– Мне смеяться или плакать? – насторожилсяТомас.

– Ни то ни другое, – улыбнулась я. – Несичистый лист, попробуем слегка почистить текст. Тебе повезло, баба Нила владеетнужной терминологией.

– Счастье по шкале летит вверх, – обрадовалсяТомас.

Мы быстро справились с задачей. Когдаповеселевший студент ушел, я спросила у старухи:

– Как вы держитесь? В материальном плане? Валяв больнице, расходы возросли.

Бабушка взяла пустую сковородку и начала еемыть.

– Если всю жизнь в нищете сидишь, топривыкаешь. Колян надеется от этих Степана и Пети быдрят получить, но, самапонимаешь, это дело безнадежное. Я ничего против животных не имею, нравятся онимне, пусть живут! Милые твари, аккуратные, неразборчивы в еде: что дали, то ислопают. Вчера вот табуретку схрумкали, наверное, в них бобры проснулись.

– Жалко, – вздохнула я.

– Туда колченогой и дорога, – не расстроиласьбаба Нила, – чай, не из красного дерева с инкрустацией. Сожрали и на здоровье.Но ведь они Кольке приплод не принесут!

– Вале оплатят бюллетень? – спросила я.

– Раньше Валентина на окладе сидела, весь деньпо работе металась, за полночь возвращалась и заболела. Нервы сдали, вот я ивелела ей: «Плюнь на службу, помрешь от натуги, начальство нового сотрудниканаймет, о тебе слезы лить не станет. Хватит ломаться, возьмем жильцов,перебьемся. Лучше сто лет жить с небольшим доходом, чем с капиталом через годоткинуться на кладбище».

– Где раньше служила Валя? – коварнопоинтересовалась я.

Баба Нила закрыла духовку:

– Название учреждения не помню, фирмаюридическая. Валентина хорошая женщина, другая бы моего Кольку давно вонпослала. Хоть и сын он мне, да идиот. И лентяй! Устала ему твердить: «Бросьмечты разбогатеть за неделю. Иди работай». Знаешь, чего он отвечает? «Нетжелания на чужого дядю пахать, свой бизнес подниму, оригинальный». С фантазиейу сынка порядок, купит газету объявлений, выберет самое несуразное и хватаетсяза него. Да только ни фига не получается!

Баба Нила взяла из сушки симпатичную чашку сизображением птичек, сделала шаг к столу, на котором стоял электрочайник,внезапно взмахнула руками и упала. Фарфоровая кружечка откатилась от старухи иразвалилась на куски. Я бросилась к бабушке:

– Вы ушиблись?

Она пробормотала:

– Вроде цела. На чем-то поскользнулась, ну-ка,глянь, что там на полу.

Я присела на корточки, пошарила рукой полинолеуму и воскликнула:

– Масло! Наверное, когда наливали всковородку, пара капель мимо угодила.

– Точно, я готовлю на подсолнечном, –закряхтела баба Нила, – помоги встать.

Спустя минуту старуха села на табуретку.

– Давайте чаю вам налью, – засуетилась я.

– Погоди, – притормозила меня хозяйка, – моючашку возьми, я пью только из нее!

Я ткнула пальцем в осколки:

– Она разбилась.

Баба Нила застыла, потом переспросила:

– Разбилась? Совсем?

– Да, – подтвердила я.

– Не склеить? – прошептала старуха.

– Нет, – ответила я, – не расстраивайтесь,сейчас легко купить другую.

Старшая Рублева отреагировала странно. Оназакрыла лицо руками, потом еле слышно сказала:

– Второй такой нет. Единственная была.Подарок. Рухнула моя жизнь! В тартарары улетела! Не будет мне счастья.

Мне стало жаль старуху, и я залепетала:

– Ерунда, все наладится, за черной полосойвсегда следует белая.

Баба Нила отвела ладони от щек:

– Ага, сама так говорю, да неправда это.Знаешь, почему Колян такой стал? Ему Федя покоя не дает, младший вроде, а какздорово поднялся. Скребет Кольку зависть. Что-то я разболталась, неинтереснотебе.

– Обожаю семейные истории, – заверила я. – Увас есть еще один сын?

Баба Нила глянула в окно:

– Вроде как. Он не мой. Вышла я в свое времязамуж – хотела Коляну отца хорошего, его-то родной был пьяница горький,выпивоха беспросветный. Одной тяжело ребенка поднимать, да и мальчику твердаярука нужна. Вот и сошлась с Сергеем, у того свой ребенок был, моложе Коляна.Жена у него померла, получился он отец-одиночка. Стали жить вместе. Ничегоплохого сказать не могу, мы с ним ладили. Сережа не курил, на алкоголь несмотрел, даже пива в рот не брал. О детях заботился, копейку в дом нес, мы вКрым отдыхать ездили. А потом он заболел и за неделю помер.

– Не повезло, – вздохнула я.

– Да уж, – кивнула баба Нила. – Осталась я сдвумя парнями, тянула их в зубах, одинаково кормила, поила, на ночь по головегладила. Вроде похожими росли: учились оба плохо, в армии отслужили, бизнесомзаняться решили, и тут их в разные стороны и понесло. Колян дурь затевал, аФедор действовал аккуратно. И теперь он много чем владеет. Может, ты про негослышала? Мамонтов ему фамилия.

Я вытаращила глаза:

– Тот самый? Из списка «Форбс»? Вы шутите?

Баба Нила засмеялась:

– Нет. Федор Сергеевич. К нему теперь неподойти, вокруг охрана, по телефону секретарь отвечает: «Простите, шеф насовещании. Соблаговолите представиться и оставьте номер для контактов». Вона,какое словечко! Соблаговолите!

– Странно, однако, – пробормотала я.

– Что удивительного? – спросила баба Нила.

– Сколько было Федору, когда вы познакомилисьс Сергеем?

– Восемь месяцев, – пояснила старуха, – аКоляну три года.

– Подняли ребенка, а тот разбогател и васзабыл? – возмутилась я.

– Я ему мачеха, – напомнила баба Нила.

– Не та мать, что родила, а та, что вырастила,неужели олигарх не в курсе, как живут Рублевы?

– Он о нас не печалится, – без особой грустиответила старуха. – Давным-давно, Федя еще не так забурел, я к нему постучаласьи попросила: «Помоги Николаю на ноги встать, возьми на работу».

А он ни в какую: «Колька работать не хочет,желает свое дело завести. Вот пусть и пыхтит, денег ему не дам, профукает надерьмо, не в первый раз».