построил (из двадцати бревен) на острове, где жил с Калипсо (Одиссея, 5: 365–371). Подобным же образом спасся египетский моряк, когда волны потопили его корабль. Феаки были необычным народом; Одиссея, 6: 201–205 рассказывает нам об их чудесной природе и о том, как дороги были они бессмертным богам и как они жили «от народов других в стороне». Остров в египетском тексте — также чудесное место, где живет гигантский говорящий змей. Алкиной просит Одиссея пересказать истории о славных делах феаков после возвращения домой к жене и детям (Одиссея, 8: 241–245). Змей просит египетского моряка вспомнить о нем, когда он вернется в Египет; он также предсказывает, что моряк вновь увидит свою жену и детей. Читатель Одиссеи никогда не сможет проверить правдивость истории, потому что феакийский корабль, который отвез Одиссея на родину, будет разбит Посейдоном (что и случилось), а город феаков Посейдон «задвинет высокой горою» (феакийцы тут же бросились приносить в жертву Посейдону двенадцать быков, поэтому, возможно, ситуация разрешилась благополучно. — Ред.) (Одиссея, 13: 152, 177). Остров моряка, потерпевшего кораблекрушение, исчез после того, как моряк покинул его. И Одиссей, и египетский моряк отплыли домой, нагруженные дарами, полученными от хозяев.

Повсеместно считалось, что боги бессмертны и всеведущи. Этот принцип утверждается в Бытии, 3: 22, где Бог говорит, что человеку, поскольку он добился знания добра и зла, не дозволяется обрести бессмертие: «Вот Адам, стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно». У Гомера боги в теории знают все (Одиссея, 4: 379 — «Все ведать должны вы, могучие боги»; Илиада, 2: 485 — «Вы, божества, — вездесущи и знаете всё в поднебесной»), но все же они могут оставаться в неведении и обманывать друг друга. Даже Зевс не обладает иммунитетом от обмана своей женой Герой по причине незнания. Также и в египетской и месопотамской мифологии боги часто оказываются жертвами невежества и обмана. Более того, боги даже могут умереть, несмотря на доктрину божественного бессмертия. В Илиаде, 5: 388 говорится о том, что Арей, связанный Эфиальтесом и Отосом, погиб бы, если бы мачеха этих двух «Алоидов огромных» не позвала Гермеса, который спас бога. Отдельные боги умирают в смягчающих обстоятельствах и в древней мифологии Ближнего Востока. Бог Кингу был приговорен к смерти в вавилонском эпосе о сотворении мира. В творении Софокла (Антигона, 5: 199–200) говорится о мщении, которое поразит людей и осквернит алтари.

Тесность уз, связующих религиозные верования греков и народов Западной Азии, подтверждает величие гор как места пребывания богов. Олимп для греков то же, что Сафон для ханаанцев: священное горное место нахождения пантеона богов. Фактически священная гора не фиксируется ни в одной из широко распространенных легенд. Горой Бога может быть Синай, Иерусалим, Геризим (Эбал или Эйваль), Кармель и т. д., в зависимости от времени, места и среды обитания Библии. Для греков, населявших юг Балканского полуострова, Зевс был богом, резиденцией которого был Олимп (хотя стоит помнить, что в греческом мире было несколько гор, называвшихся Олимпом); для критян Зевс был богом горного массива Ида (Ида — земная родина Зевса); для троянцев он был богом Троянской Иды (Илиада, 24: 290–291). По всему греческому миру (например, в материковой Греции, на прилегающих островах, в землях подвластных Трое — Троаде у пролива Дарданеллы, в древности Геллеспонт; или в Ионии) поклонялись одному пантеону богов, но существовали также и различные культы местного характера. Олицетворение священной горы могло меняться от культа к культу, в местных масштабах. Это относится и к Ханаану, где Ваал обожествлялся как Ваал конкретной общности людей или близлежащего горного святилища. Древние признавали универсальность Зевса или Ваала; но их культовая практика часто связывалась с Зевсом или Ваалом их собственной местности. Пророк Иеремия явно одобрял только универсальный монотеизм, но осуждал региональный, в соответствии с которым каждый город имел своего собственного бога. Но простого верующего не волновали такие теологические несоответствия. Такой же локализм встречается и в Месопотамии, причем дело доходило до того, что ассирийские цари часто перечисляли Иштар Ниневийскую и Иштар Эрбильскую (Арбельскую) как двух разных богинь.

Зевс — это «отец и бессмертных и смертных» (Илиада, 1: 544 и др.). В Угарите Эль (Илу) не только отец «семидесяти богов», но он еще и «отец человечества». В главной еврейской легенде с ее монотеистской ориентацией у Бога нет других божеств, которые могли бы быть его отцом, но отцовство Бога по отношению к человечеству — основная тема (Второзаконие, 32: 6: «Сие ли воздаете вы Господу, народ глупый и несмысленный! Не Он ли Отец твой, Который усвоил тебя, создал тебя и устроил тебя?»).

Несмотря на политеизм народов Восточного Средиземноморья, монотеистские тенденции всегда присутствовали даже в таких полностью политеистических обществах, какие мы находим у Гомера и в египетской литературе. Ибо theós может означать «Бог» (с прописной буквы «Б») у Гомера, как

в египетском языке. Геродот (3: 40) сообщает, что Амасис сказал Поликрату, что «Божество» (т. е. Бог) ревниво. Интересно, что в Древней Греции и Египте можно найти не только признаки монотеизма, но и ревность как атрибут Бога. Ревность Господа — один из частых атрибутов Бога в Библии; например, в Десяти заповедях: «Не поклоняйся им (т. е. другим богам. — Авт.) и не служил им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня» (Исх., 20: 5).

Боги передвигаются с огромной скоростью, что тогда для людей было технически недоступно. Например, Гера перемещается со скоростью мысли (Илиада, 15: 80–83). В угаритских поэмах боги путешествуют «тысячами акров, мириадами гектаров». Хотя современный образ действия не позволяет использовать площади вместо расстояний для измерения скорости, угаритская идиома красочно описывает высокую скорость, с которой перемещаются боги.

Встреча людей лицом к лицу с богами была вещью маловероятной. Иаков успешно боролся с божеством, а потом заявил: «Я видел Бога лицом к лицу, и сохранилась душа моя» (Быт., 32: 31). Здесь явно подразумевается, что обычно увидеть Бога лицом к лицу для смертного человека означает гибель. Когда Гедеон столкнулся лицом к лицу с Ангелом Господним, он был печален («увы мне»), но «Господь сказал ему: мир тебе, не бойся, не умрешь!» (Суд., 6: 22–23). Согласно легенде (Второзак., 34: 10), «не было более у Израиля