Если честно – мысленно выдохнул. Отсутствие брата Юра меня очень беспокоило, я даже начал подумывать, что он вовсе не придет. Свое в виде бумаг получил – и в сторону. Да, раньше он никогда меня не подводил в таких вопросах, но то раньше. Времена меняются. Впрочем, возможно, не подводил оттого, что большей частью беззастенчиво использовал в своих не всегда понятных целях.

- Движение – жизнь – послышался второй голос, а следом за ним появился и его обладатель – Не я придумал, но очень верные слова, да.

Вот тут мне захотелось подпрыгнуть как ребенку и радостно заорать. Когда фон Ахенвальд предложил казначею прихватить на встречу Хассана ибн Кемаля я, было, подумал, что он шутит. Оказалось – нет. Это на самом деле он!

- Добрый вечер, дорогие мои – одарил присутствующих улыбкой пожилой ассасин – Да будет судьба к вам благосклонна.

Присутствующие ответили не дружно и не все, и на то имелось несколько причин. Кое-кто сообразил, кого именно занесло в эту неказистую харчевню, и теперь пытались понять, каким образом такое произошло. Остальные просто не поняли, с кем имеют дело, потому не особо спешили отвечать неказистому НПС в потертом пестром халате.

Что до меня – я сразу сообразил, как надо разыгрывать выпавшую мне карту. И, что важно, не я один, Кролина мигом ткнула меня кулачком в бок.

- Дядюшка Хассан! – завопил я, вскакивая с места – Вы как мысли мои читаете, как раз завтра собирался к вам в Атарин наведаться в гости, чтобы повидаться! Ну, и совета вашего спросить в одном деле.

- Здравствуй, здравствуй – Хассан приобнял меня, когда я приблизился к нему, а после потрепал по щеке – Так в гости или по делу? Ты, как всегда, сам не знаешь, чего хочешь, да. Все спешишь жить, сынок, все боишься опоздать, и не понимаешь того, что раньше всех к главной цели как раз такие, как ты, и приходят. Только вот когда главная цель достигнута, смысл существования пропадает. А без смысла какая жизнь? Нет ее, да.

- Добрый вечер – подошла к нам Кролина, и прикоснулась губами к щеке ассасина – Я тоже очень скучала.

- И ты тут, птичка-невеличка – расплылся в улыбке тот – Слушай, не знаю отчего, но знал, что тебя увижу, да. Подарок тебе принес!

- Подарок! – приложила ладони к щекам Кро, став на секунду похожей на героиню пин-ап рисунков – Ой!

- Сынок, только ты не обижайся, что я твоей женщине подарок делаю – обратился ко мне Хассан – Я уже старый, мне можно, это заведенные среди достойных людей порядки не нарушает.

- Он не обидится – заверила его моя замша, нетерпеливо топоча ножками – Обожаю подарки!

- На – ибн Кемаль достал из кармана потрепанного халата блеснувшую разноцветьем камней брошь – Держи. Это старая вещь, да. Когда-то она принадлежала одной женщине, что я знал. Сильной, гордой, да. Она очень красиво умерла. Так красиво, что многие мужчины могли ей позавидовать. Я сам тогда подумал, что лучшего завершения своей жизни не смог бы придумать. Правда, сейчас уже по-другому думаю, да.

- Спасибо! – Кро глянула на брошь, на секунду застыла на месте, как видно, изучая статы предмета, после ее брови дернулись вверх, и она с не наигранным восторгом обняла старого убийцу – Спасибо огромное!

Хассан устроился рядом с ней, с другого бока его подпер я, а секундой позже понял, что для брата Юра места и не осталось. Впрочем, это моментально заметила и Айболитка, она особо рассусоливать не стала, лихо двинулась вправо, вследствие чего Раша, сидевший на другом краю скамьи, слетел на пол. Мы все дружно подвинулись вслед за ней, и брат Юр занял свое место.

- Рад приветствовать достославного Хассана ибн Кемаля от лица клана «Воины Света» - Мастер Стрекоз поднялся на ноги, приложил руку к сердцу и поклонился ассасину – Позволю себе напомнить, что мы с вами уже встречались несколько лет назад.

