трепетно положил ладони на её скулы, притягивая лицо к своему. Громов понимал, что это тот самый поцелуй, последовавший сразу после их победы.

Таня и Илья взялись за руки, счастливо улыбаясь и набирая большую скорость. Это – круговорот событий, информационных поводов, фотосессий и всего, что окружало первый месяц после Олимпиады.

Илья крепко сжал ладони на талии Татьяны, борясь с диким волнением, клокотавшим внутри, а затем подкинул вверх над собой. Это – тройная подкрутка. Это – головокружительное послевкусие, заставившее их парить где-то высоко над землей.

Илья и Таня начали параллельно скользить спиной вперед, набирая угловую скорость для прыжка.

Арсений волнительно сжал кулаки, поймав на себе насмешливый, но всё же теплый взгляд Арины.

Таня и Илья в одну секунду ударили по льду зубцами конька, группируясь и взмывая в воздух. Это – близость между новоиспеченными олимпийскими чемпионами. Сумасшедшая, адреналиновая, но невероятная по своему удовольствию. Такая желанная, такая выжигающая всё изнутри.

Евгений, Алиса, Арина и Мельников, несмотря на то что находились по разные стороны бортов, выдохнули с облегчением в одну секунду. В ту, в которую Таня с Ильей идеально чисто приземлились из прыжка на одну ногу.

– Это – моя школа! – победно воскликнула Арина, когда трибуны взорвались аплодисментами после тройного тулупа.

– Вне всяких сомнений, – подыграл Мельников, продолжая не сводить глаз с учеников, чувствуя, как быстро бьется сердце в груди. Так, будто он катается сам.

Маленькая передышка без сложных элементов, нужная, чтобы перевести дух хотя. Илья вновь взял Таню за руку, но на этой раз другой ладонью, она закрыла глаза, будто не желала чего-то видеть. Не желала ехать туда, куда тянул за собой на большой скорости Илья.

Они остановились в центре льда, и Таня буквально на мгновение спряталась за его спиной. Это – кладбище. Первая встреча с мамой Жени, когда она просто испугалась и не знала, как реагировать.

Громов зажмурился. Казалось, что Таня разрезала лезвиями коньков не ледяную гладь, а горячую поверхность его сердца, оставляя глубокие раны, едва способные затянуться.

Евгений видел, как она порхала по льду в безбожно коротком и просвечивающем белом платье и до дрожи в пальцах хотел коснуться. Хотел перемахнуть через борт, забрать себе и больше никогда не выпускать из рук…

Таня рассчитывала достучаться до него посредством фигурного катания? Ей это удалось.

Татьяна уверенно взлетела вверх, оказываясь в высокой поддержке. Тогда, после откровений на кладбище, ей казалось, что теперь у них с Женей всё будет хорошо. Тогда она впервые позволила себе поддаться сладким мечтам о том, как они будут «жить долго и счастливо». Тогда ей казалось, что вместе с ней Женя преодолеет своё непростое прошлое. Но Женя, подобно Илье сейчас, вернул её с небес на… лёд своим единолично принятым решением о снятии с чемпионата мира.

Волнительный заход на выброс. Таня почувствовала руки Ильи ниже талии. Сердце бешено застучало в груди, пульсацией отдавая в кончики пальцев и виски. Большая скорость. Большой адреналин. Большой риск. Самый сложный элемент в их программе, символизирующий переломный момент в её отношениях с Женей.

Илья сжал ладони, отрывая Таню ото льда, и кинул максимально высоко и далеко, чтобы она успела выполнить четыре оборота. Громов не смог этого видеть и закрыл глаза. Так же, как закрыл их в переносном смысле на то, что назвал любимую женщину никем. И своими словами откинул её от себя. Далеко. Высоко. Резко. Не думая о том, как больно ей будет падать.

А Таня каждое своё падение на пути к четверному выбросу помнила. Помнила стоны, острую боль, дрожь в теле. Но больше Таня не упадет. Как бы далеко её снова и снова не откидывал Громов своими словами или действиями.

Таня идеально выполнила четыре оборота и чисто приземлилась на ногу, позволяя победно вскинуть руки и счастливо улыбнуться. Трибуны взорвались оглушительными аплодисментами. Мельников вновь принялся прыгать как ребенок, размахивая аккредитацией, висевшей до этого на шее. А Громов, распахнув серо-голубые глаза, шокировано округлил их, выдыхая с облегчением и чувствуя, как цепенеет от восхищения.

В голове был лишь один вопрос – как эта хрупкая, маленькая женщина в то же время может обладать такой внутренней силой?

