—Я должен сказать ещё одну вещь,— неожиданно произнёс Елиазар, немного склонив голову набок, словно испытывая чувство вины.— Тебе будет неприятно её услышать. Но постарайся воспринять всё не с субъективной точки зрения твоего понимания ситуации, а с точки зрения Света и нашей необходимости не дать миру в третий раз попасть под влияние Тьмы.

—Что же это?— с опаской глянула я исподлобья.

Такое долгое вступление не могло предвещать ничего хорошего.

—Ваши с Иваном отношения были спланированы Светом от начала до конца,— чётко, отделяя каждое слово, изрёк он.

—Что?!— я почти крикнула, и мой возглас звонким эхом отразился от каменных стен.

—Иван единственный, кому дано справиться с Оружием Тьмы, но мы не могли заставить его выбрать Свет. Мы бы нарушили Равновесие, вызвав ответную реакцию. И тогда мы создали цепочку событий, по которой он непременно пришёл бы к Свету. Ты думаешь, что ваша встреча произошла случайно, но это не так. Мы подобрали тебя для него, поскольку ты стала для нас идеальной возможностью. Мы помогли вам встретиться. Мы создали условия, чтобы между вами зародились чувства…

—Тогда зачем вам понадобилось наше расставание?— спросила я, немного не понимая, какие эмоции теперь испытывала.

У меня уже голова шла кругом…

—Так было нужно. Тьма считает, что Варвара дала своё обещание, поскольку мы нуждаемся в тебе и охраняем тебя именно по этой причине. Но на самом деле всё наоборот — Свету нужен Иван. Мы должны были отвлечь внимание от него и потому заставили вас расстаться.

—А не могло получиться так, что из-за нашего разрыва Ваня пошёл бы за Тьмой?

—Нет,— уверенно ответил Елиазар.— Кроме своего страдания он пока ничего не хочет знать, поскольку всё ещё тебя любит.

—Любит…— эхом повторила я, снова ощутив свою огромную, безмерную вину перед ним.— А обещания меня вернуть? Тьма ведь должна была их использовать…

—Иван очень благороден, и ты это знаешь. Он принял твоё решение и отпустил, не затаив ни обиды, ни злобы и не собираясь возвращать тебя против воли,— пояснил Елиазар.— И тем болезненнее он бы воспринял информацию, что Свет настоял на вашем расставании. Вот тогда бы всё изменилось…

—Но сейчас вы рассказываете это мне, а значит, Тьма тоже узнает…

—Верно. Она попытается сыграть на его чувствах, только теперь это уже неважно. Иван выбрал Свет и не отступится. А значит, наша цель достигнута. Если бы он ещё не сделал Выбор, ты бы тоже ни о чём не узнала.

—Понятно,— я опустила голову, почувствовав себя использованной.

Неужели весь этот шум, громкие истории с клятвами и наказаниями, страданиями моей мамы и душой моего отца — всё было обманом? Вся моя жизнь от начала до конца была обманом? С тем, что мы не являлись обычной семьёй и каждый держал у себя в шкафу какой-то скелет, я почти смирилась. Но ещё недавно мне была понятна цель — привлечь меня к Свету. А теперь получалось, что и это являлось не особо важным? Я ненароком думала, что за мою душу шла такая борьба, поскольку я была особенной… Но я оказалась лишь разменной монетой в соревновании Высших Сил. В выяснении, кто лучше, кто сильнее, кто завербует больше сторонников, кто заманит в свои сети больше людей, кто искуснее перехитрит, оставшись при этом не уличённым в обмане…

Всё, как у людей…

—Получается, я была… Приманкой?— обречённо спросила я.

—Не совсем,— почему-то не удивил меня Елиазар.

—Кем же тогда?..— я горько усмехнулась.— То есть, чем?

—Ты была и остаешься хорошим, сильным Воином. Не главным и не лучшим, но нужным,— ответил Елиазар и улыбнулся, наверное, прочитав мои угрюмые мысли.

