– Да, я не сдамся, – фон Ройх вздрогнул, от мысли, что взорвалась в сознании. – Погодите, вы – тот голос, который я слышал всё это время!

– Верно. Я всегда был с вами, всегда оберегал, всегда был на вашей стороне, – силуэт уже стал совершенно неразличим – клякса мрака, танцующая тень с горящим рубином в глубине. – Я хранитель вашей крови, защитник рода. Я честь. Я СПРАВЕДЛИВОСТЬ! – голос самого Кристана, только куда более уверенный, наполненный силой, гремел уже в самой голове. – Примите меня. Не сдавайтесь. Я помогу.

– Я… – молодой сыщик замер на мгновение. Сознание рвалось от гнева, непонимания, желания жить и действовать. Сердце заходилось в бешеном ритме, отчаянно сопротивляясь холоду смерти. – Я согласен!

******

– Ты смотри, Бо, он ещё дышит, – знакомый крысиный голосок ворвался в уши.

Тело Кристана содрогнулось от удара.

–У-у-у, гнида! – знакомый по случайной встрече в лавке здоровяк навис над ним. Амбал опирался на костыль, и тряс больную руку, которой имел неосторожность ударить пленника. – Давай замочим его, а? Рольду скажем, что сам дуба дал. Чего ему этот дрищ? Он и так уже почти дохлый.

Мелкий бандит уже открыл рот для ответа, когда из пересохшей глотки фон Ройха вырвалось:

– Чер-р-рнь…

Прозвучало это как приглушенный, полный злобы рык. Оба головореза в изумлении попятились, верзила едва не упал, неловко переставив костыль. Барон рванулся, затем ещё раз. Звенья ржавой цепи безжалостно впились в запястья, затем с лязгом лопнули.

Тощий не успел заорать – сыщик попал кулаком в челюсть. Драться без оружия он никогда не умел, выверенным удар нельзя было назвать, но голова мужчины мотнулась, как у тряпичной куклы, тело отлетело к стене.

Шаг ко второму бандиту. Тот напуган настолько, что не может издать ни звука: разевает рот, как рыба, таращит глаза. Странно, но в мышцах, застывших на многие часы, нет ни судорог, ни боли. Хотя движения дёрганные, будто кто-то тянет за ниточки.

– Н-н-не надо, – просипел здоровяк.

Кристан молча ударил. Угодил в грудь, ломая кулаком рёбра. Противник упал, захлёбываясь кровью, дёрнулся несколько раз, и затих.

Сыщик глубоко вздохнул, разминая тело, возвращая ему былую подвижность. Со щелчком вправил два пальца, выбитых от чрезмерно сильного удара. Огляделся: ни привычной одежды, ни сабли рядом не было.

– Нет, так не пойдёт, – задумчиво протянул он.

Сделав круг по мрачному подвальному помещению, похожему на пронизанный трубами склеп, барон подошёл к двери. Запора с этой стороны не было. Тогда он несколько раз гулко стукнул по ней кулаком. Не сразу, но с другой стороны всё же раздался голос:

– Чего там у вас? Закончили, нет?

Кристан закрыл глаза. Прочистил горло, сплюнул на пол сгусток вязкой чёрной слизи с вкраплениями крови. Вытер губы тыльной стороной ладони.

– Закончили, открывай уже. У нас есть, чем порадовать Рольда! – проговорил он визгливым голосом тощего, похожего на крысу бандита, и недобро улыбнулся.

Натужно скрипнул засов.

Аренгальд погружался в ночной сумрак. Густые тени поднимались от мостовых, выползали из переулков и заполняли город. Мрачные тучи давили, словно крышка исполинского котла, который должен был скоро закипеть.

Сигерн вёл маленький отряд по улицам, огибая патрули, вспыхивающие тут и там разборки банд, и даже случайных прохожих. Шагали молча, каждый думал о чём-то своём. Контуженый храмовник собирался мстить. Маленькая провидица дымила сигаретой, и упрямо шла спасать родной город. А вот Ирвин, что тянуло в бой его?

