во сне. Начав с конца рейтинга, директор вызывал к себе одного выпускника за другим, пожимал руку и вручал сертификаты на инициацию, которые ему передавала Катрина. Рядом с ней стоял столик, на котором громоздились стопки стеклянных табличек. На Идином сертификате значилось, что с завтрашнего дня ее ждут в юридическом аппарате Канцлера, а ее вечное имя звучало гордо – Истина. Таню прикрепили к председателю правительства по вопросам общественных СМИ и дали имя Белозера в честь переводчицы и журналистки Надежды Белозерской, жившей в конце девятнадцатого века. К такому имени будет привыкнуть сложнее, чем к благозвучной Истине. Таня с завистью смотрела на Идину табличку, и Вера могла понять ее двойственные чувства. Иногда она думала, что наличие фамилий, как было раньше, не такая уж и плохая идея.

Когда все, кроме Веры и Макса, обзавелись своими сертификатами, она еще раз осмотрелась по сторонам. Беспокойство сменилось растерянностью. Неужели Макс действительно решил прогулять выпускной? Из-за нее? Или что-то еще могло ему помешать?

– Извините за опоздание, – раздалось со стороны подиума, и Вера обернулась на бархатный голос, от которого ее сердце забилось быстрее. Интересно, она когда-нибудь привыкнет к тому, насколько Аарон красив? На фоне белой массы преподавателей и руководителей ПЭЦ его было невозможно не заметить. В черном костюме он притягивал к себе внимание. Вера с облегчением выдохнула. Он здесь, хотя бы с ним все в порядке.

Она неотрывно смотрела на него, но он словно избегал ее взгляда. Подошел к директору и что-то зашептал тому на ухо. Тот кивнул и, кажется, немного расслабился: вертикальная складка над носом пропала, а плечи опустились.

– Как думаешь, где он был? – спросила Таня так громко, что сидящие рядом воспитанники мигом повернулись к ним.

– Тсс! – зашипела Вера, почувствовав, как вспыхнули ее щеки.

– Вера! – неожиданно прогрохотал директор.

Она вздрогнула. На ладонях выступил пот. Сейчас она все-таки ощутила, каким важным был этот момент. Она быстро вытерла руки о юбку и поднялась. На трясущихся ногах Вера спустилась к подиуму и встала боком к залу, лицом к директору.

Аарон стоял по правую руку от директора, но Вера боялась смотреть на него. Вдруг она каким-то образом выдаст свои мысли и чувства? Или, еще хуже, увидит в его глазах безразличие?

– Мои искренние поздравления, – сказал Хорд, протягивая ей руку.

Еще раз проведя по ткани юбки, она обхватила ладонь директора и пожала ее. Ледяная кожа его была сухой и как будто хрупкой, способной при малейшем движении оторваться от мышц и сухожилий. Вере стоило огромных усилий не скривиться от отвращения.

– Спасибо, – отозвалась она.

Катрина, стоявшая по левую сторону от директора, сделала шаг навстречу Вере.

– Мы все гордимся тобой.

Она пожала руку Веры так крепко, что заболели сдавленные косточки. Наверное, если бы Катрина могла, она бы сломала ей руку.

После этого Аарон взял со стола последний стеклянный прямоугольник и вручил директору. Тот, стряхнув невидимые пылинки, передал сертификат Вере. Стекло было на удивление тяжелым. В нем чувствовалась неотвратимость будущего, выбранного за Веру другими людьми.

– Спасибо, – сказала она и бросилась к своему месту, чтобы рассмотреть сертификат.

Только вновь оказавшись между подругами, Вера решилась взглянуть на выгравированные слова.

«Вера. Год инициации – 2371. Место работы – Геном».

Значит, все-таки Геном. Она добилась того, о чем когда-то мечтала, но теперь работа в лучшем научном центре страны казалась наказанием, а не наградой. И хотя Вера понимала, что ей откроются карьерные перспективы, возможность встретиться с Мирославой и узнать всю правду о себе, она не могла радоваться.

«Вечное имя – Вера».

Она сохранит свое имя? Пробежав пальцами по витиеватым углублениям в стекле, желая удостовериться в их реальности, она подняла взгляд на Аарона. Тот неотрывно смотрел на нее, и в его взгляде было все что угодно, но только не безразличие.

– Покажи! Какое имя? – Таня вытянула шею. – Вена? Вата? Вестибулярный аппарат? Пожалуйста, скажи, что тебе тоже дали идиотское имя.

– Нет, – с трудом открывая взгляд от Аарона, ответила Вера и показала сертификат подругам.

– Да ладно! – обалдела Таня, выхватывая стеклышко и поднося к глазам.

– Что там? – возмутилась Ида, не успевшая разглядеть выгравированные буквы.

– Мое вечное имя – Вера. – Слова были сладкими на вкус.

– Как это могло получиться? – спросила Таня.

– Кажется, не обошлось без нашего нового заместителя директора, – ухмыльнулась Ида.

– Но зачем? – Таня пожала плечами и вернула сертификат.

– В качестве искупления грехов? – спросила Ида.

Вера покрепче обхватила свой сертификат.

– Я виновата не меньше него, – возразила она.

– Объявляю официальную часть завершенной, – прогремел директор, прерывая их разговор. – Отправляйтесь по своим комнатам паковать вещи. Завтра с утра – переезд.

В воздухе повисла тишина. Спустя несколько мгновений все разом зашептались.

– А Макс? Где Макс? Что с Максом? – доносилось со всех сторон.

У Веры в груди защемило. Почему он не пришел? Он должен был упиваться своей победой на глазах у всего ПЭЦ. Благо выпускной – всего лишь символ окончания учебной программы, а сертификат – красивая стекляшка на память. На будущую инициацию они никак не влияют. И тут Вера сообразила, что руководство знало о его отсутствии. Ее сертификат был последним.

– Прекратите шуметь, – потребовал Хорд. – Ничего страшного не случилось. Воспитанник Макс получит свой сертификат в индивидуальном порядке. Вчера у него случился очередной приступ, из-за которого его пришлось доставить в больницу. А теперь вы можете расходиться, – сказал директор, ставя символическую точку, и отвернулся к преподавателям ПЭЦ.

Воспитанники переглянулись. Раздался гром аплодисментов, но и в этот раз Вера опять не смогла присоединиться. Мог ли приступ случиться из-за нее? Ей все-таки стоило догнать Макса, а не прикладывать холодное полотенце к скуле Аарона. От этого удара он бы не умер, а вот Макс… Насколько все плохо? Когда воспитанники начали покидать зал, Вера протиснулась между Таней и Идой и сбежала вниз по лестнице к директору. Он с неприкрытым удивлением посмотрел на нее сверху вниз. Она впервые собиралась заговорить с ним сама.

– Как все случилось? Я могу навестить Макса? В какой он больнице? Он в сознании? – затараторила она.

– Нет. – Хорд покачал головой. – Он проходит инициацию.

– Инициацию? – переспросила Вера. – Почему не в сентябре?

– Это конфиденциальная информация. – С этими словами директор развернулся, но Вера обежала его и встала на пути. Изуродованное ожогом лицо приняло недовольное выражение.

– Прошу вас, – сказала Вера. – Насколько все плохо?

– Это тебя не касается.

– Пожалуйста!

Ей было все равно, что другие воспитатели косились на них. Аарон тоже не отводил от нее взгляда. Вере запоздало пришло в голову,