Со всем этим встретился и гений Петра Угрюмова. Его научные труды и изобретения позволили получить степень доктора наук, но так и остались лежать невостребованными, пока он не встретил своего друга детства Валерия Михайловича Гусева.

Азартный и целеустремлённый Гусев как нельзя лучше дополнил талантливого, но не очень пробивного Петра Угрюмова. По профессии строитель, Гусев успел поработать на нескольких крупных стройках в самом конце созидательного периода государства. Когда захватившая власть камарилья принялась переводить страну на рельсы «дикого» капитализма, Гусев быстро усвоил: вместе со страной поменялся и её главный герой. На смену строителю пришёл спасатель, а руководителя-созидателя сменил предприимчивый бизнесмен.

Гусев серьёзно занялся бизнесом. Предпринимателем он был удачливым, но, как истинно русский человек не мог долго заниматься «деланием денег» ради простого увеличения их количества. Русский заработанные деньги обязательно должен на что-то потратить и увидеть реальные плоды своей деятельности не в круглых суммах иностранной наличности, а в чём-то реальном. Именно это отличает нашего предпринимателя от бизнесмена-инородца. Речь не идёт о «новых русских», для которых доллар стал идеалом и заменил всё. Уверяю вас, такие бизнесмены «русские» только по месту проживания. На самом деле у них душа инородца. А настоящему русскому скучно добывать деньги ради их накопления. Он не получает от этого удовольствия. Именно по этой причине, а не потому, что наши люди менее предприимчивы, в крупном финансовом капитале страны их так мало. Все российские олигархи практически сплошь инородцы.

Как истинно русский человек Валерий Гусев, накопив солидный капитал, пришёл к выводу: пора вложить деньги в живое дело. Он предложил Петру Угрюмову создать собственный научно-исследовательский центр. Идея Угрюмову понравилась. Правда, для того чтобы воплотить её в жизнь, капитала Гусева было недостаточно. Однако Валерий Михайлович быстро нашёл выход. Его заинтересовало изобретение Угрюмова, касающееся двигателя, работающего на водороде. В то время на Западе начали создавать опытные образцы автомобилей с такими двигателями. Некоторые фирмы достигли значительных успехов. Их автомобили почти не уступали традиционным, однако, имели один общий недостаток. Водородные двигатели не могли работать в условиях низких температур. Изобретение Петра Угрюмова позволяло работать этому двигателю в любой климатической зоне планеты, включая Антарктиду. Гусев развернул бурную деятельность и за право использования автомобильными магнатами этого изобретения получил очень большие деньги. После этого друзья принялись собирать энтузиастов-единомышленников. Один — среди учёных, не пожелавших уезжать за границу и не сумевших реализовать свои планы здесь, в России. Другой — среди строителей. Через два года они построили небольшой научный центр, ориентированный на теоретическую разработку и практическое создание опытных образцов, о которых я упоминал.

Институт располагался в двухстах километрах от Москвы, в живописной местности, рядом с небольшой железнодорожной станцией. Небольшая удалённость от столицы создавала определённые неудобства, но зато никто не чинил помех. Ни деятели от науки, ни чиновники, ни местные власти.

Через три года малозаметный институт, до которого никому не было дела, прославился и привлёк к себе внимание не только российской науки, но и учёных всего мира.

Занимаясь созданием установок, вырабатывающих электричество, институт попутно работал и по вопросам сохранения энергии. В результате им удалось решить проблему, над которой безуспешно бились лучшие умы планеты. Институт создал принципиально новый аккумулятор, ёмкость которого значительно превосходила все существующие. Этот аккумулятор позволял кардинально пересмотреть взгляды на транспорт, движущийся посредством электродвигателя. В сочетании с новыми солнечными батареями (их называют «звёздными»), способными заряжать аккумулятор не только в светлое, но и в тёмное время суток, этот источник питания позволил создать электромобиль, не уступающий традиционному автомобилю с двигателем внутреннего сгорания.

Однако открытие принесло институту не только всемирную славу и деньги, но и крупные неприятности. Проводимые в институте исследования стали достоянием гласности. О них узнали всемогущие магнаты газонефтяных монополий, представляющие главную силу в Мировом правительстве. Внедрение в промышленность и транспорт электрических и водородных двигателей, не уступающих традиционным, означало закат газовых и нефтяных отраслей ещё до того, как эти источники энергии будут полностью вычерпаны из недр. Это могло привести к крушению мировой финансовой пирамиды, базирующейся на использовании углеводородного сырья.

Против института была развязана война. Война несправедливая и неравная. Противная сторона поставила целью полностью уничтожить этот необычный научный центр. В ход было пущено всё: подкуп и переманивание кадров, угрозы, препоны чиновников от науки и давление властей. Власти особенно усердствовали. Они вдруг обнаружили, что институт «нарушает экологию» и построен без необходимого количества разрешительных подписей, согласований и экспертиз. В НИИ валом повалили комиссии, начиная с министерств и Государственной Думы, заканчивая санэпидемслужбой и пожарными.

Институт защищался, как мог. Однако заниматься делом стало трудно. Учёные были вынуждены оправдываться, отписываться, объяснять, доказывать, судиться в судах и устранять недостатки. Тем не менее, Угрюмова никто не предал, дружный коллектив наплыв этой пены выдержал стойко.

Тогда нефтяные «короли» пустили в ход преступные группировки. Институт оказался в полной блокаде. Большой проблемой стали не только закупки научного оборудования, но и снабжение продуктами питания. Мало того, во время выезда на симпозиум при странных обстоятельствах погибли двое учёных, непосредственно занимавшихся новыми сверхмощными аккумуляторами.

В таких условиях о нормальной научной работе не могло быть и речи. Угрюмов был готов капитулировать, но Валерий Гусев и тут нашёл выход. Они во всеуслышание объявили о ликвидации института в связи с полным банкротством. После чего распродали всё, что можно, и уехали на Северный Урал. Здесь, в труднодоступной местности, вдали от городов, чиновников и столичной мафии через некоторое время отстроили новый НИИ. Они учли прошлые ошибки. Теперь их институт официально занимался безобидными исследованиями в области экологии. Все остальные работы велись в строжайшей тайне. Гусев создал мощную службу безопасности, которая защищали учёных от постороннего вмешательства.

Эти меры позволили некоторое время работать нормально. Конечно, махина, управляемая компрадорским правительством, этот независимый НИИ рано или поздно всё равно бы раздавила. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. «Махина» сама начала разваливаться. Произошёл распад страны на более мелкие образования. Институт оказался на территории Уральской республики. И после того, как в республике был свергнут марионеточный режим, новый лидер взял институт под свою защиту.

Нового президента всерьёз заинтересовали практические разработки института Угрюмова. С их помощью можно было быстро восстановить разрушенное войной и потопом хозяйство. Самому институту без поддержки власти тоже не обойтись. Он вырвался далеко вперёд в теоретических разработках, но чтобы изобретения претворить в практику, нужны заводы и фабрики с самым современным оборудованием. Объединившись с Сибирью, промышленный потенциал Урала вполне способен освоить новые технологии, разработанные институтом. Для координации совместных действий президент пообещал приехать в институт с группой учёных и директоров крупнейших заводов Урала и Сибири. Если это произойдёт, республика осуществит революционный прорыв в области перехода на восполняемые источники энергии.