опасно влияет на образованные слои общества. Его собственный моральный и политический дух не дал ему увлечься беспочвенным преувеличением достоинств или недостатков одной нации в ущерб другой[89].

В широком движении немецкой романтики нашла свое продолжение авторитарная немецкая традиция. Наивысшая пора расцвета немецкой политической романтики приходится на последнюю четверть XVIII — первую четверть XIX в. В духовном плане немецкая романтика была реакцией на рационализм, вульгарный материализм и механистическое мышление европейского Просвещения. Позднее немецкий романтизм выразился в антимодернизме и культурном пессимизме. Крупный историк, теолог и философ Эрнст Трёльч считал, что романтика больше повлияла на немцев, чем классицизм. По его словам, она «представляет собой действительно переворот, революцию против буржуазного духа, против общей уравнительной этики, но особенно против научного, механистического, математического духа Запада, против естественного права и против всеобщего уравнения человечества»[90].

Основные черты романтики — возвышенность, мечтательность, преувеличенное мнение о достоинствах национальной старины — можно наблюдать в Германии с XVIII до середины XX в. Специфику немецкой романтики определял тот факт, что в ней находил выражение конфликт между немецкой государственностью и политической реальностью. Поэтому в Германии романтика в политической истории сыграла более значительную роль, чем в западных странах или России, где она была лишь литературным или художественным стилем. На начальной стадии, в конце XVIII в., немецкая романтика успешно противостояла механицизму и философии Просвещения, которое было не в состоянии оценить всю полноту и многообразие реальности и часто прибегало к упрощениям. Немецкая романтика была чрезвычайно плодотворной. В Германии на основе романтики возникла влиятельная историческая школа права, авторитетная во всей Европе историография Леопольда Ранке и его школы, учение об органическом строении государства, великая идеалистическая философия. В политической сфере романтика вначале была носительницей демократического, республиканского принципа единой и независимой Германии.

Устремления немецкой романтики вступали в резкое противоречие с действительностью. Политическая романтика, как писал крупнейший юрист Германии XX в. Карл Шмитт (1888–1985), ставит возможность выше действительности, абстрактные формы выше конкретного содержания[91]. Именно это понимание лежит в основе идеализации романтиками сословного государства. Ранние романтики — Адам Мюллер, Карл Людвиг Галлер, Новалис, Генрих фон Клейст, Ахим фон Арним — делали упор на естественный, без вмешательства извне, рост государства и сословную систему. Мюллер в книге «Элементы государственного искусства» (1809) писал, что государство возникло на основе природного чувства общности, постепенно проходя через семью, род, племя, племенные объединения. Государство росло постепенно и органично, оно не было кем-либо учреждено с определенными целями, а с самого начала развивалось как часть природы. Государство — это не сумма индивидуальностей, а совершенно новый организм, который живет по собственным внутренним законам. Различные сословия имеют различные отношения к государству, их нельзя механически уравнивать. Сословия государства целесообразно объединить в корпорации и таким образом интегрировать в государство. По Мюллеру, ошибкой Французской революции была нивелировка сословий, централизация и унификация; он полагал, что сословия представляют собой самостоятельное явление, которому суждена великая будущность и значительная роль в спасении государства. Немецкой романтике вообще было свойственно чрезвычайно восторженное отношение к государству.

Ведущими романтическими теоретиками были Новалис (псевдоним Ф. Гарденберга), Ф. Шлегель, И.Г. Фихте, Э.М. Арндт, Ф.Л. Ян. Последние трое стояли у истоков немецкого романтического национализма. То, о чем Арндт говорил в патриотической лирике, а Фихте — в академических речах, Фридрих Людвиг Ян переводил на язык народа. Ян был преподавателем гимназии в Берлине. Под его руководством дети занимались играми, различными упражнениями, гимнастикой с типично немецкой основательностью. Сочинение Яна «Немецкий народ», которое вышло во время французской оккупации в 1810 г., как и речи Фихте, стали библией молодежного национального движения.

Центральной фигурой политической романтики был Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814). Он провозглашал универсализм принципа нации так же радикально, как якобинцы провозглашали универсализм принципа революции. В своих «Речах к немецкой нации» Фихте трактовал сущность немецкого «пранарода» как чистую, первоначальную человечность, носителями которой являются современные немцы. Он первым начал романтическое превознесение всего немецкого, национального, обладающего единственной в мире оригинальностью, самобытностью, глубиной. Фихте приписывал немцам то, что Достоевский приписывал русским. Он указывал на первостепенную важность служения государству: только в этом служении каждый гражданин обретает самоутверждение. Фихте был борцом за государственный социализм в сфере культуры и воспитания, ибо народная общность, на его взгляд, требовала культурной и воспитательной монополии государства.

В основе романтического мировоззрения и искусства лежало осознание мучительного разлада между идеалом и реальной действительностью. Недовольство этой действительностью выливалось в романтический уход от нее в мир фантазии, созданный музыкальным и поэтическим воображением. Там воздвигались воздушные замки, карались бездушные тираны, низвергались царства. Романтики культивировали ощущения неприкаянности, ненужности, одиночества. Они тосковали по прошлому, которого больше не было, и силой грез создавали нечто такое, что казалось более реальным, чем сама действительность. Романтизм во многом способствовал возрождению мистического чувства и религиозности, иногда индивидуалистической, иногда церковно-христианской.

На характер немецкой романтики сильно повлиял факт изучения самими романтиками немецких народных песен, сказок, устного народного творчества. Перед исследователями открылся новый, неведомый ранее мир, в котором наиболее важным элементом художественного гения были не ум и техника, а творческое воображение и эмоции. Особые заслуги в изучении народного творчества принадлежат братьям Якобу и Вильгельму Гримм и Йозефу Гёрресу, нашедшему самобытные «народные книги». В их исследованиях все, что относится к народу, обретало поэтическое звучание, они искренне восхищались богатством свежей, естественной народной жизни. Братья Гримм понимали народный дух как сакральное, неизменное начало, свидетельством чего, на их взгляд, являлась немецкая народная мифология. Они создали культ немецкого народного творчества, наделив его многими превосходными эпитетами, они всячески восхищались традициями, звучанием, строением немецкого языка. Заслуга романтиков состояла именно в том, что они убедительно показали уникальность культурноисторических эпох, каждая из которых обладает самостоятельной духовной ценностью и принципиально не может быть превзойдена.

Поэтическое и философское миросозерцание романтизма пронизывала ирония, для которой относительна всякая действительность, кроме жизни и мира в целом. По выражению Ф. Шлегеля, в ней была какая-то трансцендентальная насмешка, такое настроение, которое помогает поэту стать бесконечно выше всего условного и позволяет ему с высоты идеала смотреть на мир как на игру. Так обосновывалась в романтизме полная свобода поэта, его субъективизм. Последний выдвигался романтизмом на первый план и в области религии и нравственности, где самым видным представителем идей нового направления был Фридрих Шлейермахер. В противоположность философии Просвещения и учению Канта, религия, по мнению Шлейермахера, заключается не в теоретических построениях, не в догматах, не в добродетели, не в знании и действии, а исключительно в созерцании и чувстве. Каждый человек, благодаря религии, становится средоточием универсальности, и всякое явление окружающей