— Заморозил. Пусть принц посмотрит, кого присылает в охрану.

И скрестив по-особенному пальцы, распахнул при помощи магии створчатую дверь. Тут же в коридор хлынули запахи и звуки.

Эддингтон широким шагом вошел в оранжерею.

«Что сейчас будет!» — подумала я и приросла от ужаса к полу.

Бежать бессмысленно. Теперь я снова — важное действующее лицо. Со мной будут разбираться, и не факт, что беспристрастно.

Снова. Действующее лицо. Снова!..

В голове что-то щелкнуло.

— Ваше Высочество! Есть дело. Выйдите со мной в коридор! — услышала я голос Эддингтона и снова затряслась.

Всё. Мне точно конец.

«Не позволяйте траве расти на пути дружбы».

Сократ

Какой был скандал! Не просто выяснение отношений на повышенных тонах. Это был королевский скандал. Скандал с большой буквы.

Его Высочество кричал о произволе и неподобающем поведении всех магистров академии. О непочтении к его визиту и легкомысленном обращении с опасными заклинаниями.

Парень выжил. Правда, трясся сильно. Не то от пережитого холода, не то от страха перед метающим молнии принцем.

Мне его было искренне жаль. Ведь его вины, в сущности, как и моей, во всей этой заварушке не было.

Однако Его Высочество так не считал. Он кричал, что я спровоцировала королевского солдата, вот тот и «распустил немного руки». И не нужно было вмешиваться в ситуацию, молодые люди сами всё бы решили.

На Эддингтона принц пока не кричал, только упрекал его в том, что тот «дал лишку и вмешался, куда не следует». Наверное, причина была в том, что блондин у короля-папаши на особых поручениях. Или Его Высочество сам боялся ледяной магии и этих «отмороженных на всю голову боевиков».

— Еще месяц назад я должен был послать на плаху этого зарвавшегося юнца! — орал принц. — Но темные эльфы уверили, что более этого не повторится. Тоже решил потягаться силой с королевским солдатом. Какая самонадеянность! Леонард, что творится в твоей академии? Боевики совсем от рук отбились!

— Постойте казнить и вешать, Ваше Высочество, — ректор вмешался в тот момент, когда орущий толстяк взял передышку, — давайте мы всё-таки выслушаем лорда Эддингтона и свидетелей. Позовите второго караульного.

— Его нет, — спокойно ответил Эддингтон, и вот тогда принц нахмурился.

— Как нет? Мы заходили в оранжерею и видели…

— Он бросил пост и ретировался. Меня удивляет, что королевский солдат не следует королевскому приказу и не дорожит своим местом. А как же присяга и клятва в повиновении? Ее тоже можно бросить или как-то обойти? — Эддингтон холодно улыбнулся. — Во время своего следующего визита во дворец я доложу Его Величеству об этом неприятном инциденте. Ему будет интересно узнать, что его приказ об охране ценного куста родендиуса не вполне выполняется…

— Подождите, подождите, Артур, не стоит пороть горячку, — принц подобрался и теперь плавно двигался по направлению к блондину, как кот к сметане. Мне даже стало не по себе. Серьезный принц пугал больше, чем орущий. — Королевская караульная служба находится в моем ведении, и я лично проверяю всех тех караульных, что от имени Его Величества несут караул на ценных объектах.

— Тогда тем более мне непонятен этот факт, — высказался Эддингтон, и на этом скандал затих.

Как я поняла, временно.

— Предлагаю перенестись в мой кабинет и всё обсудить, — предложил ректор, что они, после сдержанного кивка Его Высочества, и сделали.

К счастью, уже без меня.

Народ расходился весьма сбитый с толку. И если придворные ученые уже привыкли к бурному нраву принца, то наши преподаватели были подавлены. Мадам Костелли первая подошла ко мне и обняла за плечи.

— Испугалась? Ну, ничего, ничего. Выпей горячего чаю на этаже… Всякое бывает. Ох уж эти солдаты! — и она бросила негодующий взгляд на замершего в отдалении парня.

Караульный затравленно оглянулся. У него до сих пор были синюшные губы, и его едва заметно потрясывало.

Мне снова стало жаль парня.

— Он не виноват!

Я хотела подойти к нему, но артефактница меня удержала.

Да, наверное, всё же не стоит приближаться, чтобы не запутать ситуацию еще больше.

— А кто виноват? — ласково спросила мадам Костелли.

Я не нашлась, что ответить. Обвела взглядом притихшую толпу и прикусила язык. Не здесь и не сейчас стоит высказывать свои догадки.

Ко мне прислушивались. Приглядывались, чтобы потом пустить сплетни или подтвердить свои доводы. Вот только сама я еще с трудом понимала, кто виноват в случившемся. И не было ли всё это случайным стечением обстоятельств?

Я вспомнила глумливую улыбку и подобралась. Нет, не было это всё случайным. Но тогда — зачем? Зачем кому-то понадобился этот некрасивый скандал?

— Не знаю, — честно ответила мадам Костелли.

И впоследствии, когда меня расспрашивали подружки и Петр, перехвативший у выхода из административного здания, придерживалась этой версии.

Мне самой нужно было всё хорошенько обдумать. Взвесить и обмозговать, прежде чем предъявлять обвинения.

* * *

Обдумывала я два дня. И чем больше думала о странной ситуации, тем меньше мне всё это нравилось. Непохоже, что солдат прицепился ко мне случайно. Его пальцы впивались так, словно их скрючило, и он не мог их расцепить.

Да и мое падение было весьма нехарактерным — пусть я не балерина или гимнастка и балансировать на скользких поверхностях не умею, но уж держать равновесие на ровном месте я точно способна.

Остаток выходного провела в общежитии. Меня никто в свидетели не звал, даже не вспоминал обо мне, и я расслабилась.

Как выяснилось, зря. На следующий день в академии только и разговоров было, как о замороженном солдате и мне, коварной соблазнительнице и прожжённой женщине. Кто распускал эти дурные слухи, я не знала, иначе бы вытащила на мороз поговорить.

Мне припомнили поступление в пьяном виде и «по блату», так как за обучение я не заплатила. А тот факт, что на всех иномирянок выделялась субсидия, был почему-то забыт. Или умышленно замят — я склонялась к этому мнению.

Когда на следующий день я переступила порог столовой, то внезапно стала объектом презрительных и гневных взглядов.

— И после этого она смеет показываться на глаза?

К моему бескрайнему удивлению, это произнесла Цамир. Выпускница с моего факультета морщила носик, словно бы унюхала что-то гадкое.

— Репутация академии повисла на волоске. Декана факультета боевиков отчитал сам король, а ей лишь бы что! — продолжила она неприятным тоном.