- Возможно – безразлично ответил ему ассасин – Я знал много людей. Убил еще больше. Ты жив, значит твое время не пришло. Но мы сидим на противоположных концах стола, значит в предыдущую фразу уместным будет вставить слово «пока».

- Р-рад, что все знают м-моего спутника – брат Юр не дал Мастеру Стрекоз продолжить беседу с ассасином – П-представлюсь и я. Меня з-зовут Юр, я к-казначей Ордена П-плачущей Богини. Вот в-верительная грамота от в-великого магистра Лео ф-фон Ахенвальда, п-подтверждающая мое право единолично г-говорить от лица в-всего ордена.

Пергаментный свиток с большой сургучной печатью перелетел через стол и упал перед Мастером Стрекоз.

- В-времени у меня н-немного, потому п-перейдем прямо к д-делу – продолжил брат Юр – В-вы, господа, насколько я понял, не слишком рады тому, что досточтимый лэрд Хейген из Тронье счел возможным заключить военный союз с орденом, которому я служу. Верно?

- Ничего такого никто из нас не говорил – немедленно заявил Овидий, и тряхнул бородой.

- Ложь не к лицу мужчине – чуть брезгливо произнес ибн Кемаль – Она лишь способ переложить свой груз на чужие плечи. А еще хуже, когда лжет тот, чья голова покрыта сединой. Это означает, что он растратил свои годы впустую, так и не научившись встречать беды лицом к лицу.

- Я не лгу – переполошился Овидий – Мы на самом деле ничего такого…

- З-значит у меня и моего друга что-то не так со слухом – заметил брат Юр – Почему? П-потому что мы оба слышали, п-поднимаясь по лестнице, в-паши слова о том, сколько н-неприятностей может принести нашим д-друзьям отношения с орденом. Н-назир, мы с т-твоим отцом на самом д-деле стали хуже слышать?

- Нет, мудрейший – отозвался мой телохранитель – Эти слова звучали, я тому свидетель.

- Ты старший среди этих людей – снова вступил в беседу ибн Кемаль, уставившись на Овидия – Твоя изрядно пожил на свете, как и я. Это значит только одно – из состояния познавания мира ты перешел в состояние осмысления прожитого. Надо думать, ты занимаешь место советника при этом учтивом юноше, которого я так и не вспомнил.

Я мог собой гордиться – наконец-то мне удалось увидеть Мастера Стрекоз без его обычной маски. Вернее – масок. Он на самом деле растерялся, равно как и его спутники. Ну да, перед ними всего лишь НПС. Казалось бы – какой пустяк, неигровой персонаж. Но легче в реале голой рукой гадюку цапнуть, чем в данной игре этот сгусток пикселей.

- И знаешь, я рад, что мне не удается воскресить в памяти его лицо – продолжал тем временем вещать ибн Кемаль – Почему? Потому что человек, назначающий советником лжеца, и сам никем другим являться не может. Ради правды, я не должен бы сидеть с вами за одним столом, потому что это оскорбление всей моей прожитой жизни. Но тут помимо вас есть те, кого я счастлив назвать друзьями, и, поскольку они пока не встают, то и я посижу. Потому что я знаю, что такое глубокое уважение к тем, кого чтишь.

- Как всегда к-красиво и витиевато сказано – несколько раз хлопнул в ладоши брат Юр – После таких с-слов и добавить-то н-нечего. Хотя н-нет, есть чего. Орден н-не вправе д-диктовать досточтимому Х-хейгену свою волю или ставить какие-либо условия. М-мы слишком его уважаем для этого, н-нас сплотили пролитая к-кровь и смерти д-друзей. Если д-досточтимый Хейген сочтет н-нужным заключить с-союз с теми, к-кто сидит по другую сторону ст-тола – пусть будет т-так, хоть в свете сказанных слов п-подобное решение не п-придется по нраву великому магистру. Но от лица Ордена я оф-фициально заявляю, что ни один из этих л-людей не приблизится к храму б-богини Тиамат, наши р-рыцари не подпустят их к н-нему. Исключение – п-паломничество с целью п-поднесения даров богине. В том же с-случае, если досточтимый Хейген захочет оспорить д-данное требование… Ну, думаю до п-подобного не дойдет, верно же?