Оборотень вновь прицелился, выстрелил. Даже почти попал, заставив одного из врагов разразиться бранью и затаиться. Тут боковое зрение уловило движение: Сибия, слегка опираясь на трость, совершенно спокойно вошла в огромный проём. Удержать в себе отчаянный предупреждающий окрик было нелегко.

Провидица сперва шла медленно, и как-то дёргано. Но постепенно двигалась всё более плавно, легко, будто пританцовывая. Наёмнику показалось, что она слышит какую-то мелодию, и двигается в такт ей. Пули свистели мимо. Даже когда ворвавшиеся в Храм разбойники сосредоточили огонь на одинокой женской фигурке, она не сбавила шаг. Гадалка шла, рассеянно глядя перед собой. Иногда грациозно отшагивала в сторону, пропуская смерть мимо. Несколько раз пули пробивали полы плаща. На камни рухнул простреленный котелок. Волосы Сибии рассыпались по плечам чёрной волной, и она подошла к колоннам вплотную.

Красный от ярости, крепкий мужик бросился на неё, замахиваясь прикладом для удара. Лёгким танцевальным па гадалка сместилась с линии удара, словно наперёд знала, куда он будет направлен. Чернильным пятном мелькнула трость, и здоровяк рухнул, схватившись за колено. Нога согнулась под неестественным углом. Человек вопил от боли и ужаса, и явно больше не рвался в бой.

Сигерн настолько оторопел от невероятного зрелища, что не заметил, как сержант храмовников покинул своё укрытие. Он по широкой дуге, стараясь не привлекать к себе внимания, подобрался к засаде сбоку, и ещё один противник испуганно вскрикнул. Правда тут же получил несколько ударов ножом, и захлебнулся предсмертным хрипом. Тогда наёмник перестал мешкать, бросил винтовку, и побежал вперёд, вынимая револьвер Кристана. Чуть сбавив шаг, он опустошил барабан, убив ещё одного стрелка. Последний из врагов бросил оружие, и, не оглядываясь, убежал в ночь.

– Это… это просто невероятно! – выдохнул потрясённый Ирвин. Он стоял совсем рядом, сжимая свою потёртую трость. Парень настойчиво тёр очки рукавом, словно это они сыграли шутку с его восприятием. Пистолет покойного офицера, подобранный недавно, он куда-то задевал.

Больше никто не успел проронить ни слова. Раздался вой.

Облезлый пёс, похожий скорее на собачий труп, вынырнул из-за угла огромного Храма. И сейчас вкинул морду к небу, взывая к собратьям. Северянин повернулся, и парой выстрелов уложил дворнягу. Но было поздно. Со всех сторон разом стал доноситься звук: сливающийся в сплошной гул топот множества лап, стук когтей по отполированным камням. Бродячие твари появлялись и появлялись, их тут были десятки. Казалось, все псы Аренгальда явились на зов. Ведомые тьмой, безжалостные, почти бессмертные.

– Все в Храм! Живо! – заорал Сигерн, и сорвался с места, вновь опустошая барабан. Пара зверей запнулась, их тут же погребла лавина поджарых тел.

Главный вход громадного строения был в считанных шагах. Первой внутрь нырнула гадалка, прижимающая к носу окровавленный платок. Затем Стефан и газетчик. Замерев на пороге необъятного зала, оборотень выругался. Тяжеленые, украшенные резьбой створки валялись внутри, словно выбитые тараном.

– Вот засада, – подозрительно спокойно проговорил Ирвин.

– Беги, идиот! – зарычал на него наёмник, и поспешил вглубь помещения. Хотя сознание уже вынесло вердикт – не успеть. Орда покорных воле Фрауга собак двигалась слишком близко. Она затопит зал до того, как…

– Нет.

Репортёр не сдвинулся с места. Так и остался стоять у дверей, заслоняя путь бесноватым тварям.

– Бегите, я не дам им войти! – он взмахнул рукой.

