Сын, в отличие от дочерей, удивлял. И Марук никак не мог понять, радует его это или нет. С одной стороны, Бернт точно поумнел и даже, вот чудо то, научился думать над тем, что говорит, у него даже стало получаться не обижать слуг.

С другой — Марука не покидало ощущение, что Бернт что-то скрывает. И, возможно, в этом не было ничего плохого. Дочери вон постоянно что-то скрывали, носились с какими-то девичьими секретами и ради собственного блага не говорили всего, что им сказать очень хотелось. Но то дочери, которые изначально, чего уж скрывать, были умнее Бернта. А вот сын был прямолинейным, как герои баллад, если ему что-то не нравилось, он сразу это говорил, если считал, что кто-то не прав — указывал, наплевав, что неправота могла заключаться в ничего не значащей мелочи. А уж если дело касалось таких понятий как честь и достоинство, не узнать мнение Бернта было вообще невозможно, даже если сильно не хотелось. А тут на тебе. Бернт научился молчать и не носиться со своей правотой. И вот это, при всей своей положительности, уже предполагало некоторые проблемы, потому что просчитать его реакцию и куда-то направить будет сложнее. Марук был в этом уверен.

С другой стороны заскучать ему не давали гости. Причем, все без исключения.

Старейшина города делал какие-то странные намеки. Похоже, он и сам пока не особо понимал, что ему от Марука нужно. Просто намекал на будущее, когда станет ясно о чем вообще можно договариваться.

Ропьянки время от времени пытались выпытать, не имеет ли Томия какого-то влияния на жену из упертого родича. Откуда они узнали, что Томия вообще с ней знакома, Марук и предположить боялся, не хотел влезать в чужие тайны. Откуда уверенность что эта жена женщина добрая и умеющая сочувствовать — тем более. Но Ропьянки все равно не отставали в своих попытках что-то выяснить, прежде, чем идти к Томии и делать намеки ей.

И в этой ситуации Марук не мог не восхищаться Льеном. Вот как этому излишне молодому наследнику Дома удалось заставить целую толпу вынужденных идти на крайности Ропьянок настолько с собой считаться? Он ведь даже свои магические умения никому из них не демонстрировал. Голос вообще никогда не повышал. Смотрел так спокойно. И, похоже, вообще не любил привлекать к себе внимания, особенно демонстрацией силы. И тут на тебе. Его банально боятся обидеть, оскорбить, насторожить, даже не пытаются с ним торговаться по какой-то и вовсе непонятной причине, и ищут на всякий случай подходы к его убедительной жене, потому что договориться с ней может оказаться более простым делом. Что тоже не факт.

Доблестный папаша Нэллы столь же осторожно пытался что-то невнятное выпытать у Марука о собственной дочери. Словно он мог что-то этакое знать. Лоста на данный момент этот доблестный потомственный страж на данный момент, похоже, вообще опасался. И это он пока не знает про книгу и то, что наличие этой книги означает.

Впрочем, трогать дочь он тоже не рисковал, возможно опасался с ней поссориться.

И Маруку хотелось отправить этого папашу общаться со странным парнем Ваней и его ежами. Почему-то казалось, что оно пойдет на пользу. Вокруг Вани прямо таки висело ощущение спокойствия и правильности. А еще вокруг него как бабочки вились девушки и женщины, даже парочка старушек из прислуги. И нет, они вовсе не жаждали от него любви, комплиментов или чего-то подобного. Им рядом с ним просто нравилось, а еще ежики были очень милые. В общем, странный тип. И опасный, учитывая, сколько женщин в доме.

Еще рядом с Ваней особенно остро ощущалась чужая магия, даже сильнее, чем рядом со странным существом пчеловом. И Марук, к собственному не спокойствию, взял и спросил почему. А Ваня взял и ответил. Улыбнулся и рассказал, что он мозголом, просто с особенностями дара. Что его животные слушаются (Марук заподозрил, что при желании не только животные, что при желании он и людей запросто заставит сделать то, что ему надо, даже если пока это не понимает). Что ежики — своеобразные духи места, что магии в них больше, чем ежиков. И что они воспринимают Ваню как папочку, так уж получилось. И вот все это сочетание, наверное, и дает подобный эффект — концентрации чужой для мира магии. А как ей не концентрироваться если духи места — сама эта магия и есть, а она в данный момент этими духами большей частью концентрируется на Ване, просто потому что они в какой-то момент поняли, что их папочку может кто-то обидеть и стараются его защищать.

В общем, Марук только усилием волу сумел отойти от Вани спокойно, неспешно и не на цыпочках.

Еще среди гостей была целая куча чужих магов, которые учили плохому магов Дома. Марук, в отличие от большинства своих старших и сильных, отлично это понимал. Он ведь видел как изменились что Томия, что Нэлла, но ничего не предпринимал. Просто решил положиться на судьбу, решив, что некоторые изменения не худшее, что может произойти. Особенно в эти веселые времена. Где целая гора изменений вот-вот свалится на весь мир и хорошо, если его под собой не погребет.

И он хотя бы об этих грядущих изменениях знает. Ну, знает, что они грядут. А уж какими они в итоге будут, вряд ли сможет сказать даже облагодетельствованный книгой Лост. И у Марука была возможность хоть как-то подготовиться и помочь подготовиться союзникам. Потому что сюрпризы, когда дело касается перераспределения баланса сил — не лучшее дело.

В общем, единственный кто не доставлял Маруку никаких проблем — дракон.

Вишня оказалась разумной, вежливой и спокойной девушкой. Лежала себе в саду, иногда на спине, раскинув лапы и подставив более светлое брюхо под лучи солнца, чтобы загорало. Кушала. Любила послушать музыку и пение. Катала на хвосте детей, когда те набрались храбрости попросить об этом. Даже летать почему-то не стремилась.

В общем, драконша была милейшей гостьей. Пока была одна.

А потом взяли и прилетели ее подруги.

И что сделали обитатели города? А они заподозрили, что Дом Стрижей собирается их завоевывать и собирает для этого силы. Не все, конечно. И вовсе не те, которых Марук стал бы завоевывать, если бы ему пришла в голову подобная чушь по нынешней ситуации.

И в городе начался бедлам.

И даже старейшина не смог его прекратить своим словом.

Зато смог Алый Воин, появившийся прямо перед воротами Стрижей и обругавший всех матом. Бог и матом…

В общем, не заподозрить после этого, что мир стремительно падает в какую-то бездонную пропасть не смог бы даже полный идиот. Как и то, что Дом Стрижей в курсе, что это за пропасть и чем она грозит.

И болеть голова у Марука стала еще сильнее, потому что к нему стали подсылать разных типов и грудастых женщин, чтобы хоть что-то выяснить.

Именно к Маруку, хотя вокруг него была куча желающих все рассказать про тьму, про то, чем она грозит и даже сводить на экскурсию в родной мир.

Ну, Лост же сказал, что больше не желает делать из этого тайну.

— Лучше бы я помер, — понял Марук однажды утром, глядя на летающею под потолком артефактную птичку-переговорщика. — Бабы с грудями у них закончились, что ли?