Между нами лёд. Книга 2 - Дарья Ларина

Дарья Ларина

Между нами лёд. Книга 2

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы фотографии:

© Yevgeniy Drobotenko, Artur Didyk / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Глава 1. Когда бог становится человеком

Сколько раз за всю свою жизнь Громов проделывал этот волнительный путь из подтрибунного помещения на ледовую площадку? Он и сам не мог вспомнить, потому что счёт шёл на сотни. Но внутри всегда было приятное предвкушение и решительная готовность биться с самим собой, со своим телом, с земной гравитацией, в конце концов.

Сейчас внутри – пустота. Таня тянула его за собой вперед. И единственным, что он чувствовал, была её маленькая, холодная ладонь, уверенно сжимающая его запястье.

Они вышли к ледовой площадке. Вокруг раздавалась энергичная музыка, но Евгений чувствовал только басы, что громкими вибрациями воздействовали больше на тело, чем на слух. Партнеров сразу же обступили Ольга Андреевна, Алиса, их хореограф и Арсений. Говорить все начали буквально одновременно. Громов растеряно переводил взгляд с одного на другого, но не мог ничего услышать. Их слова будто рассыпались на мельчайшие частицы, не успевая долететь.

– Где вы были? – злилась Ольга Андреевна. – Хорошо, что Сеня помог. А если бы не…

– На сальхове, пожалуйста, не спешите, – быстро давала наставления Алиса. – И в тодесе Тане нужно…

– Помните идею программы! – всплеснул руками хореограф. – Вы любите друг друга и не можете рас…

Громов зажмурился, умоляя себя собраться. Открыв глаза, заметил, что со льда выходили Волченкова и Квятковский, которым на жеребьевке выпал последний соревновательный номер. Это резко привело Громова в чувства.

– Стоп! – громко произнес он, обрывая всех, кто стоял рядом. – Почему мы выходим последними?

– Лена поменялась с нами, – несмело подала голос Таня, стоявшая рядом. Громов, не в силах поверить в такой поступок бывшей девушки, ошарашено посмотрел на Волченкову, которая направлялась в зону оглашения оценок со своим партнером.

Лена, будто почувствовав, обернулась и, встретившись взглядом с Женей, улыбнулась ему. Несмотря на то, что ледовая площадка была огромной, а Лена находилась по другую сторону, Таня впервые увидела её по-настоящему искреннюю улыбку, которая придала угловатым чертам лица женственность и красоту.

Таня чуть запрокинула голову, повернувшись к Жене, и внезапно обнаружила улыбку и на его губах. Он едва заметно кивнул бывшей девушке в знак благодарности, и Таня ощутила болезненный укол ревности. Она тоже здесь. Она рядом. И она тоже переступила через себя, чтобы он получил «золото» Олимпийских игр.

– Ваших рук дело? – вмиг помрачнев, обратился Громов к Сене и Алисе, полагая, что сама Волченкова вряд ли бы такое предложила.

Мельников и Калинина переглянулись, а затем отрицательно качнули головами и красноречиво посмотрели на Таню. Брови Громова удивленно дрогнули, и он посмотрел на партнершу, встречаясь с ней взглядом. Евгений был уверен, что Таня побаивалась Волченкову в силу собственной неуверенности.

– Спасибо, – выдохнул он.

Таня нервно кивнула, всё ещё чувствуя неприятное ощущение в груди, вызванное его улыбкой, адресованной не ей. Волонтеры подошли к ним, открывая небольшую часть борта и приглашая на лёд. Таня сняла олимпийку, отдавая Алисе, а затем сделала то же самое с чехлами. Калинина, воспользовавшись тем, что Таня наклонилась, заботливо поправила в её прическе белый цветок.

– Спасибо, Ольга Андреевна, – неожиданно произнес Евгений, заставляя тренера удивиться.

– За что, Женя? – не поняла она, а затем на мгновение отвлеклась, увидев, что Таня переступила на лёд и была встречена оглушительными аплодисментами болельщиков. Миниатюрная фигуристка без своего высокого партнера смотрелась на ледовой площадке неуверенно и казалась ещё меньше. Трибуны, свет прожекторов, неуемный гомон… Всё это будто съедало её. Она обняла себя за локти, чувствуя холод, исходящий от льда.

