Иные — находят. Кто-то возвращается в город, вызывая удивлениеи страх возросшей мощью: пора получать выгоду от потраченных усилий, другиеищут дальше. Самые удачливые бывали в глубинах гор у таинственных рудокопов,что не выносят света дня, выходят только по ночам. Они называют себя ПервымНародом, но горцы считают, что те просто одичавшие старатели. Так вознамерилисьотыскать сокровища, что положили на это все жизнь. А отыскав, не могутостановиться, ищут и находят новые, прячут, любуются втайне от людей. Эти,Первые, тоже знают чародейство, но только свое, горное. Они могут ходить сквозьскалы, видят вглубь земли на сажень, а сокровища чуят за три.

С кем повезет встретиться? Лучше бы ни с кем, кто спутался сиными силами, кроме крепости рук.

Здесь же, в чаще, он уловил еще один знакомый запах. Совсемнедавно здесь прошли люди. Четверо. Он побежал по следу, вскоре ноздризащекотал запах дыма.

Мрак уже осторожнее обогнул заросли, выглянул из-под веток.В трех полетах стрелы вовсю полыхал костер, а вокруг огня сидели шестеро. Все влохмотьях, загорелые, у двоих на поясах широкие ножи, трое с топорами, лишьодин отложил в сторону короткий меч, насаживал на вертел молодого кабанчика.Связка хвороста лежала под рукой.

Мрак попятился, выронил из пасти узел. Через пару минут, ужечеловеком в одежде и с жабой на плече, тем же неслышным шагом вышел из чащи наполяну.

— Мир вам!

Мужчины подскочили, хватаясь за оружие. Кабанчик выскользнулиз рук в огонь, а человек тоже подхватил меч. Мрак сделал еще шаг, развел руки:

— Я с миром. И я один. Если бы хотел повредить, то перебилбы стрелами. Вы чересчур беспечны, не поставив охрану.

Они расступились, окружая его полукольцом. Лица их былиугрюмые, разозленные.

Мрак подошел к костру, длинной палкой выкатил кабанчика. Неспеша водрузил концы вертела на рогатины, в то время как разбойникинастороженно рассаживались. Один исчез, слышно было как громко ломился череззаросли, проверял, пришел ли незнакомец в одиночку.

Мрак сидел спокойно, скалил зубы:

— Беспечный вы народ... Вы, наверное, из отряда Гонты?

Разбойники пялились на жабу. Та прижалась к плечу, угрюморассматривала их выпуклыми глазами. Один из разбойников спросил настороженно:

— Откуда знаешь о Гонте?

— О нем по всей стране в лапти звонят.

— Нет, что он здесь.

— Девки подсказали.

— Девки? Какие девки?

Мрак небрежно отмахнулся:

— Поляницы.

Разбойники оживились. Мрак ощутил на себе пять пар глаз:

— Так ты был у них?

— И они ничего с тобой не сделали? Ничего не оторвали?

— А Медея что сказала о Гонте?

— Говорят, она обещала с него содрать шкуру с живого! Инабить соломой, чтобы для девок мишень поставить...

Мрак ел, посмеивался, слушал, наконец бросилпредостерегающе:

— Разве можно так о своем вожаке? Он стоит во-о-он за темдеревом, слушает.

Разбойники умолкли, смотрели то на Мрака, то на одинокоедерево. Из-за толстого ствола вышел человек в зеленой одежде, погрозил кулаком:

— Зачем предупредил? Я хотел послушать еще...

Глаза его угрожающе пробежали по притихшим разбойникам.Раскинул руки, а Мрак удивленно вытаращил глаза:

— Зализняк!

Его сотоварищ выглядел еще массивнее, чем раньше. Рукисвисали до колен толстые, перевитые жилами. У него блестело по три кольца накаждой руке, чтобы спасти пальцы от удара тетивой, перстень на большом пальце —примета воинов, а в левом ухе блистала серьга. Серьга означает, как уже зналМрак, что это единственный ребенок в семье. Таких особо оберегают в бою, какединственных продолжателей рода. Впрочем, Зализняк выглядел так, что сам могохранить и защитить любого.

— Гонта, — поправил вожак разбойников. Он засмеялся. — Еслибы я тогда признался, что куявским воронам удалось поймать самого Гонту, там бытри дня на головах ходили!

— Зализ... тьфу, Гонта, — повторил Мрак пораженно, — но какже ты попался, что тебя даже не узнали? Хотя, понятно, лазутничал, царскуюказну высматривал...

Разбойники с облегчением смотрели как они похлопывают другдруга по плечам, спинам. Мрак заодно пощупал исполинский лук за плечами Гонты,удивился:

— Как ты из него стреляешь?

— А что? — ухмыльнулся Гонта.

— Да его и трем лучникам не натянуть!

— Четырем, — сказал Гонта беспечно. — Ты уже пристроился кпоросенку? Ого, уже и отожрал половину? Знал бы, оставил бы тебя там вбойцовской яме. Ты нас разоришь.

Еще раз обняв, усадил у костра. Когда опустился рядом,разбойники снова заговорили, довольные, что гроза миновала. Гонта снял лук ибережно уложил рядом. Мрак уважительно посматривал на грозное оружие. Такогоеще не видывал. Составной, собранный из десятка слоев клена и вяза, пропитанныйтугим клеем, он выглядел способным пробить стрелой городские ворота. А то игородскую стену.

— Как-нибудь покажешь? — спросил он. — Или для бахвальстватаскаешь?

— Как Голик меч? — засмеялся Гонта. Он не обиделся. Хлопнулпо плечу, голос стал мечтательным. — Чую, еще увидишь...

Когда от кабанчика остались мелкие косточки, Гонта вывел наедва заметную тропку:

— Выйдешь к горной веси. Эти люди никогда не спускаются вдолину. Понимаю, руды копают, золото гребут лопатами, но откуда хлеб берут?

Воздух здесь был чище и реже, чем в долине, намногохолоднее. До обеда он карабкался по кручам, справа и слева окружали горы,огромные и величественные как застывшие великаны, облака пугливо проскальзывалинад самой головой, небо блистало синевой. Зелень осталась далеко внизу, здесьбыли только голые камни. Даже мох перестал следить за ним из-под тяжелых глыб.

Некоторое время с ним наравне парил горный орел, затем Мракоставил его внизу. Но при виде орла вспомнил о жабе, вытащил из мешка,накормил. Она ела вяло, тупо смотрела на него выпуклыми глазами. Лапа быстрозажила, жаба опиралась на все четыре. Мрак дал ей малость поскакать меж камней,затем снова сунул в мешок. Мелькнула мысль, не рехнулся ли? Зачем тащит с собойэто маленькое безобразное чудище?

— А потому, — сказал он вслух, благо никто не услышит, — чтодругие тебя не любят, жабуня. А у бога нет безобразных детей.

Он усмехнулся, подумав, что тем самым выгораживает и себя.Если он, дескать, отнесется к безобразной жабе, как другие относятся к игривымпушистым белочкам, то и к нему, может быть, отнесутся как к человеку. А то наТаргитая все девки вешались, парни в друзья набивались, даже к Олегу неровнодышала то одна, то другая, мужчины спрашивали совета, то с ним, Мраком, всеиначе. Мужчины сразу оценивающе смотрят на его плечи, рост, широкую грудь,искоса поглядывают в глаза, затем мрачнеют и отводят взоры. Женщины смотрят какна могучего заступника, с которым ничто на свете не страшно. Но так же имужчины, и женщины могли бы смотреть и на жабу размером с быка!