- Тогда отпусти… - улыбнулась я, погладив его по холодной щеке. Я не заметила, как стояла по колено в болоте. – Любовь, это когда дают выбор… Любовь, это когда возвращаются… А не когда силой забирают…

Я почувствовала, как рука медленно разжимается. Мне казалось, что внутри страшного, подлого, беспощадного чудовища сидит такой же маленький болотный огонек, который очень хочет тепла, нежности, любви и ласки.

- Такое страшное чудовище, - прошептала я, нежно гладя его щеку и заглядывая в глаза. – А внутри живет маленький болотный огонечек, брошенный всеми, не знавший ни любви, ни тепла, ни нежности…

Я разжала руку, глядя на маленького Акима, который притих. Я хотела его отпустить, но он прижался к моей ладони. Маленький, доверчивый светлячок. Они одинаковые. Только этот просто лежит на ладошке, разомлев от тепла и нежности. А этот еще и шею свернуть может…

- Я вернусь, - прошептала я, понимая, что мне нужно в деревню. Иначе там без меня очередной самосуд устроят! Да и бесов предупредить надо, что мы переезжаем в болото.

- Даю тебе время до заката, - послышался зловещий голос, пока руки жадно сгребали меня, а пальцы впивались в спутанные волосы. – Если до заката тебя не будет, я буду знать, что ты меня обманула. И утоплю эту деревню! Я все здесь уничтожу! А потом найду тебя…

Я выпустила из ладошки Акима, который тут же взлетел и исчез.

Хозяин Топи взял мое лицо в свои руки и впился страстным и страшным поцелуем в губы.

- Если обманешь, - прошептал он, глядя мне в глаза. – За мной не постоит…

Меня нехотя отпустили, позволив сделать шаг назад. Я покачнулась, поворачиваясь в сторону леса. Перепуганное сердце то вздрагивало, то замирало, то отмирало, пока я представляла, насколько сильно он одержим мной…. По спине бежали мурашки от призраков его слов, которые все еще звучали в голове.

- Вернусь, куда денусь, - решила я, спеша в деревню, чтобы быстренько сообщить правду, спасти несчастную мачеху, предупредить бесов и собрать свои скудные пожитки. Мало ли, что пригодиться!

Внезапно я почувствовала странное ощущение. Словно время остановилось. Даже птицы петь перестали. Казалось, вокруг была какая-то звенящая, тягомотная тишина. Даже комар не звенел на ухо…

- Морок? – прошептала я, останавливаясь и прищуриваясь. – Морок… Меня кто-то пытается заморочить… Неужели не отпустит?

Я почувствовала, как невидимая сила начинает кружить меня на месте, пока я с трудом пыталась понять, что происходит. Измученная, я просто упала на сухую траву, отбиваясь руками от невидимки.

Очнулась я на огромной кровати с деревянными столбами. Все вокруг было чистым, аккуратным и очень дорогим.

- Все-таки утащил во дворец? – прошептала я, все еще чувствуя головокружение. Но это был не дворец. В окна ярко светило солнце, от которого пришлось прикрыть глаза ладонью.

На мне вместо рубахи был красивый сарафан, почему-то одетый шиворот навыворот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Эй, - позвала я, пытаясь понять, что случилось. Никто не отозвался. Я спустила босые ноги на пол, осматривая все вокруг. Это явно не деревня. Явно не мой дом… И даже не болотный дворец… Птицы пели так, словно в голове кто-то сверлил.

Я нашла дверь, вышла в нее, попадая в красивый коридор. Это было что-то похожее на огромный терем.

- Проснулась? – послышался знакомый голос, а я не могла вспомнить, где его слышала. Я резко обернулась, видя перед собой Лешего. Красивый, молодой, с белыми глазами и рогами, он был одет в рубаху, вывернутую наизнанку и штаны.

- Леший? – спросила я, не веря своим глазам. – Так, а что я здесь делаю?

- Понравилась ты мне, - усмехнулся Леший. – Да и должок стародавний был за Хозяином Топей. Желаньице проиграл недавно в карты в бане! Вот я и решил о нем вспомнить. О желанье.

- Еще раз? – спросила я, глядя в его белесые глаза. – Проиграл желанье в карты тогда в бане, а ты решил похитить меня?

- А что не так? – дерзко спросил Леший, осматриваясь по сторонам. – Вот мое желание.

- Вот только не надо мне про любовь с первого взгляда! – буркнула я, видя, как он подходит ко мне все ближе и ближе. – В деревне вон сколько девок! Любить – не перелюбить! А мужики так себе. Так что у тебя тут целый карт-бланш!

- И то верно, - дерзко усмехнулся Леший, оказываясь, то здесь, то там. – Однако ж, ни одна из них за чужих детей грудью не стояла, как ты. Как прочитал, что ты Акима ищешь, так задумался. А как сама явилась да не испугалась, то решил. Сразу видно по тебе, что чужих детей любишь… А мне как раз нянька нужна.

- Нянька? – ужаснулась я, глядя в его белесые глаза.

- Не могу я и лесом заниматься и за детьми следить! – усмехнулся Леший. – Они у меня хоть и послушные, но все же.

Меня приобняли за талию, а я сорвала его руку с себя, слыша смех за спиной. Передо мной появилась дверь, которая сама по себе распахнулась.

- Ты хоть знаешь, что болотник с тобой сделает? – прошептала я, зная, что за ним не заржавеет.

- Ради человека вряд ли. Ни одна нечисть за человека не вступится, - усмехнулся Леший. – Да к тому же слышал я ваш разговор. Коли до заката ты не явишься, то все, откажется он от тебя. А будет искать – не найдет!А сказать ему ты не сможешь! Да и вырваться сама не сумеешь! У нас, у навьих, другие законы.

- Пусти, - рыкнула я, выдергивая свою руку. В душе царило смятение. Неужели все правда так и кончится! Нет, надо ж этому рогатому вспомнить про долг. Сидел себе тихонько, а потом на тебе! А ведь не пойди я искать Акима, то сейчас бы с бесами на болото переезжали!

- Вот, знакомься, - усмехнулся Леший, проводя меня в светлицу. В ней было чисто светло и уютно. – Мои дети…

На меня уставились лохматые, зеленоволосые мальчишки лет шести в дорогой одежде наизнанку, из-за которых выглядывала такая же лохматая, девочка с кучей бус и украшений на шее. Ее дорогой сарафан тоже был вывернут наизнанку, а волосы только-только начали зеленеть. Они зеленели местами. И казалось, что это мох.

- А где их мать? – спросила я, глядя на детей. Девочка держала в руках тряпичную куклу. – Неужели сбежала?

- Разные матери у них! – рассмеялся Леший. – Ничего, сейчас облесеют, совсем людей забудут! А вырастут тоже Лешими будут. Как вырастет новый лес, так туда Леший молодой придет. А пока это лесовики.