«Только маленькая фобия, – подумал Луис. – Конечно,правильно!»

– Я не могу.., себя пересилить. Мысленно я знаю, ты – прав.Смерть совершенно естественна.., хорошо. Но это знает мой разум.., где-то тамвнутри…

– Конечно, – согласился он.

– В тот день я налетела на тебя, – продолжала Речел. – Язнаю, Элли плакала от одной мысли.., о том, что может случиться.., и тут яничем не могла ей помочь. Извини, Луис.

– Да, можешь не извиняться, – сказал он, погладив волосыжены. – Ну и черт с ним, раз после этого ты стала чувствовать себя лучше.

Речел улыбнулась.

– Теперь ты знаешь. Да, теперь я чувствую себя лучше. Ячувствую себя так, словно меня вытошнило чем-то, что годами отравляло моюжизнь.

– Может, и так.

Глаза Речел сузились, превратившись в щелки, и снова широкооткрылись…медленно открылись.

– И не обвиняй во всем моего отца, Луис. Пожалуйста. Длямоих родителей это было ужасное время. Счета.., счета за лекарства дляЗельды.., невообразимые счета. Мой отец отчаялся добиться чего-то в пригородеЧикаго… К тому же во время этой истории с Зельдой моя мать чуть не сошла с ума…Ладно, все прошлое. Смерть Зельды стала словно сигналом для наступления хорошихвремен. Тогда был спад экономики, обесценивались деньги, но папочка взял займ,с тех пор удача не покидала его. Но именно из-за смерти Зельды родители тактряслись надо мной…

– Чувство вины, – заметил Луис.

– Да, я тоже так думаю. Не обижайся на меня, если вдруг мнестанет нехорошо перед похоронами Нормы?

– Нет, милая, не обижусь, – он помолчал, а потом взял женуза руку. – Могу я взять с собой Элли?

Ее рука сжала руку Луиса.

– Ах, Луис, я не знаю, – сказала Речел. – Елена такаямаленькая…

– Она уже год или того больше знает, откуда берутся дети, –снова повторил Луис.

Некоторое время Речел молчала, глядя в потолок и кусая губы.

– Если ты думаешь, что так лучше, – наконец сказала она. –Если ты думаешь, что это не.., не повредит ей.

– Иди сюда, Речел, – сказал он. В эту ночь они спали,обнявшись, на половине Луиса, и когда Речел посреди ночи проснулась.., валлиумперестал действовать… Луис успокоил ее, обняв и прошептав на ухо, что все впорядке. Речел снова заснула.

«Мужчины.., и женщины.., похожи на цветы в долине, которыесегодня цвели, а завтра их бросили в печь. Время людей определено… Давайтепомолимся…»

Элли, сверкая в синей матроске, одетой по особоторжественному случаю, так резко опустила голову, что Луис, сидевший рядом сней на скамье в церкви, услышал, как хрустнули ее позвонки. Элли бывала внескольких церквах, но это были первые похороны, на которых она присутствовала;похороны пугали ее непривычной тишиной.

По мнению Луиса, такое поведение было не характерным для еедочери. По большей части ослепленный своей любовью к Элли (так же, как он былослеплен любовью к Гаджу) Луис невозмутимо наблюдал за ней. Сегодня Луисподумал, что видит едва ли не случай из учебника, иллюстрирующий завершениепервой стадии приближения ребенка к концу жизни. Элли же состояла почти изчистого любопытства, впитывала в себя все для нее новое и ни минуты не сиделана месте, но вела себя спокойно, даже когда Джад, выглядевший непривычно, ноэлегантно в черном костюме и в ботинках со шнурками (Луис решил, что первый развидит Джада в чем-то, кроме как в кожаных туфлях типа мокасин или зеленыхрезиновых сапогах), наклонился к ней, поцеловал и сказал:

– К тебе еще придет счастье, милая моя. И я уверен, Норматоже так считает.

Элли смотрела на старика, широко открыв глаза. Сейчас,совершающий богослужение священник – Реверенд Лаухлин, прочел отходную молитву,попросив Бога обратить к ним свой лик и подарить им мир.

– Тот, кто понесет гроб, подойдите, – попросил он. Луисначал вставать, но Элли вцепилась в него, бешено дергая за руку. Она смотрелаиспуганно.

– Папочка! – зашептала она. – Куда ты идешь?

– Я буду одним из тех, кто понесет гроб, дорогая, – сказалЛуис, на мгновение снова опустившись рядом с ней и обняв ее плечи. – Этозначит, что я должен помочь нести Норму. Четыре человека понесут гроб. Я, дваплемянника и брат Нормы.

– Где я потом найду тебя?

Луис задумался. Все остальные, кто должен был нести гроб,уже собрались рядом с Джадом. Большая часть приехавших на похороны гуськомвыходила из зала. Некоторые плакали.

– Ты должна вместе с остальными выйти и подождать меняснаружи. Я сам подойду к тебе, – сказал он. – Договорились, Элли?

– Да, – ответила девочка. – Только не забудь обо мне.

– Конечно, не забуду.

Он снова поднялся, но она опять дернула его за руку.

– Папочка!

– Что, крошка?

– Не урони ее, – прошептала Элли.

* * *

Луис присоединился к остальным, и Джад представил егоплемянникам, которые на самом деле были племянниками во втором или третьемколене.., потомками брата отца Джада. Брату Нормы было за пятьдесят. Луиспопытался прикинуть, сколько ему на самом деле. Несмотря на то, что печальомрачала лик брата Нормы, выглядел он хорошо.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Луис, чувствуя себянемного неудобно – чужой в их семейном кругу. Все кивнули.

– С Элли все в порядке? – спросил Джад и кивнул в сторонувыхода. Девочка замешкалась в вестибюле церкви, поглядывая назад.

«Она хочет быть уверенной, что я не растаю в клубах дыма», –подумал Луис, а потом улыбнулся. Тут ему вспомнились слова Речел: «Оз Веикий иУшшасный». И улыбка исчезла.

– Да, думаю, все будет нормально, – ответил Луис и махнулдевочке рукой. Она махнула в ответ и вышла из церкви, словно через дверипронесся голубой вихрь. На мгновение Луис сжался, посмотрев ей вслед. Эллипоказалась ему призраком. Ничто материальное не может двигаться с такойскоростью.

– Ну, готовы? – спросил один из племянников. Луис кивнул,вместе с младшим братом Нормы.

– Гроб легкий, – сказал Джад. Его слова прозвучали грубо.Потом, отвернувшись, он медленно отошел в сторону, низко опустив голову.

Луис подошел к дальнему левому углу серого, под цвет сталиамериканского «вечного» гроба, который Джад выбрал для Нормы. Крепко взявшисьза ручки, он и трое остальных медленно понесли гроб наружу, на февральский холод.Кто-то (церковный сторож – так решил Луис) насыпал черную дорожку угля поверхблестящей дорожки снега. Снаружи катафалк-кадиллак уже покрылся белым снежнымналетом. Рядом с машиной стоял распорядитель похорон и его рослый сын. Онинаблюдали за выносом тела, готовые подхватить ручки гроба, если кто-нибудь(брат Нормы, к примеру) поскользнется или ослабеет.