- Иди ты к Лешему! – посылали меня бесы каждую минуту, в надежде поймать то самое время. – Иди ты к Лешему!

Я уже доедала сухарик, размачивая его в воде и грызла лук.

- Иди ты к Лешему! – кричали бесы наперебой. Солнце уже не светило в окна, а я лежала на скамейке, слушая: «Иди ты к Лешему!».

- Да идите вы к Лешему все!!! – рявкнул домовой из-за печки так, что мы чуть не подпрыгнули.

- А что? А ниче. Я помогаю! Дитятко жалко! – послышался кашляющий голос.

Два охрипших беса сидели рядом со мной на скамейке, прислонившись ко мне.

- Иди ты к Лешему! – устало шептали они, а я уже поняла, что леший притворился глухонемым и безграмотным.

- Так, ладно! Скажу! – не выдержал Антипка. – Есть еще один способ! Его старая ведьма, что тут до бабушки жила, применяла! Берешь освященное яичко…

- Что?! Опять?!! – заорал из-за печки домовой. – Не дам! Больше не дам!

- Ну одно, ну пожа-а-а-алуйста, - упрашивала я, заглядывая за печку. – Одно яичко. Всего лишь одно! И мы завтра же съедем!

- На! Подавись! – буркнул домовой, а в меня полетело еще одно покрытое паутиной яйцо, которое я едва не разбила.

- Тебе нужно в полночь явиться к тому пню одной! – прошептал Антипка. – И сесть на пенек с яичком. Сиди и жди. Первый пойдет – молчи. Не разговаривай. Второй пойдет – молчи, ни слова ему не говори. А вот третий придет – лешим окажется. Вот тогда и поговоришь!

Я выдохнула, представив, что мне придется тащиться в этот лес снова. Но ничего не поделаешь!

- При себе ничего брать не надо! – предупредили бесы, когда я решительно намылилась просить аудиенции. – Мы с тобой пойти не сможем! Проводить – проводим! Но ты смотри! Делай все, как сказано!

Мы дошли о леса достаточно быстро. Ночную тишину, окутавшую деревню, словно одеялом, разрезал концерт сверчков.

- Прямо и к пню! – напутствовали меня бесы. – Никуда не сворачивай!

- Ага, - кивнула я, направляясь одна в страшный лес подкатывать яйца к Лешему.

Пока что мне казалось, что все вокруг хочет меня убить. Странные шорохи заставляли замирать и вздрагивать. «С первым ни-ни, со вторым ни-ни, с третьим мона! Вот так всегда! Чтобы попасть к генеральному директору нужно пройти двух секретарш – церберов», - повторяла я себе, осматривая страшные деревья в три обхвата.

Наша секретарша Машенька была девушкой божий одуванчик, но стоило кому –то пройти к генеральному без приглашения, она набрасывалась и откусывала половину самооценки. Мимо Машеньки в кабинет главного не пролетала даже муха. Не говоря уже о простых смертных. За это Машеньку ценили, уважали и мечтали убить сразу после работы.

До пенька я добралась быстро, едва не порвав рубаху о колючую траву. Я уселась на пенек и стала ждать, перекатывая яичко в руке.

- И где первая секретарша Машенька? – спросила я, поглядывая на луну. Я напоминала себе одинокого волка, которому впору завыть от бессилия.

Как вдруг послышался треск ломаемых деревьев. А вот и Ма…

- Мама дорогая! – едва не крикнула я, вспомнив, что нужно молчать в тряпочку. Молчать в тряпочку лучше, чем молчать в белых тапочках, поэтому я вжала голову в плечи, видя как ко мне, ломая деревья, движется первая секретарша, заочно прозванная Машенькой.

Огромный исполин, заслоняющий звезды и небо, сделал шаг, похожий на землетрясение. Я чуть не подпрыгнула вместе с пеньком, когда он снова ступил тяжелой поступью, ломая деревья, которые были ему по пояс.

- Убью, разорву на части! – послышался жуткий голос. Вывороченное дерево пролетело над головой.

Нет, наша Маша страшней!

- Прямо сейчас возьму и разорву! – рычало чудовище, похожее на оленя, однажды перепутавшего дерево с самочкой. – Кишки по елке разбросаю!

Нет, Маша, определенно страшней!

- Ты что здесь делаешь! Отвечай!!! – рычали на меня страшной пастью, пока я радовалась своему умению неметь и каменеть при первой же опасности.

Машенька была не в духе.

Побросав деревья, потопав и порычав, чудище совсем озверело. И предложило мне сосну. Вырванная с корнем сосна просвистела над головой, когда поляна и лес содрогались под тяжелой поступью.

Потом чудищу надоело, и оно отправился дальше, заставив меня выдохнуть с облегчением и проверить ладошкой под собой злосчастный пенек на предмет случайного конфуза.

Не успела я отойти от первой «секретарши», как следом шла вторая. Деревья гнулись, а это нечто напоминало страшного волка, вставшего на задние лапы. Глядя на это чудище мне хотелось узнать все подробности, как волк однажды поймал сову и не съел.

Пока рядом со мной клацали жуткие зубища, я мысленно умоляла: «Не ешь меня, у меня попка – горькая!».

- А ну быстр-р-ро отвечай мне! Кто такая! Иначе съем! – прорычало чудовище, капая на меня слюнкой.

Я молчала, глядя на жуткого зверя, который искусал весь воздух вокруг меня. Ничего, у нас есть яйцо! Правда, одно! Но, видимо, железное!

Зверь разозлился, бросился на меня и… перепрыгнул, исчезая в чаще.

- Так, о чем ты хотела поговорить? – спросил голос, когда я увидела красавца, идущего по тропинке. Он усмехнулся, а я заметила, что глаза у него белые- белые! Ни зрачка, ни радужки. Да и одежда у него странная, шиворот-навыворот надетая. Нитками и швами наружу.

- П-п-почему одежда наружу? – спросила я, перекатывая в руках яйцо.

- Это вы, люди носите швами внутрь. Зато снаружи красиво. А я люблю, когда внутри приятно, а снаружи мне плевать, - усмехнулся леший, глядя на меня лунными глазами. Мне хотелось назвать их лунными, так как они напоминали две полные луны и чуть светились в темноте.

- Кажется, - заметила я, вспоминая страшного лешего с зеленой бородой, который обыграл меня в карты. – Мы с вами уже знакомы…

Я заметила у него на голове оленьи рога.

- Знакомы, ведьма, - послышался голос. – Зачем пришла?

- Я тут грамоту оставляла, - подвинулась я, показывая на пенек. – Чтобы мальчика вернул. Акимом зовут!

- А тебе какое дело до него? Раньше ведьмы за детьми в лес не приходили. – усмехнулся Леший, стоя на расстоянии. – Детей любишь?

- Люблю, - заметила я, глядя на яйцо. – Вот, это вам! Если скажете, где мальчик! А еще лучше – выведете его из лесу! А то я вижу, что у вас не хватает, поэтому детей похищаете беззащитных!

Я протянула яйцо, недовольно глядя на Лешего.

- Так-так –так, - заметил Леший, снова уставившись на меня страшными глазами. Я заприметила точь в точь такие у филина. А, может, мне это показалось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Это, значит, по тебе болотник сохнет? Да? – бесцеремонно усмехнулся Леший, поигрывая яйцом. – Нет у меня ребенка!