Сибия предлагала ему подождать в убежище, не влезать в опасность обеими ногами ради простого любопытства и желания помочь людям. Но тот оставался непреклонен. Может парень и был прав – он, всё же, как-то выстоял в схватке со Стилетом, не дался в руки гвардейцу фон Красса. Вообще никто не пожелал остаться.

Очертания храмовой стены, показались во мраке. Уже это само по себе было странно: комплекс зданий опоясан кольцом уличных фонарей, и видно его, обычно, издалека. Но этой ночью огни не горели, и даже громада величественного Храма всех богов казалось неразличимой чёрной горой. Наёмник жестом велел спутникам остановиться. Скрежетнул зубами от досады, когда Стефан, не обращая на команду никакого внимания, продолжил шагать вперёд.

– Больше никаких людей. Никогда, – тихо прорычал северянин себе под нос.

Группа подошла чуть ближе.

– Похоже, веселиться начали без нас, – с ноткой истерической весёлости произнёс газетчик.

У главных ворот, что оставались распахнутыми даже ночью, лежали тела. Несколько храмовых стражников валялись изломанными куклами. Их белоснежная парадная форма пропиталась кровью. Гораздо больше было солдат городского гарнизона. Тоже мёртвые, с оружием в руках.

– Я отомщу, братья. Отомщу,– храмовник склонился над мужчиной в белом, – никто не уйдёт от меня, ни одно тёмное отродье…

– Что здесь вообще было? – сдавлено пробормотал Ирвин. Но, помолчав несколько мгновений, сам же ответил. – Наверное, солдаты были усилением. Ну, чтобы недовольные горожане не вломились в Храм, раз стражи почти не осталось. Вот ведь задница.

Сигерн прошёлся, осматривая тела. Дюжина человек, все мертвы. Искажённые ужасом лица, рваная одежда, истерзанная зубами плоть. Здесь были псы, много псов. Сам Фрауг тоже прошёл через ворота, вонь его силы висела в воздухе, отчётливо различимая даже без волчьего носа. Но не все бойцы оказались убиты животными – наёмник различил следы пуль, и несколько характерных выбоин на глади стены. Особенно дикой во всем этом казалась тишина: здесь был бой, мужчины погибли сражаясь. Но ни одного звука не было слышно на подступах к Храму. Только сейчас из глубин комплекса начали доноситься испуганные голоса.

– Ну, чего стоим? – едва ли не взревел Стефан, распрямляясь. Его глаза вновь наполнялись опасным сумасшествием, побелевшие пальцы сжимали винтовку.

– Осторожно, нас будут встречать, – оборотень тоже поднял винтовку, зарядил патрон, и щёлкнул затвором.

– Плевать. Пусть встречают, – отозвался храмовник. Он достал из-под одежды фигурку Хранящего, коснулся её губами, и оставил болтаться на груди. После решительно двинулся к арке ворот.

Раздался лихой свист, и тут же ударили пули.

– Вали их! – кричал укрывшийся в колоннаде разбойного вида мужик, стреляя из револьвера. Несколько его товарищей тоже палили по воротам.

Стефан успел миновать проём, и спрятаться ему оказалось просто негде. Пригнувшись, он молниеносно бросился к единственному близкому укрытию – изящному дереву, окружённому витой позолоченной оградкой. Сигерн мысленно обругал безумца, но постарался прикрыть его стрельбой, прячась за аркой.

Храмовник успел. Нырнул за хлипкое укрытие, распластался, пережидая поток свинца, и даже выстрелил в ответ, не целясь. Бесполезно. То, что он всё ещё жив – настоящее чудо, а чудеса не случаются раз за разом. Противников было не много – человека четыре, но они надёжно укрывались за мрамором колонн, и подобраться к ним через просторный двор с декоративными деревцами было невозможно. С другой стороны ворот стрелял Ирвин, но делал это неумело, постоянно высовываясь и рискуя поймать шальную пулю.