Густой сумрак сменила ночь, и пустынные улочки осветили неяркие фонари, когда перед домиком с единственным освещенным окном остановились четверо. – Пап, ты погоди немного… Минут пять. Я ее подготовлю. А то у мамы сердце…

Эмиль распахнул калитку и решительно протопал к дому.

– Ну что ж… Я, конечно, понимаю, что сказать «спасибо» в моем случае мало, – Валдис протянул руку Велесу. – Но, знайте, я бесконечно благодарен вам и за себя, и за сына! Особенно тебе, парень!.. – Он взглянул на Вадима. – Тебе я обязан еще и способностью ходить.

Вадим смущенно пожал руку ученого.

– Не за что…

– Иди! Наверно, уже можно, – подбодрил Велес.

– Да, пожалуй…

Валдис тихо притворил за собой калитку.

Эмиль с трудом выбрался из объятий матери.

– Мам, ты присядь! У нас для тебя сюрприз…

– У кого это «у нас»? – напряглась женщина.

Эмиль оказался прав: она плохо себя чувствовала, сказалось волнение за сына – снова болело сердце. Он усадил ее на стул спиной к двери, поднял упавшую шаль. Взял маму за руки.

– Мама, ты только не волнуйся!..

– Да что же там такое? – улыбаясь, произнесла она.

– Тебе понравится…

Взгляд Эмиля обратился на что-то, находящееся за ее спиной. Женщина обернулась… Там, на пороге, стоял изможденный, заросший, чумазый, но счастливо улыбающийся Валдис.

– Я вернулся…

Она не проронила ни звука. Только крупные слезы скатились по щекам.

Довольный Эмиль смотрел, как отец в два шага оказался рядом с мамой. Она обняла своего давно оплакиваемого мужа.

– Так долго… Боже мой, как долго тебя не было…

Она обернулась к сыну.

– Значит, слет активов, говоришь… Обманщик!

Отец поманил Эмиля. Они долго стояли обнявшись.

– Ну, кажется, у них все хорошо, – усмехнулся Велес.

– Да, – откликнулся Вадим.

Он немного завидовал коротышке-вундеркинду, но настала пора возвращаться. Его тоже ждали – непоседа-братишка… и Анджей… и Деметра… и Сашка… и еще несколько человек – его семья.

Данька все-таки его не дождался. Вадим долго сидел рядом, смотрел на лохматую макушку, торчащую из-под одеяла, прислушивался к мерному посапыванию малыша.

– Я вернулся! Теперь все будет хорошо…

Лето выдалось на редкость спокойное: парочка землетрясений и одно извержение. Создавалось впечатление, что в списке катастроф – только политические склоки и разборки между молодыми государствами, пытающимися любым способом напомнить о себе мировому сообществу.

Ребята наслаждались покоем. Отдых у моря, поездка в горы и просто посиделки у костра… Шикарные каникулы!

Сашка даже успел на несколько недель устроиться на подработку. Яна с Викой неизвестно какими путями смогли уговорить родителей и провели месяц в больнице в качестве сиделок, врачи очень удивлялись необычно быстрому выздоровлению двух малышей. Денис поступил на юридический. В отличие от Кольки с Ефимом, которые и летом безвылазно пропадали в своих институтах, он сразу после экзаменов вернулся и продолжил тренировать Ваню. Эмиль с родителями провел лето на родине, почти каждый день связываясь с Вадимом и Сашкой по спутниковому каналу.

Для Вадима это лето стало особенным: Даньке предстояло пойти в первый класс. Казалось, легче отправить человека в космос, чем экипировать первоклассника! Тетрадки, обложки, ручки, карандаши, майки, тапочки и прочее, и прочее буквально заполонили их комнату. Вадиму – далеко не любителю ходить по магазинам – приходилось почти каждый день отправляться со списком за покупками. Младший брат в предвкушении новой жизни («Я теперь буду как ты!») нетерпеливо дергал его за руку и требовал скупить почти весь прилавок. Продавцы уже знали его по имени и часто дарили какую-нибудь мелочь. Очень помогла Деметра, взяв на себя покупку школьной и спортивной формы, Вадим чувствовал, что очередной поход по магазинам он уже не выдержит.

Накануне первого сентября одетый с иголочки первоклассник торжественно прошествовал перед старшим братом. Вадим едва сдержал улыбку, наблюдая, как Данька, копируя Анджея, поправил галстук.

– Ты будешь самым нарядным первоклассником на линейке, – Деметра пригладила непослушную Данькину челку.

– И двойки начнем хватать прямо с первого дня, – пошутил Анджей.

Данька начал возмущенно возражать. Взрослые засмеялись. Огромный пес запрыгал вокруг, шумно радуясь вместе со всеми. Вадим подхватил брата на руки. Счастье переполняло его.

Вечером, в очередной раз демонстрируя своему мохнатому другу содержимое портфеля, Данька вдруг выдал:

– Жалко, что папа не придет…

Вадим поднял голову от документа, уже третий вечер не поддававшегося переводу, и взглянул на брата. Тот сидел на полу, скрестив ноги, и продолжал разглядывать картинки в учебнике. Только напряженная спина выдавала внутреннее беспокойство. Вадим вдруг осознал, что его маленький брат по-прежнему переживает разлуку с отцом, а он-то думал… Вадим опустился с ним рядом, обнял. Данька усиленно отворачивался, значит, слезы вот-вот брызнут из глаз.

– Папа очень гордился бы тобой, – заверил Вадим брата. – И тебе совсем не обязательно быть лучшим из лучших. Просто оставайся самим собой. Думаю, он сказал бы: «Оставайся таким же жизнерадостным и честным».

– Правда?

– Конечно.

Данька повис у брата на шее. Забытый учебник упал на ковер. Вадим погладил малыша по спине.

– Пора спать! Завтра важный день.

Торжественная линейка прошла на высшем уровне. Будущие выпускники вывели счастливых и взволнованных первоклассников на украшенную яркими разноцветными флажками и гирляндами из цветов площадку. Данька гордо шагал впереди, держась за руку брата. Казалось, он стал немного выше, так старался выглядеть старше и солиднее. Взлетели воздушные шарики, прозвучал первый звонок… Вот и началась школьная жизнь.

Забот у Вадима прибавилось: непоседливый Данька едва мог дождаться окончания уроков брата, ему сразу же хотелось писать палочки, крючочки, учить стишок или читать новые слова. Вадим терпеливо выслушивал подробный рассказ первоклассника об уроках и учительнице, одноклассниках и новом друге. «Хорошо, что сейчас спокойно, и я могу побыть с ним», – в который раз подумал Вадим.

После пяти появлялась Деметра, и он мог, наконец, перевести дух.

Трудная работа – растить детей…