—Так от меня ничего не зависит?..

—Зависит,— уверенно произнёс он.— Хотя основное, что могла, ты уже сделала. И сделала прекрасно! Ты помогла нам с Иваном! И если Свету удастся теперь победить, то в этом будет и твоя заслуга!

—Угу…— пробубнила я, почему-то совершенно не разделяя его оптимизма.

—Хочется быть великой?— наконец, спросил Елиазар с лёгкой усмешкой.

Наверное, я действительно веселила бессмертное существо глупыми и эгоцентричными мыслями. Но разве была я виновата, что не могла подавить разочарование и порадоваться своему столь мизерному вкладу?

—Нет,— грустно протянула я, чувствуя себя провинившимся ребёнком, ведь я врала, и Елиазар это прекрасно знал.— Просто я думала… Тьма так сильно разозлилась в ту ночь, потому что не смогла получить что-то очень ценное… Меня… И вы так со мной возились… И ещё мне жалко маму, ведь она даже не знает, что все её старания были напрасными…

—Вовсе нет! Её помощь — бесценна! Варвара никогда не примет участия в Битвах, но ей позволено знать больше, чем обычным людям. Её преданность, её вера и самопожертвование не знают границ. Несмотря на неизбежность наказания, она сделала всё, чтобы подарить нам эту возможность. Мы не просили, но она понимала, что нам необходимо было её обещание. И Свет будет вечно ей благодарен.

Я усмехнулась. Его слова не принесли облегчения — я по-прежнему чувствовала себя виноватой. Перед мамой, потому что моё появление на свет подтолкнуло её к решению испортить себе жизнь. И перед Ваней, потому что наши отношения оказались абсолютной фальшивкой…

—Здесь нет твоей вины,— ответил на мои мысли Елиазар.

—Не надо копаться в моей голове!— проскулила я.— Вы и так сделали достаточно…

—Теперь ты знаешь, ради чего.

В бессилии я вскинула лицо и посмотрела в его уставшие, светлые глаза, пытаясь найти в них хоть каплю раскаянья и человеческого сочувствия. Однако там зияла лишь бездна, которая затягивала и уносила в свои вековые глубины. В них отсутствовали мелочные, житейские проблемы, которыми была забита наша жизнь, отсутствовали эмоции и чувства по отношению к какому-либо конкретному живому существу. В его глазах светилось что-то необъятное и вечное — Елиазар видел и знал больше, чем было доступно любому из нас, смертных. Он смотрел за пределы нашего мира и за пределы времени. Его печалила Судьба отдельного человека, такого, как я, моя мама или Ваня. Но он легко мог пожертвовать нами, поскольку для него гораздо важнее были Судьбы тысяч и миллионов людей, которых это могло спасти.

Подобное отношение ранило до глубины души, и всё же я понимала его. Да, и Свет, и Елиазар поступали ужасно, однако они заботились о благе большинства, а их высшие цели оправдывали не совсем светлые средства.

—Всё равно, я так виновата…

—Ты не виновата,— повторил Елиазар, и его голос прозвучал неожиданно мягко.— С самого начала ты знала, что отношения с Иваном не совсем настоящие. В вашем мире многие обманываются, сознательно или же нет придумывая чувства. Но только потому, что испытывают извечную тоску, которую ничем нельзя заглушить. Их души помнят и знают, что у каждого есть своя пара, дополняющая и восполняющая эту пустоту. Это не обязательно существо противоположного пола, с которым можно продолжить род. Парные души могут принимать любые обличия: мать и сын, бабушка и внучка, учитель и ученик, друзья, подруги или любовники. И люди ищут. По большей части любовников, поскольку эмоции при таком раскладе наиболее сильны. Они пытаются примерить на данную роль многих. А если те не подходят — придумывают чувства, подменяя уважением, привязанностью, страхом, жалостью или влечением ощущение наивысшего единения. Но сомнения всё равно остаются… Вспомни, что говорило тебе сердце.