Сэра Юстаса увезли в противоположном направлении поднадежной охраной. Уезжая, он беспечно помахал нам рукой.

Наутро я вышла на веранду и стала вглядываться в саванну, вту сторону, где располагался Йоханнесбург. В бледных лучах утреннего солнцавиднелись груды мусора, вдалеке громыхали ружья. Восстание еще не закончилось.

Жена фермера выглянула из двери и позвала меня завтракать. Ясразу полюбила эту добрую женщину, от которой веяло материнской заботой. «Гарриушел на рассвете и еще не вернулся», – сообщила она. Мне опять стало не посебе. Что же за тень пролегла между нами?

После завтрака я уселась на веранде с книгой в руках, ночитать не читала. Я была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила,как полковник Рейс подъехал на лошади к дому и спешился. Я обратила на неговнимание, лишь когда он сказал:

– Доброе утро, Анна!

– О! – зарделась я. – Это вы…

– Да. Можно присесть?

Он придвинул стул ко мне. С того дня в Матоппосе мы первыйраз оказались наедине. Как всегда, Рейс меня завораживал и пугал.

– Какие новости? – спросила я.

– Сматс будет в Йоханнесбурге завтра. Я думаю, бунтовщикипродержатся еще три дня, а потом восстание захлебнется. Но пока что борьбапродолжается.

– Как бы мне хотелось, – сказала я, – чтобы убили толькотех, кого нужно! Я хочу сказать, тех, кто заварил эту кашу, а не бедняг,которые имели несчастье жить там, где идет сражение.

Рейс кивнул.

– Я вас понимаю, Анна. Война несправедлива. Но у меня естьдля вас известия.

– Да?

– Должен расписаться в своей некомпетентности. Педлеруудалось улизнуть.

– Что-о??

– Да. Никто не знает как. Его надежно заперли на ночь вкомнате на верхнем этаже, на ферме, которую заняли войска, но к утру птичкаулетела, и комната оказалась пуста.

Я втайне была довольна. Даже по сей день не могу избавитьсяот невольной симпатии к сэру Юстасу. Наверно, это нехорошо, но факт остаетсяфактом. Я восхищаюсь Педлером. Он был, конечно, закоренелым преступником, но…очень милым! В жизни не встречала такого забавного собеседника.

Однако я, разумеется, скрывала свои эмоции. Полковник Рейсчувствовал себя виноватым. Ему хотелось, чтобы сэр Юстас предстал перед судом.А впрочем, если подумать, то в побеге сэра Юстаса не было ничего удивительного.В окрестностях Йоханнесбурга у него бесчисленное множество шпионов и агентов.Не знаю уж, что думал полковник Рейс, но я сильно сомневалась, что они отыщутПедлера. Он, наверно, прекрасно продумал путь к отступлению. Да он нам такпрямо и сказал!

Я отреагировала, как полагается в подобной ситуации, нодовольно вяло, и разговор иссяк. Потом полковник Рейс спросил про Гарри. Ясказала, что он ушел на рассвете и я его с утра не видела.

– Надеюсь, вы понимаете, Анна, что он полностью оправдан,остались лишь пустые формальности? Конечно, существует техническая сторонадела, но вина сэра Юстаса доказана. И вам теперь незачем скрываться.

Он сказал это отрывисто, не глядя в мою сторону.

– Я понимаю, – благодарно откликнулась я.

– И теперь Гарри незачем утаивать свое настоящее имя.

– Ну, конечно, незачем.

– А вы знаете его настоящее имя?

Вопрос меня удивил.

– Разумеется! Гарри Лукас.

Рейс не ответил, но почему-то его молчание показалось мнестранным.

– Анна, вы помните, как тогда, по дороге из Матоппоса, ясказал, что теперь знаю, как поступить?

– Естественно, помню.

– Думаю, я с полным правом могу заявить, что я это сделал. Счеловека, которого вы любите, сняты подозрения.

– А вы это имели в виду?

– Разумеется.

Я опустила голову, стыдясь своей подозрительности. Рейсзадумчиво продолжал:

– Когда я был совсем молодым, я влюбился в девушку, котораяменя обманула. После этого я думал только о своей работе. Карьера значила дляменя все… Потом я встретил вас, Анна… и остальное потеряло смысл. Но молодыетянутся к молодым… А у меня по-прежнему есть работа.

Я молчала. Наверно, нельзя по-настоящему любить двух мужчинодновременно, но так может порой казаться. Этот человек обладал огромныммагнетизмом. Внезапно я подняла на Рейса глаза и мечтательно произнесла:

– Я думаю, вы очень далеко пойдете. Вас ждетголовокружительная карьера. И станете великим человеком.

– Да, но я останусь одинок.

– Все, кто творят великие дела, одиноки.

– Вы так считаете?

– Я уверена.

Рейс взял меня за руку и тихо произнес:

– Я бы предпочел другое.

Тут из-за угла выехал на лошади Гарри. Полковник Рейс встал.

– Доброе утро… Лукас, – сказал он.

Гарри отчего-то покраснел до корней волос.

– Да! – радостно воскликнула я. – Теперь люди должны знатьтвое настоящее имя.

Но Гарри по-прежнему смотрел на полковника Рейса.

– Так вы знаете, сэр?! – наконец выдохнул он.

– Я никогда не забываю лиц. Я видел вас однажды… когда выбыли мальчиком.

– О чем вы говорите? – удивленно переспросила я, попеременноглядя то на одного, то на другого.

Между ними шла молчаливая борьба. Наконец Рейс победил.Гарри отвернулся.

– Наверно, вы правы, сэр. Скажите ей мое настоящее имя.

– Анна, это не Гарри Лукас. Гарри Лукаса убили на войне.Перед вами Джон Гарольд Эрдсли.

С этими словами полковник Рейс повернулся и покинул нас. Ядолго стояла, глядя ему вслед, и очнулась только, когда Гарри меня окликнул:

– Анна! Прости меня! Скажи, что ты меня прощаешь.

Он взял меня за руку, я как-то машинально вырвалась.

– Почему ты солгал?

– Я не знаю, как объяснить… Понимаешь, я боялся всего этого…Ну, магии богатства, его власти над людьми. Я хотел, чтобы ты любила менятаким, какой я есть… без прикрас и приманок.