собственностью государства. Каждый полноправный спартанец получал надел с прикрепленными к нему илотами. В Израиле же «весь народ, оставшийся от Амореев, Хеттеев, Ферезеев, Евеев, и Иевусеев, которые были не из сынов Израилевых, детей их, оставшихся после них на земле, которых сыны Израилевы не могли истребить, Соломон сделал оброчными работниками до сего дня.

Сынов же Израилевых Соломон не делал работниками; но они были его воинами, его слугами, его вельможами, его военачальниками и вождями его колесниц и его всадников» (3 Цар., 9: 20–23). В промежутке между военными кампаниями аристократия пользовалась преимуществами поместного дворянства. Вооз в Книге Руфь (2: 1) называется «человеком весьма знатным», но, поскольку история разворачивается во время мирного промежутка времени, он описывается управляющим своего обширного домашнего хозяйства с жнецами и другими работниками. Одиссей во время войны мог храбро и умело сражаться, но он так же хвастается своим знанием аграрного дела, как и военного (Одиссея, 18: 365–386); в частности, Одиссея, 18: 371–375 в части умения Одиссея пахать на быках. Эта сторона жизни героев также проявляется и в еврейских повествованиях. «Пришел Саул позади волов, с поля…» в 1 Цар., 11: 5. Еще раньше, в «патриархальный век», Исаак показан умелым поселянином: «И сеял Исаак в земле той, и получил в тот год ячменя во сто крат: так благословил его Господь» (Быт., 26: 12).

Хорошее состояние (физическое и моральное) и поведение, манеры царя были серьезными вещами, ибо считалось, что они влияют на соответствующее состояние страны и народа. В Одиссее, 19: 109–114 утверждается, что беспорочный царь, который «страха Божия полон» и «повелитель могучий», правя людьми справедливо, приносит плодородие земле, деревьям, скоту, «кипят многорыбием воды». Эта концепция не ограничивается эпосом; эта идея имела распространение во всем Восточном Средиземноморье и прилегающих районах в течение всей Античности. Софокл (Эдип-царь, Эписодий первый) говорит: «Молю богов: ослушнику земля да не вернет посева урожаем, жена не даст потомства…» — из-за грехов царя. В 2 Цар., 21: 1–2 говорится о трех годах голода, выпавших Израилю во время правления Давида из-за того, что его предшественник Саул «умертвил Гаваонитян»; и голод бы не прекратился, если б Давид не дал компенсацию уцелевшим гаваонитянам (которые были «из остатков Амореев», т. е. родственное евреям кочевое племя из пустынь Аравии. Давид выдал гаваонитянам по их требованию семь человек из потомков Саула, и гаваонитяне их повесили). Когда Давид опрометчиво провел перепись населения в Израильско-Иудейском царстве, его прегрешение могло по слову Господа принести лишь голод, или военный разгром, или моровую язву (2 Цар., 24). Давид выбрал моровую язву и затем принес жертвы Господу.

Среди союзников Агамемнона и Приама существовало несколько разновидностей царствования. В Илиаде 12: 310–328 идет речь том, что ликийцами правили одновременно два царя: Сарпедон и Главк. Превосходя самых лучших воинов Ликии на поле брани, они заслужили почести богов и сидели на особых местах на пирах, где они «насыщаются пищею тучной, вина изящные, сладкие пьют, но зато их и сила дивная: в битвах они пред ликийцами первые бьются!». Их одновременное царствование показывает, что в Ликии было двоецарствие. В более поздние времена спартанцы поддерживали двоецарствие с двумя одновременно правившими линиями Гераклидов. Мадианитян возглавляли два князя — Орив и Зив (Суд., 7: 25). В Судьях, 8 мадианитянами правили два царя Зевей и Салман.

Широко распространено понятие о божественном назначении царей. Благосклонность богов может менять одну династию на другую или передавать власть от одной ветви царствующего дома другой. Илиада отражает соперничество за царствование в Трое между ветвями Приама и Анхиза одной и той же семьи. Сын Анхиза Эней «гнев… питал на Приама», который не оказывал ему должные почести, хотя он (Эней) был храбрым воином (Илиада, 13: 460–461). Ахиллес говорит Энею, что он надеется править Троей, в Илиаде, 20: 178–186; и Посейдон предсказывает, что Эней станет царем среди троянцев и царствовать будут «он и сыны от сынов, имущие поздно родиться» (Илиада, 20: 306–308). Во времена, описываемые в Судьях, правление у евреев постоянно менялось от племени к племени и от одного человека к другому. Саул ознаменовал начало стабильности, но этого было недостаточно, чтобы гарантировать правление его рода над всем Израилем. Еврейская теория состояла в том, что дух Господа перешел от Саула к Давиду.

Для любого претендовавшего на членство в микенской аристократии было необходимо наличие неких божественных предков. Эта мысль постоянно поддерживается в гомеровском эпосе. Нечто подобное есть и в некоторых частях Ветхого Завета, переживших времена монотеистического очищения. Бытие, 6: 4 прямым текстом сообщает о божественном отцовстве древних героев: «Сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди».

Существует много разновидностей божественного происхождения. Например, незамужняя девушка (parthénios) Полимела, дочь Филаса, родила от Гермеса сына Эвдора. Претензии девушки были приняты, и инцидент разрешился почетным образом, ибо Филас не только нянчил и ласкал Эвдора, как собственного сына, но после рождения Эвдора герой Эхеклес женился на Поли-меле («браком с нею сопрягся торжественно») после преподнесения бесчисленных даров в период ухаживания за нею.

Более часто мать была замужней женщиной. Полидора родила Менесфия от речного бога Сперхея, но официально она родила его Бору, сыну Периера, который открыто женился на ней (Илиада, 16: 173–178). Это важный момент для понимания древней теории героической генеалогии, ибо он отражает отцовство на двух уровнях: человеческом и божественном. Наследование человека происходит от его человеческого отца, но его качественное превосходство среди смертных проистекает от его божественного отца. Когда Одиссей говорит: «Зевесом отцом» (Одиссея, 23: 306), это не значит, что он позабыл, даже на момент, что является сыном человека Лаэрта. Зевс часто помогал забеременеть благородным дамам, но не столько из желания удовлетворения своей страсти по женщинам, но и потому, что божественное отцовство было необходимым для подкрепления претензий на аристократическое происхождение. Одиссей — супермен, потому что он потомок Зевса (Автолик, отец Одиссея Антиклеи, был внуком Зевса); но он и царь Итаки благодаря своему человеческому отцу Лаэрту. Иисус имел божественное происхождение благодаря зачатию Марии от Духа Святого; но он имел право царствования над евреями от смертного Иосифа, бывшего потомком Соломона и Давида (Мф., 1). Исаак являлся наследником своего человеческого отца Авраама, но Сарра, женщина в возрасте (90 лет), забеременела следующим образом: «Призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил. Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его…» (Быт., 21: 1–2).

Если бы сыном Зевса, или Эля (Илу), был