– Тогда вперед, – перебил мастер Рошаль, намгновенье опередив в этом Сварога.

На территории Нового двора уместилось бы не менее четырехфутбольных полей да еще какие-нибудь трибуны и раздевалки в придачу.Огромнейшая, что по площади, что в высоту, домина возвышался посреди двора, кнему лепились строеньица, к которым лучше всего подходило определение«бытовки». Белая акула и рыбы-прилипалы – так смотрелась картина.

Домина – а только он и мог служить ангаром – охранялсяполувзводом солдат в черных куртках с красными ромбами на рукавах, в высокихботфортах и в тюрбановидных головных уборах. Через одно плечо у них былапереброшена скатка плаща, через другое – ремень автомата. Командовал коренастыйусач, единственный еще и с палашом на боку. Усач выдвинулся навстречусоизволившему пожаловать начальству.

А дверь ангара замыкал замочек, прямо скажем, сверхамбарногоразмера. Глядючи на него, Сварог вспомнил изделия советской поры, которыепредприятия любили вручать на юбилеи дорогим партийным товарищам: шариковыеручки размером с крылатую ракету, гвоздь длиной с добрую анаконду. Рошаль подороге от ворот поставил в известность «князя», что ключ от чудища хранится устаршего создателя аппарата, а тот живет в одном из домиков, и тут же послал наним человека.

– Капрал Димгер-Акст, ваша светлость. На объекте покой.

Лихо щелкнули каблуки, к тюрбану взлетела открытая ладонь.Выговор усача отличался от выговора, к которому Сварог уже привык в Гаэдаро.Ага… Добавить сюда форму охраны Нового двора, какую Сварог доселе в Гаэдаро ненаблюдал, и вот вам вывод – для охраны любимого детища князь подрядил наемниковшут знает из каких мест. Это страну он мог доверить кому угодно, но необожаемый дельтаплан (или что у него там), в который верил, как утопающий вспасательный круг. А где обожание и вера, там такой же силы подозрительность,знакомые дела. Поэтому порфироносец нанял солдат, не связанных с Гаэдаро ниродственными, ни иными связями, которые служат исключительно за звонкую монету.

Наемников можно только перекупить, а кто в Гаэдаро богачеправителя страны?

«Князь» небрежно кивнул капралу и брезгливой отмашкой ладониотправил от себя, мол, его светлость пока к тебе претензий и вопросов не имеет,иди служи дальше. Князь не обязан называть пароли и разъяснять причину визита,он сам себе монарх, божий помазанник как-никак, взбрела ему блажь – извольтестиснуть зубы и потакать.

Что-то такое проскочило в глазах капрала. Слишком пристальновзглянул, прежде чем отойти. Не должен бы так глядеть на самодержца, хоть иискоса.

Черт, нравились Сварогу такие старые вояки, тертые,бывалые-перебывалые, повидавшие и навидавшиеся, стреляные-резаные. Но они жемогут быть в высшей степени опасны, если служат противоположной стороне. И счем-чем, а с их наблюдательностью стоит считаться, потому что они на клеточномуровне понимают: от упущенной мелочи иногда зависит твоя жизнь и жизнь людей,за которых ты отвечаешь. А нынешнего капрала явно что-то насторожило вповедении князя. Иная пластика движений, несоблюдение заведенного ритуалаприветствия, еще что-нибудь. Очевидно, что капрал будет поглядывать в сторонуправителя, а «правителю» следует поглядывать в сторону капрала.

– Ваша светлость! Ваша светлость! – подбежалстарший создатель с ключом, который больше напоминал слесарный разводной, чемключ для замков. – Я сделал, как вы велели. Лопасти перекрашены, натяжкидополнительно усилены. Ваша светлость, можете сами убедиться…

Откуда князь Саутар выписал этого создателя, Сварог пока неудосужился выяснить. Можно подозревать что угодно. Например, что из до болизнакомых Сварогу мест. Потому что очень уж напоминал напыщенных интеллигентов,увешанных научными степенями, – и внешне (непременная ухоженнаяпрофессорская бородка, морщинистый, от постоянно нахмуренных бровей, лоб,мягенькое брюшко), и суетливой угодливостью, и заискивающим взглядом. Такойпонастроит… Нет, впрочем, этот главный конструктор должен понимать, что рискуетне ученым званием или лишением премии, а своей многоумной головой. Обязан былпостараться.

Кой-какой накопленный опыт царедворца помог Сварогу и наэтот раз. Ничуть не переигрывая, он величественно-презрительным жестом отправилконструктора отпирать ангар. Не желаешь открывать рот, а желаешь изъяснятьсяжестами – твое полное на то безраздельное право, уж Сварогу ли не знатьпреимуществ монаршьего положения! Словесно помог и Рошаль:

– Давай живее, ваша ученость. Ох, если его светлостьподхватят из-за тебя простуду…

Старший создатель летучего аппарата со всей прытью побежал кдвери. Один из солдат-наемников, криво ухмыляясь, вразвалочку направилсяследом. Причина его ухмылки стала скоро ясна: ученый муж не мог удержать вруках отпертый замок, и солдат охраны перехватил громадину, чтоб та негрохнулась на песок.

В ангаре, лишенном окон, было тем не менее светло. Лампы,развешанные по всем стенам ангара и подозрительно напоминающие китайскиефонарики, горели ровным, немерцающим светом непонятного происхождения.Светильники – раз их использовали лишь здесь и ничего похожего до сих порСварог в Гаэдаро не встречал – стоили, видимо, немало. А уж во сколько обошелсяисполинский аппарат, что занимал все свободное пространство ангара, с учетомего уникальности для этого мира, сказать мог разве что сам князь. Ну, можетбыть, кое-что знал и Рошаль…

Клади порывисто вздохнула за спиной Сварога, Пэверпрошептал: «И вот эта хреновина – летает?!..» – после чего заковыристовыругался. Да и Сварог, надо признаться, на мгновенье обалдел, когда перед нимиво всей своей красе предстала летающая машина Саутара, рядом с которой самолетыКонгера Ужасного показались бы игрушечными модельками.

Сварог наконец увидел, на что были угроханы фамильныедрагоценности, налоги подданных и доход страны. Вот что заменило флот и вместес ним надежды подданных князя бежать с приговоренного материка. Вот на чтоставил, на что уповал покойный правитель Гаэдаро.

Дирижабль. Классический «персеваль». Словно сошедший скадров кинохроники тридцатых годов. Едва заметно покачивающийся из стороны всторону, похожий на уснувшего дракона, он, что и говорить, потрясалвоображение.

Черную оболочку баллона («Любопытно, что за материя, откудаона взялась, ведь вряд ли изготовлена в технологически отсталом Гаэдаро») покрывалинанесенные серебрянкой каббалистические знаки, видимо, призванные отгонятьвоздушных демонов, вдоль выпуклого бока тянулась горделивая надпись: «Парящийрихар». Серебрянкой же было выкрашено оперение. Снизу, под сигарой баллона,заполненной до упругости каким-то легким газом, находилось, что иположено, – то есть гондола, размерами сравнимая с железнодорожнымвагоном. К двери гондолы был прибит герб, исполненный в лилово-коричневыхтонах. Дирижабль удерживали от взлета шесть тросов, намотанных на барабаны.Аппарат покачивался в пяти каймах над полом, от двери с гербом вниз спадалаверевочная лестница.

Вместе с «князем» в ангар кроме Клади, Пэвера и Рошаля зашлилишь старший создатель и капрал. Да двое людей Рошаля в лиловых жилетах вкатилиследом тачку с сундуком.