Толком не сосредоточившись, она вытянула вперед левую руку, и… через мгновение во все стороны разлетелись осколки пиалки.

Ошарашенная, она юркнула под стол, остальные сделали то же, чтобы осколок не угодил в лоб.

– Видишь? – выпрямившись, сказала королева Хлида. – Видишь, на что ты способна?

Марина онемела.

– То же самое сотворишь с Нептунией, – из-под стола показалась Соликина голова.

– А нас желательно оставить целыми, – вынырнула Эмильда.

– Я не ожидала… – Марина не знала, что сказать.

– Никто не ожидал, что это произойдет так быстро, – Солика потирала плечо.

– Зацепило? – спросила Лорида. – Только плечо?

– Да, немного задело.

– Лорида, выходит, мы и с телекинезом разобрались? – сказала Эмильда. – Сила у Марины в левой руке, значит, передвинуть предмет она сможет, направив на него левую руку? С той лишь разницей, что она будет заставлять его двигаться, а не взрываться.

Марина была под впечатлением от взрыва.

– Передвинь что-нибудь таким образом, и увидим, – сказала Лорида.

– Когда пиалка разлетелась, я испугалась, но зато меня уже почти не тошнит, – возбужденно произнесла Марина.

– Ты была перегружена силой, – Лорида подобрала с пола осколок и положила на стол. – Передвинь его, и станет еще легче.

– Думаешь, получится? – Марина приковала к нему взгляд. Неудачные попытки в прошлом сказывались на уверенности в собственных силах.

Она вытянула левую руку и мысленно приказала осколку проехаться по столу от Лориды до Солики, представив в уме, как это могло бы произойти. Долго она не мучилась: осколок заскользил, повинуясь движению руки. Добравшись до Солики, он соскользнул со стола, и жена Малаха поймала его.

– Блестяще! – прозвучала оценка Лориды.

– Молодчина, Марина! – сказала Солика.

– Только без поэзии, – сказала Марина, услышав рифму в ее словах.

20

Вечером Марина, Эмильда и Солика, распластавшись на большой Марининой кровати, вели неспешную беседу. Эмильда с Мариной хотели снять Соликину тревогу. Она была в напряжении, и все это чувствовали. Отвлечь ее от грустных мыслей было непросто, они не покидали ее ни на миг, поэтому разговор время от времени подползал к запретной теме под названием «Крилана».

– Мне неудобно спрашивать у Лориды, но… у нее есть муж? Или был когда-нибудь? – спросила Марина. – Я понимаю, что это не мое дело, но мы говорим о Лориде, Нептунии, Оризе, никогда не упоминая об их половинках. Лорида ни словом не обмолвилась о муже.

– Не хочу огорчать, Марина, но почти все королевы несчастливы в личной жизни, – сказала Эмильда.

Марина услышала то, о чем подозревала, но не хотела верить. Ее лицо приняло траурный вид.

– Ты сама задала этот вопрос, я честно ответила, – Эмильда подперла подбородок рукой.

– Человеку выпадает огромная честь – править королевством, – Солика взялась отвечать. – Но во всем везти не может, надо чем-то жертвовать. Часто короли и королевы жертвуют любовью. Одиночество – плата за успех.

«Теперь ясно, почему Невадову я безразлична», – подумала Марина.

– Я заметила, на День Липрекко немногие гости прибыли с половинками. В основном их окружали слуги и телохранители, – сказала Марина

– Петфальд уже нашел свою половинку, – Эмильда вновь уколола ее.

Королева воздержалась от ответа.

– Муж Лориды давно умер, – Солика сохраняла серьезность. – Он тяжело болел.

Все трое замолчали. Эмильда знала о трагедии в жизни Лориды, а для Марины это стало скорбной новостью. Она спросила:

– Волшебством его не вылечили? Это же волшебный мир.

– Волшебство не всемогуще, Марина, – сказала Солика. – Есть болезни, с которыми никакая магия не справится. Есть то, что волшебством не побеждается. В распоряжении Лориды были лучшие лекари-волшебники, но это не спасло ее мужа.

– Как же так? Зачем тогда существует волшебство, если оно не может помочь?

– Не я его выдумала, – пожала плечами Солика, – и не ты, и не Эмильда, и не Лорида. Мы не знаем, зачем оно есть, но оно – неотъемлемая часть нашей жизни. Подводный мир не смог бы существовать без волшебства, он основан на магии. Почему одним волшебство помогает, а другим – нет? Как ему желается, так оно и поступает. Кажется, оно никогда полностью не покорится человеку.

– Оно неуправляемо?

– Управляемо, но не до конца, – сказала Эмильда.

Марина, немного помолчав, спросила:

– Когда умер ее муж?

– Тебя и в помине не было, – ответила Солика. – Я маленькая была, а мне уже более четырех тысяч лет.

– Сколько?!

– Тут люди живут долго.

Марина не могла свыкнуться с мыслью о неимоверном возрасте своих подруг и друзей. Не верилось, что этой молодой смуглой брюнетке с серебряными сережками в виде рыбок больше четырех тысяч лет.

– Ты хорошо сохранилась.

– Здесь любой человек в моем возрасте будет выглядеть так же.

– Даже я?

– Нет, ты – креятка. Ты проживешь столько, сколько живут в надводном мире, – сказала Эмильда.

– Если быть честной, я рада этому. Я не хочу жить вечно, – сказала Марина

– Мы живем не вечно. Долго, но не вечно. Ничто не вечно, – растолковывала Солика.

Марина внимала ее словам, придерживаясь мнения, что исчислять свой возраст тысячами лет – это ненормально.

– А что насчет мужа Нептунии? – она продолжила расспрос. – Ой, я забыла… – она поначалу не сообразила, что муж Нептунии должен был приходиться отцом Солике.

– Она никогда не была замужем, – равнодушно произнесла Солика. – Говорят, мой папочка правит в Черном море, но мне не интересно, кто он. Наверняка он такой же, как и моя мамочка.

– На ней жениться осмелится разве что сумасшедший, – Эмильда взбила подушку, на которой лежала.

– Сумасшедший или не сумасшедший, он должен быть как минимум королем, – Солика ведала о мамулиных предпочтениях. – Идеальный вариант – богом, но со многими богами в подводном мире у нее давняя вражда.

Марина перешла к наиболее волнующему ее вопросу из всего интервью:

– А как получилось так, что ты, дочь Нептунии, вышла замуж за Малаха, сына Лориды? Нептуния и Лорида – заклятые враги. Как их дети могли полюбить друг друга?

– Ты далеко не первая спрашиваешь об этом, – еще чуть-чуть – и на лице Солики появилась бы улыбка.

– Что тут странного? Казалось бы, это невероятно, – Эмильда легла поудобнее, чтобы выслушать историю любви Солики и Малаха.