– О'кей, английский. Английский – английский, – сказал Тобе с подчеркнутым акцентом, он изменил голос, подражая языку этих людей.

Мой хозяин наблюдал за ними, думая, что вот так, наверно, тут и живут люди. Неужели ты должен говорить новым голосом, каждый раз встречаясь с одним из этих людей? Когда Тобе присоединился к нему, я думал, он задаст Тобе вопросы, попытается найти ответы на вопросы, теснящиеся теперь в его голове, но он ничего не стал спрашивать. Агуджиегбе, это была странная черта в моем хозяине, я с таким редко сталкивался за мои многие циклы на земле.

По пути туда, где продавали телефонные карты, Тобе сказал, что занятия начнутся в понедельник и некоторые студенты уже начали приезжать. Он сказал, через четыре дня, к воскресенью, кампус будет заполнен.

Они подошли к зданию с двумя стеклянными дверями и множеством всяких киосков внутри, мой хозяин решил, что это какая-то разновидность большого супермаркета. Они вошли, и Тобе сказал ему:

– Это «Лемар», тут мы купим сим-карту. Ты по ней еще раз позвонишь Джамике.

Иджанго-иджанго, Тобе говорил с моим хозяином так авторитетно, словно тот был ребенком, за которым Тобе поручили присматривать. Я думал, что этого человека послало ему в трудное время само провидение. Потому что таковы правила вселенной: когда человек доходит до грани срыва, вселенная протягивает ему руку, обычно в лице другого человека. Вот почему просвещенные отцы часто говорят, что один человек может стать чи для другого. Тобе, теперь человеческое чи моего хозяина, отвел его туда, где продавались сим-карты, сам вытащил карту из упаковки, посмотрел на нее пристальным взглядом, словно чтобы убедиться, что вытащил не червивое яблоко из корзинки, после чего передал ее малышу, переданному на его попечение, со словами:

– О'кей, рабочая карта, рабочая. А теперь соскреби с нее полоску, как на картах МТН или «Гло».

Мой хозяин соскреб полоску с сим-карты, выйдя из супермаркета близ лоскута дикой земли цвета глины, при виде которой Тобе несколько раз повторил слово «пустыня». Он набрал номер телефона Джамике. Сначала все шло хорошо, и он закрыл глаза, но потом на линии зазвучал быстрый цокающий голос, после которого по-английски сказали: «Набранного вами номера не существует. Пожалуйста, проверьте номер и наберите еще раз». Отведя телефон от уха, он посмотрел на Тобе, который подался поближе и собственным ухом выслушал иностранный голос. Теперь мой хозяин кивнул.

Он ждал, когда Тобе решит, каким должен быть следующий шаг, и Тобе сказал, что им нужно идти в «международный офис».

– И что там?

– Женщина, которую зовут Дехан.

– И что она сделает?

– Она попытается помочь нам найти Джамике.

– Но как? Если этого номера не существует?

– Может, она его знает. Она международный чиновник, отвечающий за всех иностранных студентов. Если он тут учился, она должна его знать.

– Хорошо, тогда пойдем туда.

Чукву, мой хозяин шел в офис следом за Тобе, а его отчаяние нарастало, и я все больше убеждался в том, что с ним случилось то, чего он опасался. Они прошли между двух длинных клумб красиво ухоженных цветов, его глазам открывалась растительность этой незнакомой новой земли, а его сердце втайне плакало. Здесь и там он видел молодых белых людей, среди них много женщин, но он почти не смотрел на них. В том состоянии, в которое он был ввергнут, Ндали витала необычной тенью, освещавшей горизонты его потемневшего – как темнеют стальные вещи – разума. В кабинете, расположенном на цокольном этаже трехэтажного строения с надписью АДМИНИСТРАТИВНОЕ ЗДАНИЕ, их приняла Дехан, международный чиновник с обезоруживающей улыбкой. Ее голос напомнил ему голос одного певца, имени которого он не смог сразу вспомнить. В ее присутствии Тобе, снова заговоривший с наигранным акцентом, казался смущенным. Они сели на стулья по другую сторону стола. Пока Тобе говорил, Дехан развернулась в своем кресле, потом принялась перебирать бумаги на столе. Наконец она нашла ту, которую искала, и сказала, что заявление о зачислении в университет моего хозяина и в самом деле было подано кем-то, находившимся на острове. Но она общалась с ним только по электронной почте. Она отправила ему электронное письмо, то самое, которое было на руках у моего хозяина, на адрес: [email protected]. Дехан достала папку с его документами, выложила их на стол. Тобе, который, казалось, был уверен, что найдет то, что ищет, стал просматривать бумаги, называя новые находки по мере их обнаружения: документ о плате за обучение, которая была внесена только частично, при том что мой хозяин думал, что она внесена целиком. Был оплачен только один семестр, а не два. Тысяча пятьсот евро, не три тысячи. Что касается проживания, которое должно было быть оплачено, то, как верно заметил Атиф, за размещение не было внесено ни цента. Ничего. Взнос на «содержание» – по словам Джамике, университет требовал, чтобы ты открыл депозит в надежном банке и у тебя было достаточно средств на жизнь на время обучения и не приходилось незаконно подрабатывать, – тоже отсутствовал.

Эта женщина по имени Дехан, казалось, была немного озадачена термином «содержание».

– Никогда прежде такого не слышала, – сказала она, встревоженно посмотрев на них. – Ничего подобного нет в этом университете. Он обманул вас, Соломон. Да. Обманул. Мне очень жаль.

Эгбуну, он с некоторым облегчением воспринял известие о том, что у университета нет никаких денег на открытом для него счете, впрочем, облегчение это принадлежало к разряду труднообъяснимых. После этого они оставили кабинет Дехан, унося с собой, словно знамя мира, ее утешительные слова: «Вы не волнуйтесь». Такие слова, сказанные человеку в дни крайней нужды, часто успокаивают его, пусть хотя бы и на минуту. Человек поблагодарит того, кто оказал ему поддержку, как это сделали мой хозяин и его друг, а потом уйдет с выражением на лице, которое говорит утешителю, что его слова достигли цели. Теперь у моего хозяина была папочка с оригиналом его свидетельства о зачислении, а также письма о безусловном зачислении, а также чек, подтверждающий произведенную им оплату за обучение, – единственный документ, на котором стояли имя Джамике и дата: 6 августа 2007 года.

Пока они отдыхали в тени какого-то дома, Тобе показал ему здание, в котором размещался его факультет по управлению бизнесом, он вспомнил день, предшествовавший указанному дню оплаты, – пятое августа. Он не мог сказать, почему он его вспомнил, потому что не всегда мыслил датами по календарю Белого Человека, а днями и периодами, как это делали старые отцы. Но эта дата почему-то отпечаталась в его мозгу,