– О чем вы говорите? – пожала она плечами.

– О грузе. О небольшом контейнере, напоминающем небольшойцилиндр с ручкой, чтобы удобнее было носить...

– Первый раз слышу, – сказала Марина.

Гуань наклонилась над ней, погладила по щеке и сказала почтибесстрастно:

– Если ты мне будешь врать, маленькая белая шлюха, я тебеустрою для начала классическую «шахматную доску». Кожу с тебя будут сдиратьаккуратными квадратами, оставляя нетронутые участки, так что ты очень скоробудешь и в самом деле похожа на шахматную доску. Орать ты при этом небудешь – голосовые связки в два счета можно перерезать.С неграмотными такое не рекомендуется, но ты ведь грамотная, и сможешь всенаписать, до рук мы дойдем в последнюю очередь. Я не шучу. У меня есть суровоеи строгое начальство, недвусмысленный приказ, полдюжины привыкших ко всемуподручных… У меня нет только двух вещей: гуманизма и времени. Ясно? Так что непридуривайся, очень тебя прошу. Сообрази, наконец: я могу с тобой сделать все,что угодно, и никто никогда не найдет того, что от тебя останется, если мыначнем... Так вот, мне нужен контейнер. Мне совершенно неинтересно, что за игрывы ведете. Главное в другом. Я знаю, что вы с Бородиным перехватили фельдъегерскийсамолет вашего правительства, перебили сопровождающих и взяли контейнер, гденаходятся два десятка дискет. Секретные коды связи для ваших посольств и вашихвоенных баз в Азии. Их должны были заменить согласно практике – регулярнаязамена, ничего нового, все так делают... – она коротко рассмеялась: –А личико у тебя враз изменилось... Не думала, что мы в курсе?

Вполне возможно, лицо у Марины и впрямь изменилось. Но подругому поводу. Значит, вот в чем дело. Секретнейшие коды связи для двухдесятков посольств и военных баз... Черт побери, что же затеял Бородин и егокомпания? Действительно, никак не похоже на стандартный, примитивныйпереворот...

– Судя по твоему личику, я все рассказываю правильно, –рассмеялась Гуань. – Слушай, я не собираюсь отбирать у тебя контейнернасовсем. Мы же не дураки, милая! Если станет известно, что коды украдены илипросто пропали безвозвратно, их на всякий случай заменят. Вы это тоже прекраснознаете. И вы тоже не собирались, конечно, красть их насовсем – это бессмысленно.Разумеется, вы их хотите попросту скопировать в столице, только там естьоборудование и специалисты, способные взломать защиту дискет... Дорогая, мыхотим того же! Мы скопируем все и отдадим контейнер тебе. Вы, я так прикидываю,намереваетесь представить дело так, будто в тайге произошла обычная авария,контейнер, найденный в разбитом самолете, вернули в столицу в целости исохранности... Верно?

– Допустим, – сказала Марина.

– Ну, какое там «допустим»! Это чистая правда. Единственновозможный вариант – иначе коды сменят... Ну, ты все поняла? Мы с тобой вместеподумаем, как сделать, чтобы контейнер на какое-то время попал к нам, а потомотдадим тебе его в целости и сохранности. Выбора у тебя все равно нет. Вряд литебе хочется умирать, да вдобавок долго и мучительно. Мы, крошка, азиаты.Научились кое-чему за тысячи лет. Умеем сделать так, что самые жуткие пыткирастягиваются на неделю, на месяц, а человек при этом остается жив... –она ослепительно улыбнулась. – Впрочем, в данном случае у меня нет ни месяца,ни недели, ни даже пары суток. Бородин вот-вот может уехать в столицу, так чтонужно получить от тебя согласие на сотрудничество в кратчайшие сроки. А этоподразумевает, что я тебя начну обрабатывать по полной, не теряя драгоценноговремени...

– Вы знаете, где Бородин? – спросила Марина, решив, каки в случае с капитаном, получить полезную информацию.

– Знаем. Только добраться до него не можем. Потому ты нам инужна.

– И где же он?

– А ты любопытная, я смотрю, – сказала Гуань,улыбаясь. – Где он – это сейчас не твое дело. Все равно он ни разу непопытался тебя отыскать. Он ведет себя так, словно нисколечко не встревожентвоим отсутствием. Отсюда я делаю простой вывод: он вообще не знает, что тыздесь. Следовательно, мы все правильно просчитали, и ты за ним присматриваешьбез его ведома. Остальное мы обсудим – то, что ты должна будешь сделать. Выборау тебя никакого. Ты не просто в подвале – дом стоит посреди китайскогоквартала, где не принято интересоваться делами соседей, особеннонашими... – Гуань присела на краешек топчана, сказала доверительно: –Словом, у меня есть достаточно возможностей, чтобы сбить с тебя спесь иобъяснить, что отныне ты живешь, как марионетка, которую я дергаю за ниточки.Можно и в самом деле сделать из тебя «шахматную доску»...

– Вряд ли, – сказала Марина, стараясь, чтобы ее голосзвучал ровно, без лишней заносчивости, но и без панического страха. –Я уже кое-что поняла. Ты хочешь как-то подвести меня к Бородину, чтобы язабрала у него контейнер. Но в этом случае мне нужно сохранять товарный вид,правда? Как я выйду на улицу с ободранной кожей?

Гуань улыбнулась, поиграла изогнутыми черными бровями.

– Вообще-то верно. Но это вовсе не значит, что тебе никто несделает больно. Есть ведь способы, не оставляющие следов. Что бы мне для тебяпридумать? Можно, конечно, позвать моих ребят, чтобы они с тобой всем скопомпозабавились в качестве прелюдии... Успокойся, не буду. Исключительно потому,что люблю работать в одиночку. Я как-никак опаснее всех, кто сейчас в доме...

– Да ну? – Марина улыбнулась почти спокойно.

И получила оглушительную пощечину. Гуань склонилась над ней,приблизила лицо, ее узкие черные глаза стали щелочками, розовые губы кривилисьв злой усмешке.

– Я тебя вижу насквозь, маленькая белая шлюшка, –сказала она холодно. – Не так уж трудно, высчитывать таких, как ты.Сопливая карьеристка из престижного университета, паршивка из хорошей семьи,которую устроили на теплое, высокооплачиваемое местечко. От тебя за километршибает двадцатью поколениями благородных предков, папиными миллионами, лакеямив белых перчатках... Вот только тебе никто не объяснил вовремя, что эти игрымогут стать опасными. Это не экзотические приключения из очередного романа вмягкой обложке, а серьезная работа...

Прекрасно, подумала Марина. Просто прекрасно. В такихслучаях нет смысла опровергать насквозь ошибочную характеристику, данную тебепротивником. Пусть укрепляется в своих заблуждениях, ничего не имею против. Ктому же это не стандартная перевербовка, они хотят, чтобы я добыла контейнер...Но я сама хочу того же. Так что есть смысл сломаться. Только следуетпобрыкаться самую чуточку, и, получив пару раз по морде, соглашаться...

– Чистенькая, умненькая, сытенькая девочка из богатойсемьи... – протянула Гуань уже с нешуточной ненавистью, не имевшей ничегообщего с игрой. – Родиться бы тебе в простом крестьянском доме, где детейбольше, чем горсточек риса... Ничего, я тебе объясню суровую прозу жизни...

Она быстрым движением рванула платье на груди Марины,разорвала его до пояса, а когда та возмущенно приподнялась, повертела передглазами неизвестно откуда взявшимся кривым блестящим кинжальчиком.