– За то, что сделали из меня человека, – улыбнулся Громов, вспоминая излюбленную фразу Ольги Андреевны.

– Я всегда стремилась это сделать, – призналась тренер, а затем вновь бросила мимолетный взгляд на Таню. – А получилось у неё.

Евгений перевел взгляд на партнершу, что ждала на льду. Маленькая, хрупкая Таня в белом, очень коротком платье больше отчего-то не вызывала у него в душе прежнего трепета. Он смотрел на неё, а в сердце – пустота.

– Тебе пора, Женя, – улыбнулась Ольга Андреевна, стараясь скрыть переживания. Спустя двадцать четыре года их знакомства и совместной работы она всё ещё видела в нём маленького Женю с большими серо-голубыми глазами. Со временем они, конечно, стали менее яркими и совсем утратили детскую наивность, но для Ольги Андреевны – Женя, несмотря на то что был уже выше почти на четыре десятка сантиметров, всё равно оставался ребенком. Вспыльчивым, упертым, но безусловно любимым, талантливым и необычайно трудолюбивым.

Громов снял чехлы с лезвий и отдал тренеру. Алиса приобняла его и торопливо поцеловала в щеку на удачу.

– Я с вами, – успела прошептать ему, встречаясь взглядом с Таней и ободряюще ей улыбнувшись. – Мы все с вами.

И в этом «мы» были заключены если не все, то очень многие. Вся команда. Вся сборная. Все болельщики. Вся страна.

Евгений перешагнул на лёд. Он сделал толчок правой ногой и упал на колени. Трибуны шокировано ахнули, заставляя всех отвлечься от Волченковой и Квятковского, которые всё ещё ждали оглашения оценок. Громов и сам ошарашено посмотрел вниз, не веря, что мог упасть просто так. На ровном месте.

Таня тут же подъехала к партнеру, но Ольга Андреевна громко позвала её по имени, перетягивая на себя внимание фигуристки и намекая, чтобы та не приближалась к Жене. Алексеева притормозила ребром лезвия, оставаясь в нескольких шагах от Громова, и с тревогой наблюдала за ним. Только сейчас он вспомнил, что расшнуровал правый ботинок наполовину. Но не помнил, как завязал шнурки обратно.

Всё ещё стоя на коленях, Громов поднял голову, встречаясь взглядом с Таней и понимая, что это её рук дело. Она, как и его мама двадцать четыре года назад, допустила ошибку, побоявшись затянуть шнурки слишком туго, чтобы крепко зафиксировать голеностоп.

Сделав шнуровку туже, Евгений поднялся и подъехал к Тане, взяв её за ладонь, и утянул в центр площадки. Они оказались лицом друг к другу.

Громов услышал сумму баллов за две программы Волченковой и Квятковского. На данный момент они третьи. И это означало, что если бы Алексеева и Громов были дисквалифицированы, то Лена с партнером стали бы бронзовыми призерами. Но теперь прокат главных претендентов на «золото» сдвинет их на одну позицию вниз, оставляя за бортом каких-либо медалей. Волченкова никогда не была так близка к медали Олимпийских игр. Её пара была одной из сильнейших в Европе, но на мировом уровне редко могла пробиться в первую пятерку.

Евгений запрокинул голову, смотря на большой экран, где транслировали происходящее в «kisscry». Лена, закрыв ладонями лицо, наклонилась к коленям и горько плакала. Она тоже всё понимала и ненавидела себя.

Громов чувствовал себя странно в эти секунды. Вдалеке он видел Волченкову, разочаровавшую его однажды, но сегодня поступившую удивительно благородно. А перед собой видел Таню, что восхищала его и влюбляла в себя на протяжении двух месяцев. Но она же врала и едва не лишила того, что наполняло смыслом его существование последние двадцать лет.

Он совсем не так представлял себе этот день. Он рассчитывал, что будет счастлив. Он собирался в эти особенные секунды перед прокатом признаться Тане в том, что она заставила его почувствовать себя живым, заставила взглянуть на давно знакомый мир фигурного катания новым, более широким взглядом. Хотел сказать, что желает, чтобы она была его партнершей не только на льду, но и за его пределами.

Сейчас же не хотелось ничего. Даже видеть её. И то, как красива и нежна она была в этот волнительный момент, лишь раздражало ещё больше.

И Таня видела смятение, ясно читавшееся в его глазах. Она