Затем мы увиделись во время ленча. Пейджет явился, дрожа отвозбуждения, как ищейка, взявшая след. Ненавижу ищеек! А волновался Пейджетпотому, что видел Рейберна.

– Что-что? – удивленно воскликнул я.

Да, он видел, как Рейберн переходил улицу. Пейджет двинулсяза ним.

– Как вы думаете, с кем Рейберн заговорил, остановившись? –спросил меня Пейджет. – С мисс Петтигрю!

– Что?

– Да, сэр Юстас. И это не все! Я навел о ней справки.

– Погодите немного. Вы еще не досказали про Рейберна.

– Он и мисс Петтигрю зашли в сувенирную лавку на углу…

У меня вырвалось непроизвольное восклицание. Пейджет замер ивопросительно поднял брови.

– Ничего, – сказал я. – Продолжайте.

– Я очень долго ждал на улице, но они не появились. Тогда ясам вошел и… сэр Юстас, там никого не было! Наверно, в лавке есть запаснойвыход.

Я внимательно поглядел на своего секретаря.

– Как я уже говорил, вернувшись в отель, я навел справки омисс Петтигрю. – Пейджет понизил голос и тяжело задышал, как он обычно делает,желая открыть секрет. – Сэр Юстас, вчера ночью из ее комнаты выходил мужчина!

Я усмехнулся и пробормотал:

– Надо же, а мне она казалась такой респектабельной дамой!

Пейджет не обратил внимания на мои слова и принялсярассказывать дальше:

– Я вошел в ее комнату и произвел там обыск. И знаете, чтообнаружил?

Я покачал головой.

– Вот что!

Пейджет показал безопасную бритву и крем для бритья.

– Спрашивается: зачем это женщине?

Думаю, Пейджет никогда не читал рекламных объявлений вдамских журналах. Но я-то читал! Не желая вдаваться с ним в спор, я все же несчел наличие бритвы неопровержимым доказательством мужского пола мисс Петтигрю.У Пейджета безнадежно устаревшие взгляды. Я бы не удивился, если бы он вподтверждение своей гипотезы продемонстрировал мне сигаретницу. Однако дажеПейджет не на все способен.

– Я вижу, что не убедил вас, сэр Юстас. Ну а как вы к ЭТОМУотнесетесь?

Я внимательно посмотрел на предмет, которым он торжествующемахал перед моим носом.

– Похоже на волосы, – брезгливо пробормотал я.

– А это и есть волосы! По-моему, их называют «шиньон».

– Действительно, – кивнул я.

– Теперь вы согласны, что Петтигрю – это мужчина,прикидывающийся женщиной?

– Пожалуй, мой дорогой Пейджет, вы правы. Я мог бы и самсообразить, посмотрев на ее ноги.

– Значит, с этим все ясно. А теперь, сэр Юстас, я хочупоговорить с вами по личному вопросу. Ваши намеки и постоянные напоминания омоей поездке во Флоренцию, безусловно, свидетельствуют о том, что вы менявывели на чистую воду.

Боже мой, наконец-то я узнаю тайну, выясню, что делалПейджет во Флоренции!

– Расскажите мне правду, друг мой, – ласково молвил я. – Такбудет лучше, поверьте.

– Спасибо, сэр Юстас.

– История связана с ее мужем, да? До чего же противные типыэти мужья! Всегда являются в самый неподходящий момент.

– Я… не понимаю вас, сэр Юстас. О каком муже вы говорите?

– О муже той дамы.

– Какой дамы?

– Господи боже мой, Пейджет!.. Той дамы, которую выповстречали во Флоренции. Должна же быть какая-то дама! Только, пожалуйста, неговорите, что вы просто ограбили церковь или воткнули нож в спину итальяшке,потому что вам не понравилась его физиономия.

– Я положительно отказываюсь вас понимать, сэр Юстас. Вы,наверное, шутите?

– Порой, когда у меня возникает такое желание, я могупроявить остроумие, но, право же, сейчас я вовсе не шучу.

– Поскольку вы считали, что я далеко, я надеялся, вы меня неузнали, сэр Юстас.

– Не узнал вас? Где?

– В Марлоу, сэр Юстас.

– В Марлоу? Но какого черта вы там делали?

– Я думал, вы уже поняли, что…

– Я понимаю все меньше и меньше. Пожалуйста, расскажите всепо порядку. Значит, вы поехали во Флоренцию…

– Что ж, выходит, вам ничего не известно? И вы меня неузнали?

– Насколько я могу судить, вы сейчас очень глупо себявыдали. Выдали, струсив, потому что вас мучила совесть. Но если я услышу всювашу историю, то, вероятно, смогу сказать больше. Давайте, наберите в грудьвоздуха и начните сначала. Вы поехали во Флоренцию…

– Но я не ездил во Флоренцию! Вот в чем дело!

– Так, а куда вы тогда ездили?

– Домой, в Марлоу.

– Но зачем, какого дьявола вы потащились в Марлоу?

– Я хотел повидаться с женой. Она была в интересномположении, ждала…

– Ваша жена? Но я не знал, что вы женаты!

– Да, сэр Юстас, как раз об этом я вам и говорю. Я васобманывал.

– А как долго вы женаты?

– Почти восемь лет. Я женился через полгода после того, какпоступил к вам секретарем. Но мне не хотелось терять работу. Личный секретарьвообще-то не должен быть женат, вот я и скрыл это от вас.

– Вы меня поражаете, – сказал я. – А где она жила все этигоды?

– У нас небольшой домик на берегу реки в Марлоу, совсемнеподалеку от Милл-Хауза. Мы живем там уже пять лет.

– Боже правый! – пробормотал я. – И дети есть?

– Четверо, сэр Юстас.

Я глядел на него в каком-то ступоре. Эх, дурак, ведь ссамого начала было явно, что за таким человеком, как Пейджет, не может водитьсятайных грешков! Его добропорядочность вечно мне как нож острый… Жена и четверодетей – вот он, тайный грешок Пейджета!

Я завороженно глядел на него, а потом спросил:

– Вы кому-нибудь еще рассказывали?

– Только мисс Беддингфелд. Она пришла на вокзал в Кимберли.

Я смотрел на него не отрываясь. Пейджет заелозил на стуле.

– Надеюсь, сэр Юстас, вы не слишком разгневаны?