Облако легчайшей серебряной взвеси вырвалось из мешочка, и псы с размаху налетели на мерцающую преграду. Похоже, это было нечто из арсенала старого Клауса. Раздался визг, отчаянный скулёж. И это от тех существ, что не чувствовали боли вовсе! Первые ряды ударились в стену, последующие надавили волной плоти, ломая кости своим же собратьям. Молодой человек огрел ближайшую тварь тростью, и потянул из кармана склянку святой воды. То ли это отблеск луны прорвался сквозь завесу туч, то ли воображение дорисовало картину щедрым мазком: на миг оборотню показалось, будто Ирвин с ног до головы окутан живым, трепещущим светом. Таким, против которого бессильна тьма.

– С ним всё будет хорошо, – внезапно долетел до Сигерна голос провидицы, – надо спешить!

Он тихо рыкнул. Развернулся, и помчался через мраморный полумрак, оставляя позади ошалевшего от храбрости щенка. И желая ему выжить, не смотря ни на что.

Бег через анфиладу казался бесконечным. Комната сменялась комнатой, ещё более вычурной: потухшие лампы, редкие тела монахов, растущее с каждым шагом чувство тревоги. Каким бы впечатляющим и богатым не выглядело светлое сердце Аренгальда, это не помогло – враг вгрызся в него, как червяк в яблоко. Почти победил. Именно сейчас, он стал уязвим, нужно было успеть. Северянин догнал спутников, и вместе с ними ворвался в громадный зал.

Сердце Храма призвано подавлять прихожан своим монументальным величием. Гнать из головы все мысли, оставляя лишь трепет перед мощью небес. И архитекторы потрудились на славу: титанические колонны уходили ввысь, терялись во мраке купола, сооружение выглядело действительно грандиозным. Только света не хватало. Круг свечей на золотых канделябрах опоясывал зал, но горела от силы половина огоньков. Изящные витражные окна высоко вверху практически не рассеивали темноту. Помещение больше напоминало мощёную уличную площадь, а колонны походили на башни, или мрачные дома с погасшими окнами. У алтаря в центре стоял пожилой мужчина в строгом чёрном плаще и котелке.

Наёмник почувствовал, как сердце начинает бешено долбиться в грудную клетку. И вовсе не от недавнего бега. Франт повернулся к гостям, внимательно рассматривал каждого янтарно-жёлтыми глазами. Его лицо казалось знакомым и чужим одновременно. Хотелось развернуться, бросившись назад, и в то же время, руки просто зудели от желания растерзать, разорвать на кровавые ошмётки. Отплатить сполна за страх и жестокость, что въелись в душу словно ржавчина. За семью, которой этот старик его лишил. Сигерн сжал челюсти и зарычал.

Сибия и храмовник тоже замерли под тяжёлым пронизывающим взглядом.

– Ну, ваших мамок на сорок кусков! Откуда вы здесь взялись?! Проходной двор прямо, – немую сцену разрушил насмешливый голос. Костяной Рольд вальяжной походкой вышел из-за колонны. – Смотри-ка, Фрауг, я нашёл твоего Клосса.

Монстр не удостоил вниманием лепет человечка. Оборотень чувствовал, как воля древнего жреца ввинчивается в сознание, ломает сопротивление как тогда, в далёком детстве. Он опять стал крошечным и слабым щенком. Внутренний зверь заскулил, поджимая хвост.

– Нет уж, хватит с меня этого мистического дерьма! Давайте кончать свистопляску, – заявил черноволосый бандит, поднял револьвер, и выстрелил.

Пуля с визгом чиркнула по скуле. Вспышка боли взорвала сознание, заставила дёрнуться. Морок рассеялся, как туман под лучами солнца. Старик в центре зала заревел от досады, а наёмник метнулся за ближайшую колонну, уходя с линии стрельбы. Товарищи тоже бросились врассыпную. Загрохотали новые выстрелы – главарь портовой банды был здесь не один. Второй подельник, люто ругаясь, палил по незваным гостям.