– Представляю. А почему не сейчас?

– В ознаменовании нового этапа в жизни.

– Причем здесь волосы? – удивился Шандор.

– Хочу измениться. Буду смотреть фотографии и различать по жизненным периодам – это в студенческие годы, когда коса длинная, это после…

Я рассмеялась, видя, как Шандора забавляют мои странности.

– Не делай этого. У тебя очень красивая коса. Она твоя изюминка.

Он сказал это ровно, без дрожи в голосе. Так, как делают комплимент другу, сестре или матери. Бо́льшее волнение от его слов испытала я. Мои щеки вспыхнули. Я выпила воды и решила сменить тему. Спросила у Шандора о возрасте его племянников, как я помнила, их у него, по меньшей мере, шестеро.

– Детям сестры – от 1 года до 6 лет, сыновьям Тамаша – два и год. Из четвертых детей Рубины, я видел только первого ребенка, потом их приезды не совпадали с моим присутствием. А с детьми Тамаша я немного знаком. Конечно, они каждый раз меня не узнают, да и я их тоже. Редко бываю дома. Зато я замечаю, как быстро они растут. В один приезд Сашка еще совсем младенец, во второй уже ползает, в третий – бегает. Это словно чудо, как ребенок из малоподвижного превращается в непоседу и болтуна. Тамаш гордится своим потомством. Два мальчика – это большое везение для цыгана.

– Вы не любите девочек?

– Мальчикам радуются больше. Это продолжатель рода. Только с рождением сына мы можем чувствовать себя состоявшимся мужчиной. К рождению девочек иное отношение. Девочка – это будущая женщина, а ее доля нелегка в цыганском таборе.

– Почему?

Я конечно уже знала, что женщины в таборе – это безвольные существа, не имеющие никаких прав, но может быть есть еще какие-то обстоятельства, вынуждающие их пожалеть?

– Она встает с утра самая первая и ложится спать самая последняя. Ей надлежит вести домашнее хозяйство – следить за порядком в доме, готовить, стирать, воспитывать детей. Помимо этого, цыганки выезжают в город и работают там – гадают прохожим, нередко попрошайничают, если гадание не приносит заработка. В семье моего дяди все женщины хорошо поют и танцуют. Они могут выступать на крупных площадях в Сочи. Лаура, жена моего брата, нередко к ним присоединяется. У нее красивый голос. Чтобы справиться со всеми задачами за день, женщине приходится нелегко.

– Русские женщины тоже работают и следят за домом, – заметила я.

– Да, но у русских больше благ для этого. Ты удивишься, но многие цыганки до сих пор стирают постельное белье на руках на речке. Их семья не может позволить купить себе стиральную машинку. Самую обычную. И у цыганки, как правило, больше трех детей.

– Ты признаешь, что судьба цыганки тяжела, но разве не вы – мужчины – делаете ее долю такой?

Я задала свой вопрос мягко, чтобы Шандор не подумал, что я предъявляю ему претензию от лица цыганских женщин.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Шандор.

– Цыгане не помогают своим женам?

– Следить за домом и детьми обязана женщина. Ее к этому готовят с детства. И в общем-то она не ропщет. Таков ее удел. Но мужчина может готовить. По большим праздникам, и в основном это мясо на костре.

– И муж не помогает жене с детьми?

– Мужчина подключается к воспитанию детей – если речь идет о сыновьях – когда они подрастут и смогут помогать своему отцу. Это где-то с семилетнего возраста. До этого их воспитывает мать. Именно она должна привить сыну любовь и уважение к своему отцу, почитание старших и повиновение родительской воле.

– К воспитанию дочерей мужчина вообще не имеет никакого отношения?

Мне с трудом удалось произнести это спокойным тоном, возмущение рвалось наружу, будто такую судьбу предлагали мне. Шандор открыл бутылку с водой, налил в свой стакан и ответил:

– Девочка – это забота матери. Она должна вырастить из нее такую же послушную и заботливую жену, какой является сама.

Шандор сделал несколько глотков воды.

– А если в семье не родилось ни одного сына, а только девочки?

– Такое бывает. Если у цыгана нет сына, он может усыновить мальчика.

– И цыган будет больше любить чужого мальчика, нежели собственную девочку?

– Чужих детей не бывает. Цыгане трепетно относятся не только к своим детям, но и к любым другим.

– Но только к мальчикам.

– Я не сказал, что дочерей не любят. Просто к ним иное отношение.

– Ты тоже предпочтешь неродного сына родной дочери, если тебе не повезет стать отцом мальчика?

– Я не знаю. Но надеюсь, что у меня будут сыновья. У моего отца и брата их двое, у дяди трое, у моих дедов тоже было не меньше трех сыновей.

– Думаешь, генетика играет роль?

– Хотелось бы верить.

– И ты не придешь в комнату к своим дочерям и не прочитаешь им на ночь сказку, только потому, что так не принято у цыган?

Шандор допил стакан воды и налил морс. Он посмотрел на меня очень серьезно.

– Слышу осуждение в твоем голосе, – сказал Слобода. – И должен заметить, что нередко мне доводилось видеть среди русских семей гораздо худшее отношение к дочерям, чем в цыганских. И не только к дочерям. Русские отцы порой вообще не уделяют внимание своим детям, какого бы пола они ни были. Отчего тебя так травмирует мысль, что цыган не уделяет внимание своей дочери?

Я судорожно взяла стакан с водой и сделала пару глотков. Я обещала уважать его обычаи, но своими вопросами выражала непримиримость к ним. Сама не понимала, что меня так возмущало. Какое мне дело до того, как живут цыганки? Я ведь никоим образом к ним не отношусь, и меня ждет совершенно другая судьба.

– Во многом ты прав. Касательно русских. Наверное, я смотрю на вопросы воспитания детей, и дочерей, в частности, ориентируясь на собственное детство. Мне кажется, мой отец не был бы так рад рождению сына, как радовался моему. Я всегда ощущала его рядом, он не гнушался тем, чтобы прочитать мне сказку на ночь и уделить время на игры со мной в свободное время. И мне странно, что любовь и внимание к детям зависит от их пола. Прости, если мои вопросы задели тебя. Просто мне обидно за ваших девочек, девушек и женщин. В них видят только товар и домашнюю прислугу, а личность в ней никто не замечает.

Мне подали овощи и сказали, что остальной заказ будет через пять минут. На моей тарелке, поделенной на три части, лежало геометрическое разнообразие – помидоры,