но снова задела за больное.

– Возраст не является показателем мудрости, – качнул головой Мельников.

– Но в твоем случае это так, – кивнула Ольга Андреевна. – Ты уже работаешь тренером, а это тоже показатель зрелости. Тем более ты взялся за сложную пару, к которой приковано большое внимание. На тебе огромная ответственность.

– Я рад, что пошел на это, – вздохнул Арсений, чувствуя, как злость на Алису сменилась каким-то облегчением. Он ни с кем не обсуждал свою тренерскую работу, ему не с кем было посоветоваться. Да, с Таней и Ильей он строил из себя важного и опытного, но понимал, что они оба знают о том, что являются его первыми и, в некотором роде, экспериментальными учениками. – Изначально я хотел быть чисто номинальным тренером. Просто по бумагам. Чтобы Таню и Илью пустили на сборы и соревнования, а потом понял, что нужна не только моя фамилия напротив должности, но и я сам…

– Ты им действительно нужен, – кивнула Ольга Андреевна, внимательно и с мягкой улыбкой смотря на бывшего ученика. Арсению в этом смысле она могла лишь позавидовать. Своим главным ученикам – Алисе с Женей – она уже едва ли была нужна. Они взрослые, состоявшиеся спортсмены, имевшие на всё свое собственное видение. Ольга Андреевна на данном этапе скорее становилась талисманом. Человеком, который был с ними весь их профессиональный путь. Человеком, который просто должен быть рядом.

– Я рад, что могу помочь им и реализоваться сам в новой для себя роли. Я стараюсь концентрироваться только на этом и…

– Поговори с Алисой, – перебила Ольга Андреевна, смекнув, что Мельников начал пытаться максимально далеко уйти от темы, ради которой она сюда приехала.

– В таком случае я и из спорта её не заберу, и потеряю как девушку, – вздохнул Арсений, зная характер Алисы. Если взялась за что-то, особенно в плане спорта, то непременно выполнит, каких бы усилий это ей бы ни стоило.

– Вы все повторяете мои ошибки, – покачала головой Ольга Андреевна. В свое время она любила лёд и себя в спорте больше, чем людей, любивших её. Но с годами потеряла всё. И людей, которым была дорога, и лёд. И только некоторые из учеников держали её на плаву, напоминая, что жизнь прошла не зря, и она что-то оставит после себя.

– Эти ошибки – следствие её же выбора, – кивнул Мельников, понимая, что разговор необходимо закончить. Как минимум потому, что через час он должен быть дома. Через час туда приедет Алиса. – Ольга Андреевна, вас подвезти?..

* * *

Алиса выполняла вращение «волчок», а Евгений пристально наблюдал за ней, стоя у борта и недовольно нахмурив брови. Чем ближе были соревнования, тем хуже становилась техника Алисы. Она совершенно не могла сосредоточиться. И проявлялось это во всех элементах. Каждая новая тренировка давалась Громову с большим трудом, потому что сдерживать порывы нецензурной брани по отношению к партнерше становилось всё тяжелее.

Евгений раздраженно вздохнул, когда Алиса упала на ягодицы, а затем зажмурилась и приложила ладони к голове, пытаясь прийти в себя. Когда юные фигуристы только начинают разучивать вращения и испытывать серьезные перегрузки, их долгое время тошнит, но со временем организм адаптируется к специфическим нагрузкам. И Громов знал, что Алиса – партнерша очень высокого уровня. Такие ошибки для неё несвойственны.

– Да что с тобой происходит? – не сдержался он, подавая Алисе руку и помогая встать.

– Н-не знаю, – она попыталась подняться, но затем отпустила ладонь Жени, оставаясь на льду. Перед глазами всё продолжало крутиться и плыть так, будто она находилась во вращении. – Мне плохо…

– Позвонить Антону? – злость в глазах Громова сменилась тревогой, и он сразу же направился к выходу со льда, чтобы взять в руки телефон и набрать врача сборной.

– Не надо, – Алиса с трудом поднялась на ноги и одернула вниз светлую водолазку. – Уже отпускает. Это просто последствия аварии…

Несколько минут Евгений молчал, обдумывая услышанное. И, кажется, только в этот момент до конца осознал, через что прошла Алиса и как сильно ей приходится бороться с собственным телом, чтобы оставаться на льду с ним.

– Ну, либо женские дни, – пожала плечами Алиса, улыбаясь и желая как-то разрядить обстановку.

– Что? – грустно ухмыльнулся Евгений. – Первый раз за десять лет?

