бортик набережной, оттолкнулся от него, в кувырке пролетел над тротуаром и покатился по мягкому газону.

Вскочил на ноги и, прихрамывая, помчался в сторону особняка старого графа.

— Умник, ты как? — позвал я на бегу демона-менталиста.

Но демон молчал.

— Умник!

И снова никакого ответа.

Я помчался так, что дыхание перехватило.

Ме хлопал меня по бедру, мешая бежать. На бегу я отстегнул перевязь, вытащил клинок из ножен, а ремень с ножнам отшвырнул в сторону. И помчался дальше, распугивая прохожих.

Задыхаясь, я проскочил переулок и оказался на улице, в которую выходили ворота особняка старого графа. Одна ажурная створка была погнута — чугунные прутья толщиной в палец! Но сами ворота устояли, и замок оказался крепким.

А вот калитку сорвали с петель и отшвырнули в сторону — она валялась прямо на тротуаре, я споткнулся о нее и чуть не упал.

Демоны особняк штурмовали, что ли?

Со стороны особняка доносились крики и рычание. Грохнул выстрел.

— Получи! — услышал я голос Вознесенского.

Старики отстреливались — значит, они еще живы!

Вперед, ликтор!

Я влетел в калитку и оказался лицом к лицу с одним из нападавших. Он обернулся, и я его узнал.

Тот самый прохожий, который толкнул меня на Марсовом поле и скрылся в толпе. Так вот, куда он спешил!

Я увидел страшное белое лицо, заросшее седой щетиной. Остекленевшие глаза вытаращились на меня, из открытого рта капала слюна.

Он широко растопырил руки и пошел ко мне. Кожа на его пальцах была содрана до костей.

Он что, ломал чугунную калитку голыми руками?

На бегу я рубанул нападавшего мечом наискось сверху, почти отделив голову и руку от тела. Он свалился мне под ноги, а я перепрыгнул через него и помчался дальше.

— Ник, это был мертвец! — просвистел демон Смерти.

Вот только твоей похвалы мне сейчас не хватало!

— Спасибо, Убийца, но мне сейчас не до комплиментов! Надо спасать Потапа. Ты можешь его найти?

— Ник, послушай! Кто-то поднял покойника и заставил его прийти сюда! Ты его не убил!

Что?

Я развернулся прямо в прыжке. И словно в замедленной съемке увидел, как почти разрубленное тело скребет руками по песку дорожки и медленно поднимается на колени.

Вот мертвые демоны!

И в самом деле, оживший покойник!

Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что он уже не опасен. По крайней мере, не так опасен, как оставшиеся.

Но лучше не оставлять его за спиной.

Я скользнул к упрямому мертвецу, который как раз вставал, и быстрым ударом подсек ему ноги, почти не ощутив сопротивления. Покойник снова упал. И опять зашевелился! Его безногое, разрубленное тело упрямо ползло ко мне.

За долгую службу ликтора я повидал всякое. Но тварь, которую невозможно убить мечом, заставила меня содрогнуться.

Удар, еще удар и еще!

Я безжалостно кромсал трепыхавшееся тело — до тех пор, пока на песке не остались только ошметки. Крови не было, она давно свернулась в мертвом теле.

Последний удар, и покойник затих. Упокоился окончательно.

А Умник сказал, что их тут больше десятка!

Я побежал прямо к крыльцу особняка. Четверо восставших покойников пытались выломать дверь. Еще двое лезли в окно первого этажа. А по лужайке под окнами катался рычащий клубок.

Потап!

— Живчик! — заорал я. — Держи этих!

По счастью, демон Природы понял меня без долгих объяснений. Цепкие побеги выстрелили из земли и схватили покойников, которые ломали дверь. Они беспорядочно махали руками, но выращенные Живчиком гибкие лианы скрутили их и подняли в воздух.

— Этих тоже!

Еще два мертвеца вяло барахтались, запутавшись в колючих зарослях. Снова грохнул выстрел, и пуля расколола голову одному их них.

— Попал! — торжествующе крикнул Прохор.

Он выглядывал из-за плеча своего барина, который стрелял из окна второго этажа.

Я бросился к Потапу. Медвежонок был еще жив, но проклятые мертвецы навалились на него, вцепились руками и зубами, и рвали медвежонка на куски.

Дохлые демоны!

Я взмахнул мечом. По траве, щелкая зубами, покатилась отрубленная голова.

Еще взмах!

Кисть руки упала на землю, сжимая в пальцах вырванный клок бурой шерсти.

Цепкие пальцы схватили меня за лодыжку. Я ударил по ним каблуком и снова заработал мечом.

И заклинания бросать нельзя — зацеплю медвежонка!

Краем глаза я увидел, как от флигеля в сторону калитки медленно ковыляет еще один покойник. Он нелепо горбился и что-то прижимал обеими руками к груди.

— Никита, я здесь! — раздался за моей спиной голос Барятинского.

Мне некогда было раздумывать над тем, откуда он взялся.

— Гриша, один уходит! Задержи его!

— Кто они?

— Покойники! — рявкнул я.

И снова принялся отрывать мертвецов от Потапа.

Медвежонок когтями и зубами помогал мне.

Изодранные, изрубленные покойники никак не хотели умирать окончательно.

Да что же с вами делать-то?

— Никита, их кто-то подпитывает магией! — подсказал Убийца. — У них есть хозяин. Надо оборвать их связь!

И тут я увидел!

К отрубленной голове одного из покойников тянулось черное щупальце. Оно не было материальным, но я прекрасно видел его.

Толстенная магическая нить!

Такие же нити, только потоньше, тянулись от головы к обезглавленному туловищу. Мой меч не перерубил их — он разрезал только плоть, но ничего не мог поделать с магией.

— Как их уничтожить? — крикнул я Убийце.

— Ударь по их хозяину. Черные нити — это каналы. Они проводят магию в обе стороны!

Вот как?

Не раздумывая, я швырнул в голову одного из мертвецов огненный шар. Заклинание разлетелось сверкающими брызгами, а