Лежавший на столе мертвец выглядел неопрятно в этом царстве стекла и света. Солнце сияло за чисто вымытыми окнами лаборатории и отражалось в сверкающих колбах и ретортах. Наверное, Прохор постарался — навел здесь порядок.

Думаю, старый слуга очень обрадовался тому, что его хозяин снова взялся за любимую работу.

Конечно я имел в виду его работу над превращением каменных львов в охранные артефакты, а не то, что мы собирались сделать с мертвецом.

Вознесенский подошел к столу. Неприязнь на его лице уступила место решимости.

— Я мог бы поднять его сам, — неохотно сказал старый граф. — Но для этого нужны эфирные накопители. Я не владею магией Смерти, да и Жизни во мне осталось не так много.

— Я сделаю все, что нужно мастер, — усмехнулся я. — Ты только подсказывай.

— Надо сплести Смерть и Жизнь воедино, — кивнул Вознесенский. — Плетение должно покрыть все тело.

— Понял, — кивнул я. — А ты откуда это знаешь?

— В молодости пробовал запретную магию, — сурово ответил Вознесенский. — Каждый артефактор пробует — хотя бы раз в жизни. Удержаться невозможно. Но кто-то останавливается, как я, а кто-то — нет.

Понятно. Вот и Темный артефактор не остановился вовремя. Остановиться всегда труднее, чем начать.

— А почему ты называешь магию Смерти запретной? — поинтересовался я.

— Потому что она делает душу чернее. Сейчас ты сам поймешь. У тебя очень сильная душа, Никита Васильевич. Но и тебе надо быть осторожным.

Ничего, справлюсь.

— Убийца, — позвал я. — Магия Смерти на тебе. Мне нужны совсем крошечные импульсы, но они должны идти непрерывно.

— Понял, Ник, — ответил демон Смерти. — Сделаю, не беспокойся.

— Готов? — спросил Вознесенский.

Я молча кивнул и принялся за дело.

Две тонкие нити — черная и серебристая — вытекали из моих пальцев. Я сплетал их воедино и обматывал ими мертвеца.

Плетение Смерти должно было остановить разложение тела, сделать его неизменным. Ведь любое изменение — это жизнь. Даже гниение.

Такой вот парадокс.

А магия Жизни должна была подчинить покойника мне. Превратить его в послушный артефакт.

Сосредоточенно хмурясь, я тянул тонкие нити. Виток, еще один. Плетение покрывало мертвеца, превращая его в серебристо-черную мумию.

Любой дизайнер модной одежды продал бы душу за такое сочетание цветов.

Я не стал раздевать мертвеца и создавал магическое плетение прямо поверх его рубашки и штанов. Ничего страшного, оно будет работать ничуть не хуже.

Создание магического плетения заняло чуть больше часа, и за это время мертвец превратился в плотно упакованный кокон.

— А теперь, Никита Васильевич, представь, что перед тобой пустой эфирный накопитель, — сказал мне Вознесенский. — И наполни его магий Жизни.

Я сделал и это. Вдохнул Жизнь в мертвое тело.

Мертвец по-прежнему неподвижно лежал на столе. Но теперь я чувствовал его готовность подняться и выполнить все, что я ему прикажу.

Это была не настоящая жизнь. Только ее симуляция.

Прежде, чем отдать приказ, я секунду помедлил.

— Теперь ты понимаешь, о чем я говорил? — спросил Лука Иванович, уловив мои колебания. — Не надо играть в господа бога. Эти игры всегда заканчиваются плохо.

Я согласно кивнул.

А потом положил ладонь на плечо мертвеца.

— Сядь.

Покойник зашевелился и сел, глядя прямо перед собой.

Я снова поймал себя на мысли, что на этом длинном столе он выглядит абсолютно естественно.

— Этот стол как будто предназначен для того, чтобы создавать на нем кадавров, — усмехнулся я.

— Так и есть, — сурово ответил Вознесенский. — Старая традиция артефакторов. Знаешь, сколько мастеров поднимали тела во время Смуты? Каждый второй. Тогда магии Смерти было в избытке — черпай и применяй.

— Ясно, — кивнул я.

И снова обратился к мертвецу.

— Посмотри на меня.

Покойник повернул голову и взглянул мне в лицо пустыми глазами.

— Я хочу, чтобы ты отвел меня туда, откуда пришел.

Мертвец оставался неподвижен — он еще не получил прямого приказа. Но я чувствовал его готовность подчиниться. Ледяное спокойствие уступало место охотничьему азарту.

Я иду, Темный артефактор! Ты готов со мной встретиться?

— Покажи мне дорогу, — приказал я мертвецу.

Он спустил ноги со стола, встал и пошел к дверям, которые вели в сад. По пути обошел Вознесенского, даже не взглянув на него.

— Удачи, Никита Васильевич! — негромко сказал старый граф.

Я кивнул и вышел из лаборатории вслед за своим мертвым провожатым.

Охота на Темного артефактора началась.

Короткой дорогой через дворы Петроградского острова мертвец привел меня к Александровскому саду.

На углу сада стол большой круглый павильон с плоской крышей и широкими дверями. Мертвец направился к нему.

Станция магической подземной дороги, понял я. Я только слышал о ней, но никогда не видел. Сразу после того, как окончилась Смута, дед нынешнего императора приказал построить ее для удобства жителей Столицы.

Значит, вот какой будет моя первая поездка на чуде магической техники! В компании с мертвецом.

Вслед за покойником я поднялся по ступеням вошел в прохладный павильон.

Мы миновали длинные ряды касс и уткнулись в турникеты. Рядом с ними в стеклянной будочке сидела женщина и подозрительно вглядывалась в редкий поток пассажиров.

Мой провожатый, не останавливаясь, достал из кармана белый прямоугольник пластика. Шлепнул им по турникету и беспрепятственно прошел дальше — к движущимся ступеням эскалатора.

Я расплатился купюрой — просто протянул ее женщине. Она хотела что-то сказать, но бросила взгляд на мой меч и передумала. Взяла деньги и нажала какую-то кнопку.

— Проходите, ваша милость!

В ее скрипучем голосе причудливо смешались