— Нет. Стечение стольких обстоятельств не бываетпростым везением. Я бы все равно вас вычислил рано или поздно. Список издвадцати четырех человек — это профанация. Такое преступление могли продумать иосуществить только непосредственные руководители Центра. Подозревать академикаДобровольского я бы не стал, даже если бы против него и были какие-то улики. Онстарый человек и вряд ли пошел бы на такое преступление. Кудрявцев, который былглавным подозреваемым, тоже отпадал. Из-за его зрения. Я сразу понял, что он немог так метко выстрелить во время дождя. К тому же он никогда в жизни нестрелял и не знал, что такое винтовка. Значит, стрелять мог только офицер.Только человек, хорошо владеющий оружием. Оставались вы двое — Сырцов и Волнов.Ваш руководитель мог вызвать большее подозрение. Формально у него было большепричин для недовольства. Ему много лет не присваивают звание генерала, он давнослужит на этой должности, неплохо стреляет, на него никто бы не подумал. Ноцелый ряд улик был против вас. В мае именно вы были в Москве. Именно выдежурили десятого июня, именно вы занимались пятиборьем и хорошо стреляли. Япобывал на том обрыве, Волнов. Чтобы точно выстрелить, нужно быть оченьуверенным в себе стрелком. Сырцов таким явно не был. Оставались только вы. Иливы со мной не согласны?

Волнов молчал. Потом нехотя сказал:

— Ладно. Вы меня убедили. Ну и что из этого?

— Ничего хорошего, подполковник, — печальновздохнул Дронго. — Судя по тем преступлениям, которые вы совершили, вызаслуживаете как минимум смертной казни.

— Мне теперь уже все равно.

— Нет, не все равно, — убежденно произнесДронго, — у вас ведь есть маленький ребенок? Или вам все равно, что с нимбудет?

— Не нужно об этом, — нервно сказалВол-нов, — это не ваше дело.

— Нет мое, — возразил Дронго. — Я всю жизньбуду чувствовать свою ответственность. И за вашего ребенка, и за ребенкапогибшего Суровцева. Я в таких случаях чувствую как бы свою личную вину за всеслучившееся.

— Вам нравится страдать за других? — злоусмехнулся Волнов. — Не убеждайте меня, что вы такой сердобольныйальтруист. Я вам все равно не поверю. Это вы-то, со своим холодным ирасчетливым умом…

— Сегодня генерал Земсков говорил с Москвой. —Дронго смотрел прямо в глаза Волнову. — Если вы согласитесь пойти насотрудничество с нами, то смертную казнь вам заменят…

— …Пожизненным заключением, — продолжилВолнов. — Какая разница? По-моему, смертная казнь даже предпочтительней.

— И для вашего ребенка тоже?

— Перестаньте спекулировать моим ребенком! —взорвался Волнов. — Это, в конце концов, не ваше собачье дело.

— Не кричите. Вы прекрасный офицер, у вас имеласьнеплохая перспектива, отличные возможности для карьеры, но вдруг вы решили всепоменять и стать убийцей. По существу, вы предали всех, кто с вами работал, своюсемью, своих друзей. И вы еще хотите, чтобы я молчал. Почему вы это сделали,Волнов?

— Идите к черту! Я вообще не хочу с вами разговаривать.

— Не хотите говорить, не нужно. Я ведь не спрашиваю,кто и зачем предложил вам сделать такое. Я хочу только знать — почему?

— Слушайте, — зло ответил Волнов, — я ведь немальчик. Я ведь все эти номера знаю. Хотите влезть ко мне в душу? Ничего у васне выйдет. У нас в Центре есть прокурор, вот он пусть и ведет расследование. Авам я больше ничего не скажу.

— И даже не расскажете, как убивали жену Сиротина,которая вообще ничего не знала, ни о чем даже не подозревала?

— Не давите меня своей дешевой моралью, — Волновотвернулся.

— Пять трупов, — выставил пятерню Дронго, —подумайте, подполковник. Вы лично виновны в гибели пятерых людей.

— Зачем вы меня позвали? Для душеспасительной беседы? Яне хочу с вами разговаривать.

— Уходите. — Дронго снова опустил голову ипринялся что-то писать.

Волнов не шевельнулся, продолжая тяжело сидеть на своемместе.

— Вы останетесь в тюрьме на всю жизнь, — сказалДронго, не поднимая головы, — а кто-то заработает неплохие барыши на вашемнесчастье. И на несчастье вашей семьи. И на несчастье стольких людей. Разве этосправедливо?

Волнов молчал. Он лишь нервно дернул головой.

— Когда убили Сиротина и его супругу, кто-то ограбил ихквартиру, — продолжал Дронго. — Догадываюсь, что грабили не вы. Ноиз-за подонков оставаться всю жизнь в тюрьме. По-моему, это глупо,подполковник.

Он наконец поднял голову и прямо посмотрел на сидевшегоперед ним Волнова.

— Что вы хотите? — спросил тот. — Скажитесразу.

— Вы же игрок, Волнов, — сказал Дронго, — выже азартный игрок, раз решились на такую немыслимую комбинацию с хищениемЯЗОРДов. Вы ведь понимали, что рано или поздно вас раскроют, но все-таки пошлина это. Значит, ждали условного сигнала. И я даже знаю, какого. Через несколькодней вы должны были уехать отсюда. Вы ведь все подготовили, верно?

— Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Можете вызыватьофицеров, пусть меня уведут. И вы не профессиональный следователь, чтобы яотвечал вам. У вас, по-моему, нет даже нормального допуска к столь секретнойработе. Поэтому я отказываюсь с вами разговаривать.

Сидевшие в соседней комнате Земсков и Ерошенкопереглянулись.

— У него ничего не выйдет, — убежденно сказалЕрошенко, — нужно взять этого мерзавца с собой в Москву. Там он наконецзаговорит.

«У эксперта действительно нет права допрашиватьарестованного, — тревожно подумал Земсков, — нужно подождать ещенемного, а потом прекратить эту беседу».

— Смотрю я на вас и думаю, какой вы хитрый, —усмехнулся Волнов, — хотите так или иначе, но заставить меня говорить.

— Уже нет, — улыбнулся Дронго. — Давайтезаключим пари, Волнов. Я вам расскажу, как вы пытались переправить груз, а вымне скажете, кто вам помогал. Хотите?

— Мне всегда нравилось, когда начинаютблефовать, — улыбнулся Волнов. — Но сейчас у тебя ничего неполучится.

— В таком случае рискнем. Я скажу тебе больше, Волнов,ты взял себе в напарники кретинов, которые ничего не соображают. Они провалиливсе дело. Ты ведь слышал, что первый ЯЗОРД найден в Финляндии и туда ужеулетели Добровольский с Архиповым.

Они перешли на «ты», даже не заметив, как это получилось.

— Там только один заряд, — усмехнулсяВолнов, — я все слышал.

— Нет. Сегодня утром передали сообщение, что найден ивторой. Ты потерял все свои деньги, Волнов. У тебя отнимут даже те, которыетебе уже перевели.

— Какие деньги? — испугался подполковник. Первыйраз за все время беседы.

— Я иногда работаю на компьютере. Ты ведь знаешь, этоочень удобная штука. Мне пришло в голову послать запрос в Москву, чтобы ФСБпроверило несколько коммерческих банков, в которых могли быть твои счета.