Так и выросла весь, куда по праздникам спускается народ сгор, вылезает из шахт, появлялся из мест, где, казалось бы, человексуществовать не мог вовсе.

Да, в эти дни они пьянствуют, дерутся, переворачивают всевверх дном, на улицах остаются трупы. За все платят щедро, очень щедро, номатери наверняка боятся выпускать малолетних дочерей на улицу даже днем. Войскацаря Громослава были остановлены Хозяйкой, но даже когда от самой Хозяйкипоявились тиуны, то пьяные горцы поклялись прибить сразу, если возникнут надороге. Ночью их нашли мертвыми. Хозяйка прислала других, но что можно сделатьпротив всей вести? Разве что уничтожить ее всю...

— А что она хочет? — услышал Мрак сердитый голос за ближнимстолом. — Они сидят в норах, света белого не видят. Работают хуже, чем рабы.Спят на камнях и голой земле, едят траву и ящериц... Ни видят ни женщин, нивина! А когда наконец-то вырываются на волю... На каждый праздник десятка дваубитых, еще больше покалеченных. Но ведь праздники бывают редко!

Мрак неторопливо хлебал суп. Жаба сидела рядом с миской ижевала хлеб, придерживая обеими лапами. Они заканчивали ужин, когда рядом селгорец, пославший его сюда. Он выглядел довольным, глаза блестели.

— Меня зовут Буден, — сообщил он. — Ты оказал нам огромнуюуслугу. Просто огромную! Ты хоть знаешь, что там было? В суме, которую привез?

— Я знал, что там запрятано нечто, — ответил Мракравнодушно, — но меня с детства учили не трогать чужое.

— Знал?

— Чувствовал, — поправился Мрак, — догадывался. И что-тоочень важное. Иначе бы тот спасал себя, а не коня.

— И ты даже не посмотрел? — не поверил Буден. Онотодвинулся, потому что жаба пошла по столу в его сторону, глядя на негонеотрывно.

— Я не получал разрешения смотреть, — объяснил Мрак. Видяостолбенелое лицо Будена, добавил успокаивающе. — Я люблю смотреть вперед, а непод себя. А здесь есть на что глянуть.

Насмотревшись, жаба вернулась к Мраку. Он почесал еепальцем, жаба довольно забормотала. Буден снова сел, положив локти на стол,рассматривал лохматого незнакомца. Тот ел неспешно, в нем чувствоваласьнастоящая сила. Он не старался выглядеть сильнее или устрашающее, как в этомжестоком мире пытается делать большинство, заранее отпугивая своим видом.

— Сюда не приходят просто поглазеть, — сказал Буден. — Здесьжестокое место. Приходят за богатством, властью, счастьем. Из каждого десяткавыживают двое. Городок наш крохотный, но кладбище — огромное... Зачем явилсяты?

— Я слышал, здесь живет родня моей жабы, — сообщил Мрак.

Буден с отвращением смотрел на жабу:

— Я впервые вижу такую громадную. И вообще в горах жаб небывает... Или поймал где-то в болоте?

— Как раз в горах. Это не простая жаба. Горная! А ее взял,когда она с орлом дралась. Еще бы чуть, от орла бы одни перья... Едва оттащил!

Буден смотрел скептически. Наконец покачал головой:

— Здесь все необычные, как люди, как и звери... Да и кто всвоем уме сюда полезет? Обычные сидят в теплой долине. Здесь, можно сказать,складывается совершенно новый народ. С новым характером, взглядами,стремлениями, жаждой нового... Здесь за один день можно отыскать богатство, закоторое царский дворец будут отдавать, и то не возьмут! В горах находят золото,драгоценные камни, где-то бьет родник живой воды, а еще иногда находятоотеки... В том мешке как раз была спрятана одна.

Он впился глазами в лицо Мрака. Тот пожал плечами:

— Я должен ахнуть?

— А ты хоть знаешь, что это такое?

— Нет, но я знаю как эти необычные люди поступают снайденными сокровищами, — ответил Мрак.

— Как?

— Пропивают вчистую.

Буден посмотрел на Мрака с уважением:

— Я вижу, ты проникся духом нашего необычного народа.

— Было дело, — согласился Мрак. — Не с первого кувшина...э-э... не сразу, говорю, но кто проникается долго, вдумчиво, без спешки, тотначинает понимать, что за этим народом великое будущее. Год долбить камни вподземных норах, не видя света, подыхать с голоду и жажды, рисковать бытьзаваленным, но все же отыскать слиток золота с конскую голову... а затемпропить за неделю — в этом что-то непостижимое, неподвластное разуму. Умомкуявов не понять! Это у них явно от родства с богами.

В корчму вошел крепкий молодой мужчина. Высокий, широкий вплечах, налитый нерастраченной силой. На сапогах еще была пыль, чуткое обоняниеМрака уловило странные запахи дальних глубнн земли. В рудокопе жила та мощь,что не успевает израсходоваться за тяжкий день, ищет выхода и после.

Он еще с порога окинул всех вызывающим взором. Многиеопускали взгляды, отворачивались, а он с победным видом пошел через корчму.Внезапно его взгляд упал на Мрака, шаги сразу замедлились. Мрак был чужак вэтом крохотной веси рудокопов, и выглядел мужиком крепким.

Неспеша приблизился к столу, за которым сидел Мрак, глазаего смотрели жестко и угрожающе в лицо Мрака. Мрак откинулся на спинку лавки,посмотрел в ответ так же жестко и с вызовом. Любое отступление вызываетпреследование как у волков, так у людей. Но его как и волка нельзя испугатьтем, что таращиться угрожающе или что-то смолоть языком. И Мрак смотрел в глазамолодого местного силача так же не отводя взора. Жаба тоже села и смотрела нанего, и силач наконец опустил глаза.

За столами раздались смешки. Оказывается, с них не сводилиглаз. Над своими куражиться просто, их знаешь как облупленных. И знаешь чего откого ждать. А чужак... Он может оказаться тупым бараном, которого и ребенокотхлещет прутиком, и может оказаться покрепче самого крепкого из местных.

Мужик побагровел, глаза округлились как у горного орла:

— Ты сел на мое место!

— Твое место в собачьей будке, — ответил Мрак.

Мужик засопел, кулаки его сжались так, что слышно было какскрипнула кожа на костяшках. Внезапно он с силой выбросил вперед правый кулак.

Мрак с непонятным для себя ожесточением — сколько ходит, авсе без толку, — пригнулся, избегая удара, а сам коротко и мощно ударил вгрудь. Он услышал треск, хруст, даже плеск, будто лопались баклажки с вином, кулакчто-то ломал и крушил, он поспешно отдернул руку, снова сел.

Мужик закачался, тяжело рухнул на лавку. Несколько мгновенийон смотрел на Мрака неверящими глазами, затем их подернула пленка. Голова состуком упала на столешницу. Изо рта потекла тонкая струйка крови.

— Дурак, — прошептал Мрак. Он ощутил что-то вроде сожаления.— Было бы из-за чего.

Хозяин корчмы сам поставил перед ним кувшин с вином. Мракуловил уважительные взгляды. Все верно, подумал он хмуро. Он в мире, где ценятне умение волховать, лечить или объяснять движение звезд, а молодецкий удар. Даи тот, чтоб без причуд, а прямой и понятный всем.