– Это что, – не поняла Арина, оглядывая трибуны и с удивлением отмечая, что люди вставали со своих мест, – какой-то супер сложный элемент?

– Не представляешь, насколько, – с глупой улыбкой ответил Мельников, не сводя глаз с Тани и Ильи, продолжавших программу.

– Но приземлилась она ведь тоже благодаря мне?

– Безусловно, – усмехнулся Арсений.

Татьяна с Ильей скользили вдоль борта, изображая вальсовый шаг. Роковой бал в Министерстве Спорта. Через пару секунд они перешли в совместное вращение в ласточке, когда Таня крепко прижата своей спиной к груди Ильи. Прямо как на балконе…

Татьяна и Илья вышли из вращения. Таня повернулась к нему спиной, а он, изобразив, будто снял с себя пиджак, накинул его ей на плечи. Таня улыбнулась, блаженно прикрывая глаза на секунду, но улыбка с лица пропала. И она открыла глаза, решительно посмотрев перед собой.

Евгений на мгновение затаил дыхание. Он это всё уже видел. Он был непосредственным участником, но надеялся, что возможен другой исход. Пусть хотя бы на льду. Но Таня скинула с себя невидимый пиджак, а Илья, с болью посмотрев на неё, медленно уехал на другой конец катка.

Конец программы. Конец Алексеевой с Громовым. Трибуны аплодировали, судьи начали пересмотр некоторых элементов. Арсений, поддавшись шквалу эмоций, обнимался с удивленной таким порывом сестрой. Илья счастливо улыбался, купаясь в поддержке болельщиков, а Таня закрыла лицо ладонями, чувствуя, как дрожат колени, собираясь согнуться. Больших усилий стоило устоять на ногах. И потому, что только что они вынесли серьезную нагрузку, и потому, что она полностью опустошена морально.

Если проговорить свою проблему, то станет легче? Таня это сделала. На своем языке.

Илья подъехал к ней, мимолетно обняв. Они поклонились судьям и зрителям, и Таня поспешила к Арсению.

Громов не мог отвести от неё взгляда. Всё остальное отошло на второй план. Он видел, как Таня, переступив со льда, подобно ребенку, нуждающемся в поддержке родителя, протянула к Арсению руки, дрожа от подступающих слёз. Мельников с теплой улыбкой крепко обнял и принялся бережно что-то шептать на ушко, ласково поглаживая по спине. Арина тем временем оживленно беседовала с раскрасневшимся после проката Ильей, описывая свои эмоции от проката.

А Громов и Калинина, до сих пор стоявшие у борта, неумолимо бледнели от схватившей их обоих за горло ревности.

– Вам пора, – напомнила ученикам Ольга Андреевна.

Алиса и Евгений синхронно, как настоящие партнеры, моргнули, приходя в себя. Калинина нервозно одернула вниз черную свободную майку с металлическими заклепками и двинулась к выходу на лёд, смотря под ноги и боясь посмотреть в сторону Мельникова. Громов сделал шаг, порываясь пойти за партнершей, но направился в другую сторону. К Тане. В несколько широких и быстрых шагов он дошел до неё, Ильи и Арсения.

– Таня, – непривычно несмело позвал Громов, вынуждая обернуться. Алексеева остановилась и, выразительно посмотрев на Илью и Арсения, отпустила их в зону оглашения оценок. Когда они пошли дальше, Таня со странным трепетом подметила невероятное – Громов нервничал. Обычно уверенные, холодно-стальные глаза сейчас имели явный оттенок волнения. Евгений выглядел… Напуганным? Таня чуть нахмурила брови, пытаясь понять, чего от него сейчас можно ожидать.

– Тебе пора, – Таня с трудом улыбнулась и кивнула на лёд, на котором уже раскатывалась Алиса. – И мне тоже.

Таня собралась отвернуться и пойти дальше, но Громов резко протянул к ней руку, порываясь вновь схватить за запястье и не дать уйти. Но в нескольких сантиметрах остановил ладонь, и та замерла в воздухе. Таня приоткрыла губы от изумления.

Сработало. Она… Достучалась? Ошарашенные карие глаза встретились с полными трепета серо-голубыми.

– Я хочу поговорить с тобой, – хрипло попросил Евгений, делая вдох и пытаясь унять странное, не поддающееся контролю волнение. – Пожалуйста, Таня, давай поговорим.

Громов вновь протянул к ней руки, и Таня заметно напряглась, делая шаг назад. Евгений бережно взял её ладони в свои, как-то умоляюще заглядывая в глаза. Таня забыла, как дышать. Невероятно нежный жест. Поразительно нежный взгляд.