Моё разыгравшееся воображение снова всё испортило. Сейчас я могла бы спокойно ехать в автобусе, а через полчаса была бы у Вани. Он бы впустил, даже если бы до сих пор на меня обижался, даже если бы…

Конечно, Ваня был не из тех парней, которые лечили своё разочарование в объятиях других женщин, но ведь прошёл почти месяц. Я не искала с ним встреч. Даже наоборот — всячески избегала. Я оградилась от него стеной молчания и теперь должна была принять все закономерные последствия такого решения как должное. Да и глупо было думать, что Ваня сможет любить и ждать меня вечно, несмотря на свои слова. Мы жили в реальном мире, а не в чьём-нибудь романе. А вокруг жили такие же реальные люди, реальные девушки, и кто-то мог вдруг показаться ему симпатичной…

Неожиданно я вспомнила видение из голубого зеркала «Тьмы» — как Ваня кружил на руках стройную девушку, которая, возможно, и была той единственной, кто подходил ему по-настоящему. И с которой, возможно, он уже познакомился. Если недавно я поймала себя на ревнивых мыслях, то теперь совершенно не ревновала. Теперь я этого хотела. Ваня был хорошим человеком и заслуживал счастья. И я надеялась, что его новая возлюбленная окажется более нормальной, чем я.

Может, сегодня мне не стоило к нему ехать?

Может, сегодня так было нужно?

Вот только кому?

Кто подталкивал меня к Ване, а кто не хотел, чтобы я добралась до него?

Кто дёргал за веревочки, руководя моими действиями, направляя в нужную сторону или останавливая при необходимости? Я не принадлежала себе. Не принадлежала никогда, а теперь в особенности. И где же здесь была моя воля? Где были те самые равные условия, о которых говорил отец?

Их не было…

Я взглянула на электронные часы, ярко светившиеся на противоположной стороне дороги, и поняла, что упустила последний автобус. Призматрон под часами пришёл в движение. Картинка, изображавшая статного красавца в дорогом тёмно-синем костюме, сменилась на не менее статную девушку в красном вечернем платье. Она заманчиво улыбалась и демонстрировала какую-то косметику у себя на ладони. И сияла нереальной красотой, по задумке полученной благодаря той самой косметике. Хотя половину её красоты, скорее всего, фотокорректоры создали в специальной программе для обработки изображений. Я могла бы долго рассматривать баннер, выискивая изъяны в их работе, если бы взгляд, скользнувший по изгибам платья, не спустился ниже — на невзрачное и неосвещённое основание рекламного щита. На нём неизвестный уличный художник чёрной краской из баллончика изобразил граффити. Причудливо загибавшиеся, объёмные буквы складывались в слово, а вернее в имя.

«Елизар»…

На плечи легло что-то мягкое, чей-то тонкий, но плотный плащ, и мне сразу стало теплее. Складки светлой ткани запахнулись у меня на груди, а в руках появился пластмассовый стаканчик с кофе. Я неловко отстранила его от себя, испугавшись, что края плаща намокнут, и расплескала жидкость на пальцы. Однако она оказалась тёплой, а не обжигающей.

На этом чудеса не закончились.

Я даже понять ничего не успела, как переместилась с безлюдной улицы в довольно оживлённое и хорошо освещённое место. Это оказалась небольшая площадка перед киоском быстрого питания, уставленная высокими столиками. Сверху, под натянутым тентом, едва покачивалась мощная лампа. Совсем рядом молодой человек покупал бутерброд, наполовину засунув голову в небольшое окошко, а ещё один мужчина интенсивно жевал за соседним столиком, запивая еду напитком из такого же стаканчика, какой я держала в руках. Никто из них не обратил внимания на моё внезапное появление, словно я уже стояла здесь, когда они пришли. Рассматривая посетителей уличного кафе, я краем глаза заметила тень и быстро обернулась, буквально столкнувшись взглядом с третьим мужчиной, стоявшим позади.

Им оказался Елизар.

Кто же ещё?

Старик наблюдал за мной и слегка улыбался. Сейчас он был одет в серый костюм, поскольку плащ лежал у меня на плечах, а его голову венчала чёрная шляпа с обвисшими полями. Та самая, которую я видела у неизвестного пассажира в автобусе.

Все сомнения разлетелись в один миг.

—Здрасьте,— фыркнула я, отхлебнув кофе и почувствовав, как по телу разлилось живительное тепло.

—Здравствуй, Елизавета,— произнёс он и двинулся навстречу.

Не отрываясь, я смотрела, как старик обошёл вокруг, остановился напротив меня и облокотился о железную поверхность стола. Почему-то у меня не возникло никаких эмоций, даже удивления или интереса, как я здесь очутилась и было ли такое вообще возможно. Я не мучилась вопросом, каким образом он умудрился перенести меня в пространстве и как сам здесь оказался. Сейчас я просто была благодарна за кофе, за возможность немного согреться и перебить уже начинавший подкрадываться голод. Я ведь так и не успела поужинать, желая как можно скорее покинуть ставшую ненавистной квартиру.

—Это вы подстроили?— спросила я, нарушив чуть затянувшееся молчание.

Сам он, похоже, не собирался ничего объяснять.

—Мы,— Елизар сдержано улыбнулся.

Я сощурилась, разглядывая его необычное лицо и пытаясь понять смысл такого простого слова.

—Мы — это кто? «Свет»? «Тьма»? Или вы лично?

—Все,— он улыбнулся чуть шире.

Ох, как же мне надоели его улыбочки!

—А что именно было вашим? То есть «Света»?— решила я не останавливаться, пока не добьюсь от него хоть какого-нибудь вразумительного ответа.— Монеты или кондуктор?

—Лариса Ивановна?

—Наверное, Лариса Ивановна,— усмехнулась я.— Она была так вежлива, что не представилась.

—Она,— коротко ответил Елизар, опершись на другой локоть.— Замечательная женщина! Очень добрая и отзывчивая!

—Ага, я заметила!

—Не всё на самом деле такое, каким кажется.

—Понятно… Получается монеты — дело «Тьмы»?

Я уже знала ответ на этот вопрос, но хотела услышать его от Елизара, чтобы лишний раз убедиться.

—Да.

—Угу. Значит, «Свет» хотел меня остановить, чтобы я не добралась до Вани,— подытожила я скупую беседу.

—Да.

Я вздохнула. Сегодня Елизар был немногословен, впрочем, как и всегда. Мне снова приходилось прилагать усилия, чтобы выудить из него хоть каплю информации, но, наверное, я просто задавала не те вопросы. Ведь он вытащил меня из тёмной подворотни не для того, чтобы напоить кофе и по-дружески помолчать.

—Зачем?— не выдержав, взвыла я.— Что плохого могло произойти от нашей встречи с Ваней? Теперь мне и видеться с ним нельзя?! Может, запрёте меня в четырёх стенах и наручниками к батарее пристегнёте для полного контроля? А то я того и гляди сделаю шаг, который вы не планировали!

Елизар даже глазом не моргнул. Без эмоций выслушал мои обвинения и остался таким же невозмутимым. Хотя я истерила перед ним по полной.