—А если бы я просто подошёл к тебе и сказал, что я — Вестник, сообщил о Высших Силах и предложил пойти со мной? Как бы ты отреагировала?

—Я…— у меня вырвалась лёгкая усмешка.— Вызвала бы для вас скорую! И сама поехала бы сдаваться!

—Твой разум до последнего цеплялся за привычное понимание, и это нормально. Чтобы не повредить его, нам пришлось постепенно подводить тебя к мысли, что за пределами физического мира существует нечто большее. Поэтому сначала я являлся как видение. Потом — как материальный и физически осязаемый человек. И только теперь ты можешь со всей ясностью осознать кто я и что я.

—Но были не только видения. Я видела вас во сне…

—Да?— мне показалось, что Елиазар действительно удивился.— И что же ты видела?

—Мне снилось какое-то поле… Там были люди и странные существа. И они сражались друг с другом… И там были вы. Точнее, не вы именно, а похожие на вас… Старцы в белых одеждах… И это было, как… Как…

В этот момент я замялась.

Мне стало неловко под пристальным взглядом умудрённого бесконечной жизнью существа. Я испугалась, что скажу или уже сказала какую-то глупость, из-за которой снова буду выглядеть смешно в его глазах. Но Елиазар не смеялся. Он не отрываясь смотрел на меня без тени улыбки на бледном, мраморном лице, ожидая продолжения.

—Как что?— наконец, нарушил он повисшую тишину, хотя давно мог прочитать ответ в моих мыслях.

Я глубоко вдохнула и, преодолевая скованность, попыталась процитировать текст, прочитанный слишком давно и понятый слишком плохо:

—И вокруг престола были ещё престолы… А на престолах видел я двадцать старцев, одетых… В белые одежды… А на головах их были золотые венцы…

И по мере того, как я говорила, мой голос звучал всё тише и тише, а глупый страх показаться смешной вдруг исчез. Когда я пыталась читать Библию, то совершенно не обратила внимания на этот фрагмент, сосредоточившись на Апокалипсисе — глобальной катастрофе для всего живого. Я пыталась понять, видела ли я прошлое или будущее, и только теперь начала смутно осознавать, насколько они были связаны. Кусочки встали на свои места, однако для общей картины этого по-прежнему было недостаточно. Она являлась слишком большой и непонятной, хотя Елиазар уже вписывался в неё, как нельзя чётко.

—Двадцать четыре,— поправил он, когда пауза слишком затянулась.

—Что?— оторвалась я от своих мыслей.

—В Библии сказано «Двадцать четыре».

—Наверное,— прошептала я онемевшими губами, выдавливая из себя каждое слово.— Божья Помощь… Вы — библейский Старец, верно?

—Да. Там говорилось про нас.

—Но ведь это текст… Апокалипсиса!— ахнула я и повторила вопрос, который задавала когда-то в больнице:— То, что происходит сейчас — это Апокалипсис?..

В воздухе снова повисла тишина, и даже костёр, разделявший нас, перестал трещать, словно затихнув в ожидании. В этом всепоглощающем безмолвии я вдруг поняла, что из-за стен крошечного дома, в котором мы находились, не доносилось ни единого звука. Ни пения птиц, ни стрекотания сверчков, ни людских голосов. Словно снаружи не было ничего, и мир заканчивался там, где заканчивались каменные стены. Осталась только крошечная комната и две неподвижные фигуры в ней.

Елиазар молчал, а я напряжённо ждала его ответа. От сидения в неудобной позе у меня нестерпимо свело пальцы на ногах, но я не осмеливалась пошевелиться, чтобы не пропустить одно единственное слово, которое сейчас являлось для меня самым важным. Я боялась услышать ответ и узнать, что мои подозрения подтвердились…

—Нет,— наконец, произнёс Елиазар, жирным крестом перечеркнув все волнения и страхи.

Я чуть отпрянула и позволила себе поёрзать, восстанавливая кровоток в конечностях.

—Нет?— удивлённо повторила я, опять ничего не понимая.

—Это не Апокалипсис.

—Но ведь всё сходится!— затараторила я, словно пытаясь его переубедить.— И сны, и видения, и знамения, о которых говорила мама, и отметина в виде креста, и красный Ангел у Вани на кухне, и вы… Ведь в Библии всё это указано! Как Бог пошлёт страдания и несчастья людям, как призовёт избранных, на которых будет его печать… Среди них была и моя фамилия!

—Апокалипсис — это не совсем то, что ты себе представляешь,— произнёс Елиазар, прервав мою тираду.