– Или, может, отравление? – озвучила следующую догадку Алиса и залилась смехом. – Вспомнила наш первый юниорский чемпионат Европы. Десять лет назад, Будапешт. Помнишь?

Губы Громова дрогнули, растягиваясь в улыбке. Он хорошо помнил тот день. Первый международный старт, на котором они были в фаворитах. Но на экскурсии, прошедшей за день до проката, Алиса с Женей съели что-то не то, желая познакомиться с венгерской кухней. Серьезные симптомы помогли снять таблетки и инъекции, но на лёд они выходили с одинаково позеленевшими лицами, жестокими рвотными позывами и адским головокружением, превращавшим даже простую дорожку шагов в аттракцион «попробуй не упади». Собрав все силы, они, розовощекие юниоры, смогли завоевать первое «золото» на международных стартах.

Алиса счастливо улыбнулась, понимая по глазам Жени, что он всё помнит. Помнит каждый виток их головокружительной во всех смыслах карьеры. И эти совместные воспоминания подарили отличное настроение. Ольга Андреевна, подойдя к борту, с удивлением обнаружила, как они принялись за тренировки с новым рвением, оставив все размолвки. В перерывах между прогонами и оттачиванием отдельных элементов они даже смеялись и вспоминали какие-то старые шутки.

* * *

Таня устало развязала шнурки ботинок, и, освободив ступни, согнула ноги в коленях, притянув к себе и радуясь, что комфортабельные кресла самолёта позволяют это сделать.

– Ты когда-нибудь была в Америке? – поинтересовался сидевший рядом Арсений.

Таня отрицательно качнула головой.

– Сегодня вечером будет тренировка, – напомнил Мельников – справитесь без меня? Хочу прогуляться по книжным магазинам. Лэйк-Плэсид это, конечно, не Нью-Йорк, где можно найти что угодно, но вдруг мне повезет и я таки найду хорошие научные труды по фигурному катанию…

– Справимся, – кивнула Таня, надеясь, что Арсений всё же не сможет ничего найти. Они с Ильей уже заказали шикарные многотомные издания из Канады, вспомнив о намечающемся дне рождении тренера.

– И ещё пресс-конференция. Но там я точно за вас буду спокоен. Косноязычием ты явно не страдаешь. Дашь фору любому спичрайтеру.

– Спасибо за комплимент, – натянуто улыбнулась Таня, не желая портить настроение тренеру, – но ты уверен, что она обязательна?

– Это не пресс-конференция для фигуристов, которым нечего делать за день до соревнований, – строго пояснил Арсений, расстегивая олимпийку сборной и впервые за тринадцать лет вновь испытывая чувство гордости от её ношения, – это пресс-конференция двух российских пар, приехавших на этап гран-при. А именно Татьяны Алексеевой, Ильи Томилина, Алисы Калининой и Ев…

– Хватит! – оборвала Таня, выставив вперед ладони. – Я поняла. Будем на этой пресс-конференции.

* * *

Российские фигуристы вошли в небольшой конференц-зал первыми. По рассадке, составленной организаторами, им необходимо было сесть в порядке Алиса, Евгений, Татьяна, Илья. Высказывать недовольство было уже поздно, так как в зал начали заходить журналисты, а потому Тане пришлось согласиться сидеть между бывшим партнером и нынешним. Подходя к столу, Евгений отодвинул два стула – для Алисы и Тани, но с недовольством заметил, что за другой угол спинки одного из стульев уже схватился Илья.

– Ну, вы прямо как жених с невестой, – успела шепнуть Алиса, довольно улыбнувшись, – во главе стола сидите.

– Очень смешно, – мрачно проворчал Евгений, вставляя в ухо наушник для синхронного перевода, и шмыгнул носом, успев в сотый раз проклясть насморк, не желавший его покидать.

Пресс-конференция началась с дежурного приветствия, а продолжилась банальными вопросами о межсезонной подготовке, о новых программах и об ожиданиях от сезона.

– Мистер Громов, – обратилась к нему миловидная американская журналистка, – вы считаете свой вид спорта романтичным?

– Я считаю, что фигурное катание излишне романтизируют, – серьезно ответил Громов. – Разве можно считать романтичным вид спорта, в котором название одного из основных элементов переводится как «спираль смерти»?

Как только до журналистов дошел смысл сказанного, по залу прокатился легкий смех, а затем вопросы вновь вернулись в скучное русло. У Алисы интересовались процессом