Поэтому округление владений средних государств, их территориальный рост, одновременно сопровождалось усилением зависимости от Франции. В результате, в Священной Римской империи произошел раскол: появилась группа союзных Франции государств — Бавария, Баден, Вюртемберг. Их профранцузская позиция объяснялась не только растущей зависимостью от могущественного западного соседа, но и желанием добиться полного суверенитета от империи.

Наполеон достиг вершины могущества в Германии. Все германские государства в большей или меньшей степени контролировались Францией. Существовала даже группа чисто вассальных германских государств, власть в которых перешла к родственникам Наполеона. В Вестфальском королевстве престол был передан брату Наполеона — Жерому, в герцогстве Берг — зятю Наполеона Мюрату. Евгений Богарне, пасынок Наполеона, управлял Великим герцогством Франкфурт. Степень контроля Наполеона над политикой этих государств была наиболее высокой. Во вторую группу входили зависимые от Наполеона государства Рейнского союза, сохранившие свои династии и определенную свободу в решении внутриполитических вопросов. Границы Рейнского союза постоянно расширялись. В конечном счете, за его пределами остались только Австрия и Пруссия. Эти два государства образовывали последнюю группу. Формально они были суверенными, но превратились в вынужденных союзников Франции, принимавших все продиктованные ею условия.

Рейнский союз и конец старой империи

12 июля 1806 г. Священной Римской империи был нанесен смертельный удар. Представители 16 южных и юго-западных германских государств подписали акт о создании под протекторатом Наполеона Рейнского союза, вышедшего из состава империи. Она стала чистейшей фикцией, и 6 августа Франц И сложил с себя корону римского императора[95]. Правда, по нормам имперского права не в его компетенции было самостоятельно осуществить роспуск империи, которая конституировалась как вечная федерация ее членов; согласия же рейхстага, который в качестве представительного органа всех имперских сословий был единственно правомочен объявить об аннулировании империи, никто не испрашивал. Поэтому строго юридически акция Франца была недействительной. На бумаге империя продолжала существовать. Но общее молчаливое согласие с фактом низложения императора и отсутствие каких-либо политических попыток спасения империи бесповоротно закрепили ее роспуск.

В своей германской политике Наполеон добился главного: сплотив «третью Германию» в Рейнский союз, он создал противовес Австрии и Пруссии и одновременно — буферную зону между ними и Францией. Ядром Рейнского союза стали три южногерманских государства: Бавария, Вюртемберг и Баден. Союз по своему характеру являлся наступательно-оборонительным альянсом.

Так бесславно и даже позорно закончилась тысячелетняя история Священной Римской империи германской нации. Только один имперский князь, правитель Передней Померании, шведский король Густав IV Адольф с должным почтением и грустью известил своих подданных о решении императора и добавил, что «теперь разорваны священнейшие узы, но никогда не будет уничтожена немецкая нация и по милости Всевышнего Германия когда-нибудь объединится заново, снова восстановит силу и авторитет»[96].

Крах Пруссии

В то время как юг и запад Германии жестоко страдали от войны, Северная и Центральная Германия, расположенные за созданной в 1795 г. демаркационной линией, наслаждались миром и относительно безмятежным внутренним спокойствием. Пруссия, страстно жаждущая ожидаемого вскоре третьего раздела Польши, чтобы обезопасить свой тыл, вышла из коалиции, заключив в 1795 г. в Базеле сепаратный мир с Францией. Она согласилась с передачей Рейнского левобережья Франции, в перспективе имея шансы получить соответствующую компенсацию в правобережной рейнской Германии. Своей явно эгоистичной политикой Пруссия на короткое время достигла наибольшего территориального расширения на Востоке вплоть до Варшавы. Но она более чем на десять лет обеспечила мир Северной и Средней Германии. Гёте вспоминал: «Хотя мир полыхал во всех краях и уголках, Европа приобретала иной облик, на суше и на море рушились города и гибли эскадры, Средняя и Северная Германия пока еще наслаждалась довольно беспокойным миром, в котором мы предавались чувству сомнительной безопасности». Однако этот мир не был использован для своевременного проведения реформ. Хотя министр Карл Густав фон Струнзее в 1799 г. уверял французского посла, будто «целительная революция, совершенная Вами снизу вверх, в Пруссии постепенно осуществляется сверху вниз»[97], превентивная политика «революции сверху» продвигалась черепашьими темпами. Кроме освобождения домениальных крестьян в 1799–1805 гг., Старая Пруссия до 1807 г. больше не осуществила ничего, заслуживающего упоминания.

Усиление позиций Франции в Германии, с одной стороны, и англороссийское дипломатическое давление — с другой, привели Пруссию к вступлению в антифранцузскую коалицию. Именно она стала главным действующим лицом четвертой коалиции 1806 г. В Берлине царила уверенность, что прусская армия, созданная Фридрихом Великим, в состоянии превзойти все, что породила «лишенная солдатского духа французская революция». К началу военных действий прусская армия по численности почти равнялась французской (180 тыс. против 195 тыс. у Наполеона).

Однако война для Пруссии оказалась короткой и бесславной. 8 октября 1806 г. французские войска перешли прусскую границу, а 14 октября обе прусские армии были одновременно наголову разгромлены под Йеной самим Наполеоном и под Ауэрштедтом — его маршалом Луи Даву. Затем последовала позорная сдача без сопротивления крепостей и