Дождавшись, когда Эльза выйдет из мастерской, чтобы послать мальчишку за священником, Ганс завернул карусель в передник и унес к себе в комнатушку под лестницей.

При этом он бормотал под нос:

– Хозяин мне задолжал немало денег… честно говоря, я уже давно делал за него почти всю работу, да и по дому помогал, а он мне не платил ни пфеннига… так что я имею полное право взять эту игрушку в уплату за свои нескончаемые труды…

Ганс рассчитывал разобрать карусель и понять, как она устроена. И почему он сам не смог сделать ее по иноземным чертежам.

Но сколько он ни бился над устройством злополучной карусели, повторить ее не смог. А сама карусель мастера Фридриха работала, особенно в лунные ночи.

Она кружилась, отбрасывая на стены волшебные тени, и в душе Ганса (который давно уже стал мастером Иоганном, уважаемым горожанином и членом гильдии) всплывали картины далекого детства, и пели соловьи его родной Тюрингии, и расчесывала свои кудри золотоволосая русалка Лорелея…

Маруся встретила меня возмущенным гавканьем – мол, ушла ненадолго, а пропала на целую вечность!

Однако, увидев мое измученное лицо, а также обнюхав меня, она поняла, что мне здорово досталось, сменила гнев на милость и положила голову мне на колени. Силы меня оставили, я взглянула на часы и поняла, что провела в плену у безумного старика часов десять.

И никто не хватился. Внезапно мне стало себя безумно жалко. Что, если бы я не смогла освободиться и старый маньяк запытал бы меня до смерти? Ну, допустим, завтра пришел бы Васильич, накормил бы Марусю и вывел на прогулку. Ну, рано или поздно обратились бы в полицию. Но вряд ли бы меня нашли, даже если бы и стали искать. Одно хорошо: Марусю не бросили бы. Тот же Васильич нашел бы хозяев. Или Мишка Бобрик.

Маруся тихонько поскуливала мне в колени.

Спать мы легли поздно, заснула я мгновенно, но почти сразу проснулась оттого, что из соседней комнаты доносятся странные звуки.

Я вылезла из кровати – и поняла, что я – маленькая девочка… но в то же время я какой-то частью сознания знала, что на самом деле я взрослая женщина и что на самом деле я сплю и все это мне снится.

Я – маленькая девочка, – шлепая по полу босыми ногами, подошла к двери, приоткрыла ее и оказалась в большой темной комнате.

Посреди этой комнаты стояла на столе чудесная золотая карусель, она вращалась, и от этого по стенам комнаты бежали удивительные картинки: лошади, всадники, птицы с женскими головами…

Я шагнула к карусели, протянула к ней руки…

И проснулась.

Была еще глубокая ночь.

В окно заглядывала полная луна, наполняя комнату густым клейким светом.

Сна у меня не было ни в одном глазу.

Внезапно я поняла, что должна – просто обязана – найти ту золотую карусель, которую много раз видела в детстве.

Я поняла, что, найдя эту карусель, я верну что-то очень важное, что утратила, став взрослой.

Я встала, полезла в ванную за подвесной потолок, достала оттуда свои старые этюды, разложила их на полу.

На чистом листе я набросала расположение основных точек – крыльцо старого дома, столетнюю липу и тополь, который теперь рос поблизости.

Затем на этом же листе пометила то место, где люди Романа долбили асфальт и копали яму, отмерила расстояние от этой точки до тополя и отложила такое же расстояние от того места, где прежде была липа, а теперь остался только пень. Как это Роман говорил? Семнадцать шагов от дерева в сторону крыльца, а потом два шага вправо. Да, не так чтобы точно. Семнадцать шагов – это сколько будет в метрах? И чьих шагов, если моих, то они меньше, а если шагов Романа, то они больше.

Значит, будем считать, что средний шаг равняется примерно шестидесяти сантиметрам, тогда умножаем на семнадцать… Я отметила это место на рисунке. Потом два шага влево, то есть вправо. И с какой стороны смотреть, где право, где лево? Ой, неточно все!

Но все же, если на этом месте действительно зарыта золотая карусель, то она должна быть именно здесь!

Я не могла оставаться на месте. Волнение гнало меня вперед, на поиски!

Я оделась, нашла несколько шпателей, которыми пользовалась для живописи, вышла из дома.

Маруся, которая спала в прихожей, открыла один глаз, посмотрела на меня сонным взором и снова заснула – должно быть, она решила, что я ей снюсь.

Меня словно кто-то подгонял.

Через десять минут я уже была на месте, где когда-то стоял Дом с башенкой.

Стояла глубокая ночь, и вокруг не было ни души. Только горел дежурный свет в стеклянном павильоне, который был похож на огромный аквариум.

Я подошла к пню, потрогала его. Пень был мокрый, потому что недавно шел дождь.

Вот и все, что осталось от того давно прошедшего времени…

Впрочем, нельзя впустую терять время! Я пришла сюда посреди ночи не для того, чтобы предаваться воспоминаниям!

Уже в прошлый раз я нашла и отметила место, где прежде находилось крыльцо Дома с башенкой, теперь мне нужно было найти точку, расстояние от которой до крыльца и до пня соответствует тому расстоянию от крыльца до тополя, где копали яму рабочие из «Горкабремонта». И еще семнадцать шагов, но вот как идти – обычным шагом или более широким?

Я подумала немного и решила, что если карусель спрятал тот самый человек, которого я видела в детстве, то он был высоким, стало быть, и шаги у него более широкие. А может, он мне только казался большим, потому что я была маленькая? Так или иначе, я отсчитала семнадцать шагов, потом сделала два шага вправо. Получилась совсем не та точка.

И тут я остановилась в растерянности.

Спросонья я не осознала, что ничего не смогу сделать