она себе напридумывала, но возможные осложнения лучше гасить в самом начале.

Придется мне поговорить с Лизой — по-дружески. А если так — почему бы не сделать это прямо сейчас?

— Как ты смотришь на то, чтобы пригласить в нашу веселую компанию еще одну девушку? — спросил я Гришу.

— Положительно! — с восторгом заявил Барятинский. — Вообще-то, я планировал завести роман с Кирой, но после твоего появления, Никита, у меня нет шансов.

— Болтун! — возмутилась Кира.

Мочки ее ушей порозовели.

— Видишь мрачную блондинку, которая то и дело поглядывает на нас? — спросил я Барятинского. — Пригласи ее.

— Тогда одолжи мне твой бокал, — заявил Барятинский. — Не могу же я предложить девушке шампанское из горлышка. Так только ты умеешь.

— А к чему церемонии? — удивился я.

Гриша забрал у меня бокал и, улыбаясь, направился к Темниковой.

— Елизавета Темникова? — нахмурилась Кира. — Дочь того банкира, у которого ты купил пароход?

— Ага. Мы познакомились по дороге в Столицу.

— Не похоже, что она рада знакомству.

— Это поправимо, — улыбнулся я.

И тут в моей голове раздался голос Умника, и все легкие мысли мгновенно испарились.

— Никита! — встревоженно сказал менталист. — Вокруг дома собираются какие-то странные люди! Один из них пытается открыть калитку!

Глава 19

— Умник, сколько их? — спросил я.

Мой разум как будто раздвоился. Одна половина внимательно слушала Умника, а вторая соображала — что делать мне.

— Их много, Никита! Двенадцать… нет, уже пятнадцать! Они еще подходят.

— Спокойно, Умник! Попробуй взять их под контроль. Я скоро буду.

— Никита, что случилось? — спросила Кира, увидев изменившееся выражение моего лица.

— Не сейчас! — ответил я, нетерпеливо оглядываясь по сторонам.

Проклятье!

Мы находились на самой середине широкой реки. Петербургский остров — вот он, шагов пятьсот! Но это не по суше, а по воде, да еще придется бороться с сильным течением Невы.

Расталкивая пассажиров, я побежал в рулевую рубку.

Молодой матрос в белой форменной рубахе с синим отложным воротником небрежно держал деревянные спицы штурвала. Рядом, за столом неторопливо завтракал капитан парохода — он макал свежий круассан в кофе.

Когда я ворвался в рубку, капитан чуть не поперхнулся круассаном.

— Фто вам нуфно? — возмущенно спросил он.

— На берег мне нужно, срочно! — ответил я и рявкнул на матроса:

— Поворачивай! Правь на Петербургский остров!

— По какому праву вы здесь командуете? — вскочил капитан.

Но я брякнул ему на стол толстую пачку купюр.

— Возьми и заткнись!

— Что делать-то? — растерялся матрос, тараща глаза то на меня, то на капитана.

— Не слышал, что ли? — зарычал капитан, проворно пряча деньги в карман. — Правь к берегу! Его высокоблагородие спешит!

Матрос круто переложил штурвал. Пароход резко накренился,с палубы послышались крики пассажиров.

Вслед за мной в рубку ворвался Барятинский.

— Что случилось, Никита? — крикнул он, хватаясь за хлопающую в воздухе дверь рубки.

— На особняк Вознесенского напали, — коротко ответил я. — Умник один не справится.

— Я с тобой! — мгновенно сориентировался Гриша.

Но я отрицательно качнул головой.

— Нет! Присмотри за Кирой и Темниковой!

И повернулся к капитану:

— Полный ход, отец! Гони, как на вороных!

— Полный вперед! — скомандовал капитан матросу.

— Так набережная же! — возразил тот. — Разобьем пароход.

— Ремонт оплатим, — подбодрил капитана Гриша. — И премия за скорость!

Я благодарно кивнул.

Капитан, оттолкнув матроса, сам встал за штурвал.

— Давай, родимый! — крикнул он, до отказа переводя вперед рычаг хода.

Пароход отозвался бодрым рыком двигателя и, пеня тупым носом серую невскую воду, полетел к берегу.

— Умник, что у тебя? — вызвал я менталиста.

— Никита, они не поддаются! — в голосе демона слышалась паника. — Лезут через ограду! Троих убило охранным амулетом, но их слишком много. Никита, убитые опять встают!

— Умник, держись! — вслух заорал я. — Не пускай их в дом! Грызи зубами!

Серый гранит набережной стремительно приближался.

— Возле берега придется сбавить ход, — сказал капитан, крепко держа ручки штурвала. — Иначе не только пароход разобьем, но и людей погубим!

Я напряженно всматривался в берег. С воды он казался незнакомым — разноцветные дома утопали в зелени парков и скверов.

Где там особняк Вознесенского? Кажется, вон от той пристани до него ближе всего.

— Поворачивай влево! — крикнул я капитану. — Держи курс на ту пристань! Жми вдоль берега на полном ходу, не останавливайся!

— Понял, — кивнул капитан.

Я снова выбежал на палубу. Пассажиры с криками метались среди скамеек, словно стадо перепуганных овец. А пароход, набирая скорость, несся к берегу.

Но уже не прямо, а под острым углом. Его нос смотрел точно на пристань, которую я указал капитану. Возле пристани мирно качалась на волнах зеленая лодка, привязанная к чугунному столбику.

— Никита! — бросилась ко мне Кира. — Что происходит?

— Нападение, — коротко бросил я. — Гриша в курсе, слушайтесь его!

До гранитного парапета оставалось совсем немного, когда капитан опять повернул штурвал. Пароход дрогнул, поворачивая, и полетел прямо вдоль берега.

Я вскочил на низкий борт и замер, раскинув руки и удерживая равновесие.

Ну же!

Нос парохода налетел на лодку. Раздался треск дерева, завизжала какая-то женщина, и в этот момент я прыгнул. Перескочил над узкой полоской воды прямо на гранитный