лекарь. Внимательный и заботливый. И в травах разбирается. У него есть такие отвары, о которых даже я не слышал. И они помогают!

— Спасибо, Живчик, — кивнул я. — Присмотрюсь.

И осторожно потрепал медвежонка по здоровому уху. Потап ненадолго оторвался от миски с медом, чтобы лизнуть мою ладонь липким языком.

— Здравствуйте, ваша милость! — почтительно поклонился мне Прохор. — От души вам спасибо, что защитили Луку Ивановича!

Ничего себе!

Похоже, и я заслужил уважение старого слуги. Хотя, до Потапа мне далеко — меня Прохор медом не угощал.

В кресле у камина уютно устроился Аркадий. Лекарь дремал, устало прикрыв глаза. Я осторожно дотронулся до его плеча, и он сразу же проснулся и взглянул на меня:

— Что случилось?

— Все в порядке, — успокоил я Аркадия и нахмурился.

Короткое прикосновение очень много сказало мне о нем. У парня был магический дар — только слабый и неосознанный.

Но тут главное — наличие дара. Если он есть, значит, его можно развить.

— Аркадий, ты можешь еще несколько дней присмотреть за Потапом? — спросил я. — Я хорошо заплачу.

— Могу, — готовно кивнул Аркадий. — Хотя, это и не требуется. Ваш демон прекрасно справляется, а лекарств может давать слуга. Стоит ли тратить деньги?

— Стоит, — твердо сказал я. — А как ты узнал про демона?

— Почувствовал, — объяснил Аркадий. — Когда я лечу пациента, то чувствую, что с ним происходит. Это похоже на магический дар.

Это он и есть, парень! Особый магический дар, не похожий на стихийную магию. Дар лекаря.

Но я не стал обнадеживать Аркадия на ходу. Присмотрюсь еще, и подумаю, как помочь лекарю развить его редкий талант.

— А деньги нам с Сеней пригодятся, — простодушно сказал Аркадий. — Но вы не обязаны платить.

— Перестань спорить, и назови сумму, — улыбнулся я.

Сумма, которую назвал Аркадий, была до того скромной, что мне стало одновременно и смешно, и грустно.

Надо же до такой степени не ценить себя!

Я утроил цифру, и расплатился сразу же.

— Как ваши дела с аптекой? — спросил я. — Скоро откроетесь?

— Какое там, — махнул рукой Аркадий. — Разрешение не дают, говорят — диплом нужен. И на помещение денег нет. Хотели расплатиться их будущих доходов, но никто не верит.

Его простодушие изумляло. Но врач, наверное, и должен быть таким — хорошо понимать в лечении и ничего не смыслить в деньгах. По крайней мере, настоящий врач.

— Жилье у вас хоть есть? — спросил я.

— Теперь есть, — радостно закивал Аркадий. — А то из трактира нас вчера выперли, нечем платить было.

— А еда? — нахмурился я.

— Прохор накормил меня обедом, — понизил голос Аркадий. — А я всего-то ему мазь от поясницы посоветовал. И Сеню тоже накормил, спасибо ему.

— А где сейчас Сеня? — поинтересовался я.

— Так он в порту, — замялся Прохор. — Там это… товары разгружает.

— Грузчиком работает? — изумился я. — Вы же дворяне.

— А что поделать? — вздохнул Аркадий. — Деньги-то нужны.

Да, этих парней надо пристроить поближе ко мне.

— Прохор, — спросил я слугу. — В доме найдутся две свободные комнаты для доктора и его брата?

— А надо две? — удивился Прохор. — Понял, ваша милость! Для доктора-то я комнату уже приготовил, а вот о его брате не подумал. Сделаю!

— Отлично, — улыбнулся я. — Одной проблемой меньше.

— Спасибо, ваша милость! — стал благодарить Аркадий.

— Не надо титулов, — поморщился я.

— Понял, Никита Васильевич!

— Вот и замечательно.

— Никита Васильевич, — вмешался Прохор. — А вы покушать не хотите? Я приготовил на скорую руку, пока полиция не приехала.

— Очень хочу, Прохор, — кивнул я. — С утра, кроме кофе и шампанского, ничего во рту не было.

— Да разве так можно! — разве руками старый слуга. — Идемте! На кухне покушаете, или в столовой накрыть?

— Давай на кухне. Так быстрее.

— И то верно!

Я пошел вслед за Прохором на кухню. И чемодан с отрезанной головой бывшего Темного артефактора прихватил с собой — не оставлять же его без присмотра, пока в доме полиция.

Прохор щедро налил мне в глубокую тарелку горячего, наваристого борща — темно-бордового, с золотистыми искорками жира, сваренного на говяжьей косточке. В борще плавал белоснежный айсберг сметаны, такой густой, что сразу было ясно — сметана куплена не в случайной лавке, а у хорошего продавца.

— Может, водочки, ваша милость? — предложил Прохор, нарезая к борщу розовое сало с мясными прожилками, чесноком и черным перцем.

— А, давай! — улыбнулся я. — И ты со мной за компанию!

На столе появилась запотевшая бутылка без этикетки.

— Сам делаю, — похвастался Прохор. — Настаиваю на смородиновых почках. Луке Ивановичу очень нравится. Для гостей, конечно, держим фирменную, коньяки там всякие…

Прохор осекся и погрустнел. Видно, и «фирменная», и «коньяки всякие» в доме давно закончились. Потому и гостей сюда не звали — чтобы не показывать бедность.

Мы выпили, и отличная смородиновая настойка обжигающим комком мягко провалилась в желудок. Прохор деликатно взял кусочек сала, а я принялся жадно хлебать борщ. Он был таким вкусным, что за уши не оттащишь!

— Ваша милость, — осторожно начал Прохор. — А вы отыскали того гада?

Я оглянулся на дверь — не подслушивает ли пристав.

— Отыскал, Прохор.

— Ваша милость!

На лице слуги появилась улыбка, даже морщины разгладились.

— Радость-то какая!