— Да, — сказал он, — но к чему мне алмазы? Не девка, поди. Авот царь Додон мне нужен.

Улыбка, если то была улыбка, покинула ее прекрасное лицо. Отнего повеяло холодом горных глубин. А когда спросила, то в музыкальном голосеМрак уловил грохот обвала:

— Зачем?

— Без него уже началась смута. Пока ножи и мечи еще не вкрови, но руки уже щупают рукояти.

Ее красиво изогнутые дуги бровей, словно бы запорошенныеинеем, чуть приподнялись:

— Разве он сможет остановить?

— Не знаю, — ответил Мрак честно. — Но без него резняначнется наверняка.

Она несколько мгновений сидела молча, и Мрак вдруг заметил,что ее красивая грудь застыла, как вооруженная в лед. Богиня забыла, что людиумирают, если перестают дышать.

— Будь моим гостем, — предложила она неожиданно. — Тампосмотрим, что удастся для тебя сделать.

— Мне нужен только Додон, — предупредил Мрак, он поднялсяиз-за стола первым.

Она тоже встала. Ему показалось, что на ее бесстрастном лицемелькнуло предостережение:

— Здесь сложнее, чем ты думаешь. Намного сложнее.

В стороне от постоялого двора лежал некрупный Змей Горыныч.Кожистые крылья сползли со спины, загнутые когти на концах крыльев как бороныпроцарапали землю. Он положил морду на передние лапы, неотрывно следил забеспокойно переступающими у коновязи лошадьми. Огромные ноздри дергались,раздувались. Он сопел с такой силой, что хвосты и гривы коней шевелило как приветре.

Хозяйка направилась к Змею. И снова Мраку почудилось, чторядом с ним двигается гора. Эта гора в облике величественной женщины покосиласьв его сторону:

— Я забыла спросить тебя, смертный. Не побоишься?

— Этой коровы с крыльями? — удивился Мрак. — Ты бы видела,на чем только я сидел! Даже на вербляде!

Он удивился, что эту гору, полную меди, олова, золотых жил ироссыпи редких камней, задела такая малость. Похоже, в самом деле многопереняла от людей. Даже в этом горной крае, где все летают на Змеях, где на нихвозят камни, бревна из леса, этот крылатый жеребец все же выглядит на редкостьсильным, сухим, поджарым.

— Садись, — велела она сухо, — но держишь крепче. Здесь непривязываются, как в Артании.

Мрак придержал ее за бедра, когда она залезала по лапе, азатем по чешуйкам на загривок Змею. Ощущение было таким же, как если бы трогалне женские бедра под платьем, а отполированную гранитную стену ущелья. Злясь насебя, взбежал на Змея так ловко, что в ее глазах появилось удивление и дажесомнение. Варвар мог был от природы ловок, но мог и в самом деле где-топовидать этих крылатых.

Змей встал, отряхнулся как пес после купания. Мрак оторвалот плеча сопротивляющуюся жабу, насильно сунул в мешок. Мощные лапы Змея ссилой ударили по земле. Мрака прижало к костяной спине. Тут же смачно захлопаликрылья. Воздух тугими струями ударил в лицо, раскрытые глаза, попыталсянаполнить рот, раздуть, как в детстве раздували через соломинку лягух...

Мрак видел вокруг синее небо, а в сторонке уползали назадвершины горы. Вскоре исчезли, Мрак наклонился вбок, не отрывая судорожно сжатыхпальцев на гребне Змея, рассмотрел оставшийся сзади городок, а под нимипроплывала узкая дорога, что вскоре терялась среди гор.

Хозяйка оглянулась, она от холодного ветра ни побледнела ине разрумянилась, но в глазах был вопрос:

— Ну как?

— Хорошо, — крикнул Мрак, — только больно медленно!

— Что?

— Ползет, говорю, как черепаха с перебитыми лапами! Ну,ничо, здесь куда торопиться? В деревнях жизнь неспешная.

Она так блеснула глазами, что в туче, мимо которой летели,предостерегающе заворчал невидимый зверь. Мрак запоздало вспомнил с кем летитна одном Змее. На ее домашнем Змее. Хозяйка явно, подражая людям, научиласьобижаться.

Змей падал в ущелье между красно-оранжевых скал. Вверхпроносились цветные полосы, но рассмотреть не удавалось, а Змей расправилкрылья только вблизи земли. Поток воздуха едва не оторвал Мрака, затем прижал кспине Змея, а чуть погодя костяные пластины подпрыгнули, Мрак больно ударилсяподбородком.

— Не ушибся? — спросила Хозяйка. В ровном голосе Мракупочудилась насмешка.

— Нисколько, — промычал Мрак.

Змей лежал, распластав крылья, тяжело дышал. Мраксоскользнул по округлой спине, зло пнул в раздутый бок. Не сразу понял, чтобедная скотина невиновата. В тесном ущелье не до пробежки. Правда, Змей вряд лизаметил пинок.

Мрак видел как шевелились губы Хозяйки, потом вдруг стенадрогнула, стала полупрозрачной. В ней еще виднелись жилки камня, но сам каменьмедленно становился невидимым вовсе.

— Иди за мной, — велела Хозяйка.

Мрак двинулся следом, лишь потом сообразил, что вошел вкаменную стену, идет внутри самой горы: в ней тоже можно дышать, только воздухострее, и чего-то недостает. Шерсть поднялась на загривке, он ощутил какнарастает враждебное рычание. Смутно удивился, такого еще не было, чтобы вличине человека так озверел...

Этот мир юн, понял он внезапно. Не просто юн, а вомладенчестве. Потому воздух другой, резкий и сухой. Еще не знает людей изверей, еще древние боги ходят по земле!

Впереди вырастал странный лес. Мрак двигался как на веревке,глаза выпучил на диковинные деревья. Каменные стволы, каменные листья, но неэтим дивны: таких деревьев не зрел в жизни, а успел побывать в жарких и дальнихстранах. Это ж даже не деревья, хоть и вымахали с добрую сосну...

— Хвощ, — произнес он непроизвольно, — деревенский овощ...Гм... К чему это я?

Хозяйка покачала головой:

— Ты первый, кто признал! Да, это хвощ. Только здесь вымахалвместо деревьев. А самих деревьев нет вовсе.

Мрак ошарашено потрогал каменный ствол. В два обхвата, но всамом деле хвощ-переросток! Повинуясь безотчетному чувству, он поднял камень,всмотрелся. Там отчетливо виднелся отпечаток листа и, если глаз не обманывает,даже усик насекомого. Похож на муравьиный.

Мрак видел как попадают в вытекающую из дерева смолу комарыи мухи. Даже муравьи выбраться не могут, но они там живые, не замечают, чтоносятся сквозь камень, ибо это твердо для него, для Мрака, а они видят толькодеревья, цветы, прочего не замечают. Как здесь не замечают воздуха, хотя отнего отталкиваются крыльями.

Хозяйка посматривала с удивлением и, как ему показалась, снекоторой тревогой:

— Ты знаешь... ты из тех, кто смог бы ходить и сам сквозьскалы.