Он посмотрел на меня мягко и даже с умилением, как обычно смотрят на беспомощных детей, которые пытаются говорить, читать или завязывать шнурки.

—Что же тогда происходит?— я попыталась придать голосу спокойный тон.— Зачем мы вам понадобились? Ведь вы об этом хотели рассказать в придорожном кафе, так почему не рассказываете?

—Сейчас ты руководствуешься тем, что прочла в книге,— совершенно серьёзно начал Елиазар.— Но религии создавали люди и Библию тоже писали люди. Некоторым было известно больше, чем остальным. Некоторые многое додумали сами. А некоторые действительно верили и заставили поверить других. Но о том, что происходит сейчас, в Библии лишь упоминается. Это происходило задолго появления вашей веры и это случится ещё множество раз, даже когда она канет в небытие. Собственно, и Библия, и Христианство здесь тоже ни при чём. Просто для тебя, для твоей культуры и религиозного воспитания объяснение происходящих событий с помощью религиозной трактовки наиболее понятно. Как я уже говорил, человеческому разуму необходимо цепляться за привычные мысли. Так проще воспринимать и принимать совершенно новые вещи и сохранять рассудок. Христианство, Ислам, Иудаизм, Буддизм, Даосизм и ещё тысячи разновидностей национальных и племенных верований — всё это лишь придуманные людьми объяснения того, что выше их понимания. Ты хочешь знать суть?— он на секунду замолчал, но ответа не требовалось, поэтому я тоже почтительно молчала.— Она проста — Бога нет. Есть Высшие Силы, Высшие Энергии — Свет и Тьма. И им совершенно неважно, как их называют. Им не важно, в какой стране живёт человек, во что верит и какие ритуалы соблюдает. Для них имеет значение только само существование людей, поэтому за вас уже много тысячелетий идёт борьба. Но вы являетесь не предметом делёжки, а участниками борьбы, поскольку любая душа — это частичка Высших Сил. В каждом человеке есть и что-то светлое, и что-то тёмное. Вопрос лишь в том — чего больше и что победит. Станет ли человек жить для себя или будет помогать окружающим. Или начнёт метаться, совершая то хорошие, то подлые поступки, раздираемый изнутри постоянными противоречиями. В зависимости от того, что он выберет, он приблизится к Свету или к Тьме, пополнив число их приверженцев. Вы — Армия, которая может дать преимущество и увеличить силы в извечной Битве…

—Добра и Зла?

—Света и Тьмы.

—А Тьма — это женщина?— вырвался у меня странный вопрос, ведь исторически всё плохое несправедливо приписывалось именно женщинам.

—Тьма — это обозначение. У Высших Сил нет пола, они являются чистыми Энергиями, из которых сотканы миры и всё, что находится в них. Добро и Зло. Бог и Дьявол. Ян и Инь. Свет и Тьма. Или Светлота и Мрак, если угодно. Называть можно по-разному, но главное, что ты должна понять — это не противостояние плохого и хорошего в привычном и банальном смысле. Это — борьба двух противоположностей и в мире, и в каждом человеке в отдельности, которые не могут существовать друг с другом и не могут существовать друг без друга. Без Света не было бы Тьмы, а без Тьмы мы бы не знали Света. Их противостояние рождает Движение — главную движущую Энергию, питающую не только ваш, но и наш мир и дающую толчок для дальнейшего развития. Оно, словно противовес в механических часах, заставляет двигаться весь механизм, заставляет часы работать и отсчитывать время. Словно потревоженные чаши весов, которые склоняются то на одну, то на другую сторону. К Свету или к Тьме. Если побеждает Свет, то Тьма на время уходит. Если побеждает Тьма, то Свет должен отступить. После этого чаши весов будут колебаться до тех пор, пока не сравняются и не достигнут хрупкого баланса — Равновесия. Но они не должны замереть никогда. Как только Равновесие будет достигнуто, нужно снова раскачивать чаши весов, нужно снова перетягивать противовес в часах. Если Движение прекратится — мир исчезнет. Вот тогда и начнётся Апокалипсис, который описан в вашей Библии. Только он окажется гораздо страшнее: не будет отмеченных или избранных, не останется ни одной живой твари, ни одного бездушного предмета, потому что не останется ничего. Даже Света и Тьмы. И никто не знает, что произойдёт потом, поскольку никто не видел, что было до этого. Однако мы думаем, что всё вернётся в Пустоту, в Хаос, из которого мы вышли и в который когда-нибудь вернёмся. Поэтому мы охраняем Равновесие, не позволяя чашам весов замереть навсегда.