А я поспешил за мертвецом, который уже уезжал вниз по длинному наклонному тоннелю. Оттуда слышался далекий металлический лязг и шипение — это прибывали и отбывали поезда.

Войдя в вагон, покойник сразу шлепнулся на сиденье, опередив какую-то женщину с двумя сумками, и застыл, равнодушно глядя прямо перед собой.

Я встал рядом.

Никто из пассажиров не обращал внимания на покойника, зато я поймал на себе несколько удивленных взглядов.

Аристократ в подземке — редкое зрелище. Так сказал мне Гриша Барятинский, когда я поделился с ним желанием прокатиться на магическом поезде.

Зато покойник, который разъезжает на поезде — вполне нормальное зрелище.

Забавно!

Двери поезда открывались автоматически. Люди входили и выходили, а мы с мертвецом продолжали наше необычное путешествие. Я мог только гадать, где мы опять выберемся на свет — магическая подземка тянулась под всей Столицей.

Наконец, покойник поднялся и встал к дверям.

Еще один огромный подземный зал. Эскалатор вынес нас наверх, мы прошли сквозь стеклянные двери, и я удивленно огляделся.

Вокруг теснились высокие бетонные коробки с сотнями окон. Это был один из новых районов Столицы — плотно застроенный недорогим жильем.

Я был в этом районе впервые — и не удивительно. За сотню лет моего отсутствия Столица сильно разрослась.

Зато мертвец здесь прекрасно ориентировался. Вслед за ним я пришел туда, куда и ожидал — к высоким кирпичным зданиям за железной оградой.

По фасаду главного здания тянулась надпись:

«Елизаветинская больница для бедных»

Где-то в этих кирпичных лабиринтах и находилось укрытие Темного артефактора.

Мертвец вошел прямо в ворота, рядом с которыми блестела стеклами будка охранника.

Бдительный страж порядка выбежал из своего укрытия, чтобы остановить нас

— Предъявите пропуск! — потребовал он.

Я не останавливаясь, щелкнул пальцами, и охранник застыл на месте. Оковы Льда, только и всего.

Мы миновали главный больничный корпус, прошли насквозь путаницу хозяйственных зданий и остановились у неприметной железной двери.

На ней был нарисован забавный человечек — точно такой, как рисуют дети. Только у детей человечки всегда выходят веселыми, а этот был изрядно напуган.

А еще от него отчетливо фонило магией.

Надо же, охранный артефакт!

Значит, покойник привел меня, куда нужно.

Я весело ухмыльнулся человечку и поднял левую руку. В ладони затрепетал крохотный сгусток тьмы, а на лице нарисованной фигурки появилось выражение ужаса.

— Открой! — сказал я человечку.

Он неохотно дотянулся тонкой рукой до замочной скважины. его пальцы слегка подрагивали.

Мягко щелкнул замок.

— Спасибо, — кивнул я и потянул дверь на себя, пропуская мертвеца вперед.

Мы снова спустились по бетонным ступеням в прохладу подвального этажа. Что за день сегодня такой — все время приходится идти вниз?

Ступени привели нас в длинный коридор. Я поморщился от тошнотворно-сладкого резкого запаха.

Хлорка и разложение. Запах смерти.

Выходившие в коридор двери были закрыты. За одной из них кто-то шуршал — словно загнанная в угол крыса.

Мертвец направился прямо к ней.

Я позволил ему войти первым и шагнул следом.

В маленькой комнате был только один человек. В нелепом длинном черном балахоне с накинутым на голову глубоким капюшоном, он лихорадочно запихивал бумаги в большой кожаный чемодан.

Наше появление испугало его. Он замер в нелепой позе — словно поклонился, да так и не разогнулся.

— Возьми его! — приказал я мертвецу.

Я не стал помогать покойнику. Пусть он тоже получит свою долю удовольствия. Эта тварь в черном балахоне убила его трижды. Первый раз — чтобы воспользоваться магией Смерти. Второй — когда оживила и отправила в особняк Вознесенского.

Третий раз еще не случился, но наступит обязательно. Я не собирался оставлять мертвеца гулять по улицам Столицы.

С грохотом опрокинув стул, мертвец повалил Темного артефактора на пол. Тот отчаянно и безуспешно отбивался. Раздался хруст и хриплый крик боли — покойник сломал ему руку.

— Твоя очередь, Умник! — ухмыльнулся я. — Давай.

И расслабился, слушая чарующее и смертоносное бормотание менталиста. Я не разбирал слов, но знал, что делает Умник. Ломает волю твари и заставляет ее умереть.

— Нет! — отчаянно выкрикнул Темный артефактор.

— Почему? — с улыбкой поинтересовался я.

— Если ты убьешь меня, артефакт Зигфрида перестанет работать! Его демоны вырвутся наружу! А они уже обезумели от страха, можешь мне поверить! Представляешь, что они натворят, ликтор? Артефакт запитан от моей магии — я специально это сделал!

— Подстраховался от происков графа Орлова? — улыбнулся я.

— Да!

— Пусть он поговорит, Умник, — сказал я менталисту. — Но не отпускай его.

Бормотание Умника не смолкло, но окрасилось новыми интонациями.

— Ты не можешь убить меня! — торжествующе выкрикнул Темный артефактор.

— Сними-ка с него капюшон, — приказал я мертвецу.

Тот мгновенно исполнил приказ, и я увидел худое лицо, искаженное болью и страхом. Над выбритой наголо макушкой извивалось черное щупальце магической нити.

Темный артефактор тоже оказался марионеткой.

— Я знаю, ты хочешь выиграть турнир! — крикнул он. — Но если демоны Зигфрида выйдут из-под контроля, турнир будет сорван!

— Да еще и люди пострадают, — согласился я. — Нехорошо получится.

— Вот видишь! — оскалился Темный артефактор. — Я должен жить!

— Хорошо, — кивнул я. — Ты сам выбрал. Умник, знаешь, что нужно делать? Давай!

Бормотание менталиста окрепло. Теперь в нем слышалась чистая звенящая ярость.

На худом лице Темного артефактора появился ужас.

— Нет, — забормотал он. — Нет!

— Да, — снова кивнул я.

Его правая рука медленно, словно против воли, нырнула в чемодан. А когда вынырнула — в ней был зажат скальпель.

— Нет! Нет!