— Сколько тебе обещали?

— Она сказала, что уйдет ко мне. Обещали миллиондолларов. Маша говорила, что мы сможем жить где-нибудь на Западе и дажепомогать моей семье.

— Поэтому ты так спокойно и стрелял в машину, где сиделСуровцев?

— Мне было жалко его, но я уже не мог ничего изменить.

— Это она все придумала?

— Да. Она ведь тоже кончала технический вуз, но здесьей не нашлось работы по специальности.

— Кто ходил с тобой к Сиротину?

— Какой-то хромой тип. И с ним еще двое парней. Я дажене знаю их имен. Но хромой был главным.

— Как его звали?

Волнов помолчал. Потом посмотрел на Дронго.

— Думаешь, что я слизняк?

— Не думаю. Напрасно ты с ней связался. Теперь я знаю итвою причину.

— Его звали Димой. Хромой Дима. Я знаю, где он живет вМоскве.

— А кто стоял за всем этим? Кто был хахалем Маши вМоскве?

— Об этом можешь не спрашивать, — усмехнулсяВолнов, — он слишком высоко сидит. До него ты все равно не достанешь.

— Как его имя?

— Я же тебе сказал, что он сидит очень высоко.

— Ну ладно, это мое дело.

— Тогда попробуй возьми его, — усмехнулсяВолнов. — Все равно Маша уже не будет со мной. Пусть она не будет и с ним.

— Ты не назвал его.

— Хорьков. Его фамилия Хорьков. Он глава акционерногообщества «Уралнефтегаз». Слышал про такого? Говорят, что он один из самыхбогатых людей в России. Вот к нему Маша и ушла. Ей всегда нужен был такойХорек, — с неожиданной злостью произнес подполковник.

— Ты тоже хотел доказать ей, что можешь быть мужчинойне хуже, чем этот Хорьков? — спросил Дронго. — Думал, с деньгами тебябольше уважать будут?

— Ничего такого я не думал. Я к тому времени ужепонимал, какая из Маши подруга. Есть такие женщины-стервы, готовые в любуюсекунду предать тебя. Вот она была такого же плана. В общем, к тому времени яуже крепко завяз, и деваться мне было некуда.

— Ты еще хуже, чем я о тебе думал, — грустнопроизнес Дронго, — ты ведь не ради Маши решился на такое. И не ради своейсемьи. Деньги Хорькова тебе по ночам спать не давали. Думал, что станешь такимже, как он. Твой идеал — этот самый Хорьков.

— Нет, — прошептал Волнов, закрыв глаза. —Нет. Нет.

Ждать дальше не имело смысла. Он разослал людей по всейстране, проверил каждое место, где мог появиться Сухарев, все склады натерминале, все места, где он когда-либо останавливался. Сделали даже запросчерез телефонную компанию и послали машину в тот город, откуда с автобуснойстанции звонил Сирийцу Сухарев. Все безрезультатно. Вдобавок сразу шестьчеловек были арестованы у терминала, причем у троих изъяли незаконное оружие, иони сидели в тюрьме, ожидая приговора финского суда.

А потом Сухарева начали показывать по телевизору иобъяснять, что он получил сильную дозу облучения и каждый, кто видел этогочеловека, должен сообщить в полицейское управление. К этому времени трупСухарева уже находился в морге финской анатомической лаборатории, а полицейскиеискали всех, кто мог с ним контактировать. Затем объявления прекратились, ивместо этого начались туманные намеки на ядерное оружие соседей, которое можетугрожать Финляндии. И тогда Хорьков понял, что нужно уезжать.

Сергей Хорьков, сорокапятилетний бизнесмен, был не простобогатым человеком. Он был одним из самых богатых людей в России, сумев сделатьсебе состояние в те «золотые годы», когда разница между внутренними и внешнимиценами на нефтепродукты составляла фантастическую цифру. Его компания сумелаполучить лицензии на внешнеэкономическую деятельность и вывозила нефтепродукты.Прибыль иногда получалась просто фантастической, до десяти тысяч процентов.Нигде в мире не могло быть такой. Если учесть, что до середины девяностых годовникто не требовал никаких налогов, и их, разумеется, никто не платил, тосостояния создавались на ровном месте. Состояние Хорькова по разным оценкамдостигало ста пятидесяти миллионов долларов. При этом сюда входили роскошныйдом в Хельсинки, вилла в Италии и большое поместье под Москвой. И это не считаяквартир в Москве и Нью-Йорке.

Поначалу все шло хорошо, но потом начались проверки,различные комиссии, появились докучливые налоговые инспектора. Капиталстремительно сокращался. Хорьков никогда не скрывал, что основную часть доходовему обеспечивали нефтепродукты, но он никому не говорил, что зачастую получалих, запугивая руководителей и директоров боевиками из своей команды, которая ктому времени обрела несокрушимую уверенность в своих силах. Имевший судимостьза хищение, Хорьков располагал неплохими связями среди криминальных элементов.Они и помогли ему встать на ноги.

Он был очень богатым человеком, но, когда его состояниестало стремительно таять, так, что капитал за два с небольшим года сократилсяпочти вполовину, он начал задумываться. К этому времени он уже был знаком сМашей. Они познакомились в каком-то ресторане. Она часто прилетала в Москву,изголодавшаяся по хорошим ресторанам, роскошной жизни, уверенным мужчинам,красивым женщинам, по всему блеску и размаху столицы. Когда она как-то однаждыпоявилась в ресторане, он сразу обратил внимание на ее фигуру и послал к еестолику официанта с шампанским. В эту ночь они стали близки. Она была оченьприятна в общении и пользовалась своим великолепным телом как хорошиминструментом. Они провели вместе несколько дней, а потом она улетела в свойсибирский поселок. Вскоре он неожиданно почувствовал, что скучает по ней, ипослал человека, который должен был разузнать о ней как можно больше. К егоудивлению, это оказалось совсем нелегко. Тогда Хорьков лично отправился кматери Маши, и та сразу все поняла и дала домашний телефон дочери в Чогунаше.

После этого Маша еще дважды прилетала к нему, и он щедрооплачивал ей дорогу, с удовольствием встречаясь с этой красивой и породистойсамкой. Однажды она под большим секретом рассказала ему, чем именно занимаетсяее муж в далеком сибирском поселке. Они вместе посмеялись над незадачливыммужем Маши, и она снова улетела в Сибирь. Хорьков же отправился на свою виллу вИталию.

Именно там он встретился с синьором Ревелли, с которым ираньше вел некоторые коммерческие дела. Когда Ревелли начал осторожнозаговаривать о ядерной мини-бомбе. Хорьков был уже готов к подобному разговору.Ревелли объяснил, что у него имеются данные о том, что подобное оружие уже естьв России, а за его мини-бомбу очень многие солидные клиенты готовы заплатить колоссальныеденьги. Когда Ревелли назвал сумму, Хорьков чуть не упал со стула. Онаравнялась тому, что он заработал за много лет, и превышала его самые смелыеожидания. При разговоре присутствовал человек Ревелли, неплохо знавший русскийязык. Это бьи итальянец из Триеста, отошедшего после второй мировой войны кЮгославии.